Сергей Арно - Отец монстров

Так что много ходило всяких рецептов уникального состава. Но слухи о том, что рецепт бальзамирования все-таки не утерян, были устойчивы.

— Стой смирно, козел, застрелю, — прошепелявил снова дефективный.

Длинный в халате подошел и приставил пистолет ко лбу обливающегося холодным потом Антона.

— Ну что, думал, мы тебя не расколем, думал, мы двойного агента не распознаем? — шипел длинный, пристально глядя в глаза Антону.

— Я никакой не агент, — прошептал он. Никогда Антон не мог даже себе представить, что приставленное ко лбу холодное дуло пистолета может произвести на него такое сильное деморализующее впечатление.

Длинный убрал от его лба пистолет и, ощупав его карманы, достал складной нож.

— Больше оружия нет? — спросил он спокойным голосом.

Антон нашел в себе силы только помотать головой.

— Ладно тогда. — Длинный сунул пистолет в карман халата и вернулся в кресло.

Маленький тоже убрал пистолет.

— Ну садись, что ли, — предложил длинный, указывая на другое кресло.

Эти люди определенно желали довести Антона до инфаркта — как только они уже не издевались над ним сегодня! Но и это, возможно, было еще не все. Антон на ватных ногах подошел к креслу, сел.

— Значит так, давай рассказывай о том, что знаешь, — сказал маленький, садясь на диван, стоявший на довольно значительном расстоянии от кресел, на которых сидели длинный и Антон.

— Нет, ты, Кердык, опять вперед забегаешь. Пусть человек о себе сначала расскажет: кто он, как зовут, — перебил длинный. — Меня зовут Владлен Иванович, а это Кердык Иванович. Запомнил?

— Запомнил, — сказал Антон. — Короче, у меня друга в мумию превратили… — проигнорировав предложение рассказать о себе, сразу перешел он к делу.

И Антон рассказал хозяевам квартиры все по порядку, как Максим убил свою бабушку в детстве, как недавно увидел ее в музее восковых фигур, как Антон обнаружил на ее голове пробоину и как они ворвались в музей и украли висельника.

Длинный с маленьким слушали не перебивая, с большим интересом, и когда Антон рассказал, что сегодня увидел своего друга в музее в виде мумии, оба вдруг вскочили с мест и, заложив руки за спину, стали ходить мимо Антона взад-вперед по комнате. Что-то напомнило Антону это неутомимое, целеустремленное расхаживание, но он не мог вспомнить, что.

— Вот сволочь такой! — вдруг воскликнул Владлен Иванович. — Это он, значит, и за живых взялся!

Кердык Иванович ничего не говорил, а ходил молча. Успокоились они одновременно — как по команде уселись на свои места и уставились на Антона. Он понял, что от него ждут продолжения.

— А собственно все, после этого я вам позвонил.

— Ну, значит, так, — заговорил Владлен Иванович. — Ты, значит, идеалист… или как?

— Да я не знаю, я студент, — признался Антон.

— Тогда ясно, — сказал со своего дивана Кердык Иванович.

— Значит, послушай меня внимательно, — начал Владлен Иванович, пристально глядя в глаза Антону; наверное, взгляд этот можно было назвать страшным, если бы за сегодняшний вечер Антон не перенес столько стрессов, что на все остальное ему было наплевать. Владлен Иванович раскурил трубку и, пустив громадное облако дыма; указал на портрет на стене, на котором был изображен урод с клешнями. — Это наш прапрапрадед Фома.

— Да! — с пафосом подтвердил с дивана Кердык Иванович.

— Он один из первых жителей Петербурга, от него и пошел наш многочисленный род Сасипатровых.

— Да! — подтвердил Кердык Иванович.

— Он знал самого Петра Первого, и Петр очень уважал его и считал одним из лучших своих подданных. Фома прожил длинную и интересную жизнь, у него было множество потомков. Говорили, что он знал самого Рюйша. Ты знаешь, кто это такой? — строго посмотрел на Антона Владлен Иванович.

— Нет.

— Это анатом, — встрял со своего места Кердык Иванович, он еще хотел что-то добавить, но Владлен Иванович на него строго посмотрел, и тот замолчал.

— Так вот, это великий голландский анатом. Он придумал уникальную систему консервации людей, до того совершенную, что спустя даже многие годы… и даже столетия их можно оживлять.

Антону сначала даже показалось, что он ослышался.

— Вы сказали — оживить? — переспросил он.

— Ну да! Да, оживить!

Владлен Иванович вдруг ни с того ни с сего пришел в крайне возбужденное состояние. Он вскочил и заговорил, размахивая перед Антоном руками.

— Представь! Мы берем труп… в смысле препарат, изготовленный по рецепту Рюйша, и оживляем его. Рюйш умел останавливать время в организме человека. — Он вдруг подошел и наклонился к Антону. — Ты хочешь сказать, что это трудно? — Хотя ничего такого Антон сказать не хотел, но почему-то кивнул. Владлен Иванович в возбуждении снова заходил по комнате. — Да, согласен, непросто!! Зато человек фактически обретает бессмертие! — Владлен Иванович распалялся все больше — видно было, что эта тема его очень тревожит. — Он проходит весь цикл от жизни до консервации, а от консервации до жизни. Понял?! Да такой человек сможет жить сто, а то и больше лет! Но мы обладаем только одной формулой, формулой оживления, и у нас нет формулы превращения в препарат, поэтому препараты мы вынуждены воровать. — Он остановился перед сидящим Антоном и помахал перед его носом трубкой. — Понимаешь?

— Нет, — признался Антон. — Вы что, имеете в виду, что вы эти мумии оживляете, что ли?

— Конечно! — подал со своего места голос Кердык Иванович.

— Конечно, оживляем, а чем же мы тут, по-твоему, занимаемся! — возмутился Владлен Иванович.

— Я вообще не очень в мистические оживления покойников верю… — с сомнением заговорил Антон. — Я слышал, что экстрасенсы покойников поднимают, что они у них чуть не пляшут…

— Ты дундук! — воскликнул вдруг Владлен Иванович и повернулся к своему брату, как бы ища подтверждения своим словам. — Он дундук!

Тот охотно закивал.

— Дундук!

— При чем здесь покойники?! Я говорю о препаратах. Ведь это не простые трупы паршивые, это трупы, в которых остановлено время. Ты хоть знаешь, что они могут вечно храниться?! Ну вот, ни фига ты не знаешь! Так вот, Фредерик Рюйш разработал уникальнейшую систему консервации покойников. Я тебе снова рассказываю, чтобы ты наконец додумался! Покойника можно оживить только после консервации его по системе Рюйша. Теперь понял?

— Я не знаю, что у него там за система, — отвечал Антон, — но я не слышал никогда, чтобы покойников оживляли.