Через пять минут Александра вышла из магазина с коробкой под мышкой.
Впрочем, теперь она и сама не могла бы объяснить, зачем купила этот макет.
Вернувшись домой, Александра поставила коробку с макетом на стол и недоуменно взглянула на нее.
Зачем она купила этот дурацкий макет? Только потому, что он напомнил о странном сне, приснившемся ей накануне в комнате театральной костюмерши?
Солнечный луч упал на макет, как тогда, в магазине, и Александре вновь показалось, что картонные фигурки персонажей ожили. Еще немного, и они заговорят, задвигаются, как во сне… Гертруда поднесет кубок к губам, Лаэрт сделает выпад шпагой…
Александра встряхнула головой, чтобы сбросить наваждение, склонилась над коробкой, чтобы получше разглядеть детали макета, и вдруг увидела на стене зала, над камином, две крошечные театральные маски – мрачно нахмурившуюся и улыбающуюся.
Вторая маска была удивительно похожа на ее камею.
Нет, это не может быть случайным совпадением! Этот макет не случайно попался ей на глаза!
Она еще раз внимательно осмотрела его и даже перевернула коробку вверх дном.
И здесь-то, на дне, она опять обнаружила те же две театральные маски, на этот раз они были напечатаны на товарном ярлыке, где размещались реквизиты производителя.
«Макет изготовлен артелью «Милан» Всероссийского общества слепых».
Ниже был отпечатан адрес и телефон артели.
Милан… так звали симпатичного парня, работавшего на пляже в Черногории. Парня, которого убили эти двое злодеев.
Еще одно совпадение?
Нет, слишком уж много их, этих совпадений!
Внезапно Александра поняла, что должна найти артель, где изготовили этот макет. Она почувствовала, что там найдет ответы на свои вопросы.
А вопросов у молодой женщины накопилось множество. Кто эти люди, так упорно преследующие ее, не гнушающиеся ни воровством, ни убийством? Для чего им нужна камея? И какое отношение имеет ко всему этому Александра и ее сны? Да и сны ли это?..
* * *
Дом, в котором находился Институт истории религии, был двухэтажным особнячком девятнадцатого века, с колоннами по сторонам высокого каменного крыльца. Однако его очень давно не ремонтировали, так что весь фасад был покрыт трещинами, и только с большим трудом можно было установить его первоначальный цвет.
Пожалуй, когда-то он был светло-розовым, но этот цвет совершенно выцвел и поблек, и сейчас его можно было с натяжкой назвать «цветом пятки убегающей нимфы».
Даша припарковала свою машину неподалеку от крыльца и подошла к особняку.
Парадная дверь была заперта давно и надежно, на ней красовался большой амбарный замок. Справа от парадного входа была проделана еще одна дверь, на которой красовалась вывеска «Оперативная полиграфия. Изготовление визиток и буклетов».
За неимением других вариантов, Даша открыла эту дверь и вошла внутрь.
Она попала в просторное, недавно отремонтированное помещение. Комната была ярко освещена, вся отделка выполнена с большим вкусом, в двух цветах – оранжевом и белом. Прямо напротив двери сидела девушка в белой блузке с оранжевым шарфиком. Увидев Дашу, она заученно проговорила:
– Визитные карточки от ста штук, срок изготовления от трех часов. Буклеты рекламные полноцветные или в две краски – изготовление от одного рабочего дня…
– Да мне ничего этого не нужно! – попыталась перебить ее Даша. – Мне…
– Печать настольных и перекидных календарей с фирменной символикой, нанесение логотипа фирмы или портрета заказчика на кружки, футболки, шарфы и скатерти…
– Да я совсем по другому делу! – Даша повысила голос. – Как пройти в Институт истории религии?
– Ах, вы к этим! – девица поскучнела. – Это налево по коридору, мимо туалета…
Даша поблагодарила девицу и направилась в указанном направлении.
Едва лишь она удалилась от полиграфического офиса, как территория евроремонта кончилась, на смену сочетанию оранжевого и белого цветов пришли унылые оттенки тускло-зеленого. Под потолком с раздражающим гудением горели люминесцентные лампы, половина из которых перегорела, поэтому в коридоре было полутемно. Даша шла по этому коридору, оглядываясь по сторонам. Вдруг одна из дверей распахнулась, оттуда выскользнул необыкновенно худой мужчина с горящими глазами и всклокоченной бородой, схватил Дашу за руки и воскликнул:
– Ну, наконец-то! Мы уже думали, что вы не приедете! Пойдемте скорее, коллектив вас ждет!
– Коллектив? – удивленно переспросила Даша. – Какой коллектив?
– Коллектив нашего отдела! Отдела поисков смысла жизни! У нас к вам так много вопросов… чтобы ничего не упустить, мы их выписали в алфавитном порядке… Лично у меня к вам вопрос: существует ли мировой разум?
– Боюсь, что вы меня с кем-то перепутали, – осторожно ответила Даша, пытаясь высвободить руки.
– Перепутал? – всклокоченный мужчина удивленно заморгал. – Разве вы не Филинова из алтайского филиала?
– Нет, должна вас огорчить, я вовсе не Филинова, – заверила Даша незнакомца. – И на Алтае ни разу в жизни не была. Вообще, ни разу не была восточнее Урала.
– Так, значит, это не вы были командированы в Шамбалу? – В глазах мужчины проступило горькое разочарование, он отпустил Дашины руки и попытался скрыться за дверью. Но теперь уже сама Даша схватила его за пуговицу и быстро проговорила:
– Постойте! Я ищу человека, который здесь когда-то работал. Кто мне может помочь?
– Это вам к Нестору Рюриковичу! – ответил всклокоченный и показал Даше обитую коричневым дерматином дверь на противоположной стороне коридора. Над ней висела аккуратная табличка с надписью «Отдел кадров».
Даша поблагодарила всклокоченного господина, но он уже скрылся в своей комнате.
Толкнув дверь, Даша оказалась в странном помещении, больше напоминавшем не отдел кадров научного института, а монастырскую келью. Комната была небольшой, полутемной и очень холодной. В глубине ее за простым деревянным столом сидел внушительный старик с длинной седой бородой, в черной рясе и маленькой круглой шапочке. Даже сидя он казался необыкновенно высоким.
На столе перед ним лежала огромная книга в кожаном переплете, куда он что-то записывал самым настоящим гусиным пером.
Услышав скрип двери, старец поднял глаза и уставился на Дашу.
– По какому вопросу, дочь моя? – осведомился он скрипучим, как несмазанная дверь, голосом.
– Здесь когда-то работал один человек… – неуверенно проговорила Даша.
– Выражайся яснее, дочь моя! Что за человек, когда работал, чем занимался…
– Александр Михайлович Соколовский… – выдавила Даша, – мой отец…
– Соколовский? – старец пристально взглянул на Дашу, затем начал листать свою книгу, негромко бормоча: – Соколов… Сокольский… Соколицкий… Ага, ну вот же он, Соколовский! Все верно, Александр Михайлович!
