А из этого следует, что сообщения, которые племянник отправлял мне, они не читали. Если его приключения заставили Марка почувствовать, будто он очутился в одной из моих книг, значит, загадка убийцы и пустого дома не так проста. Несомненно, это связано с самим домом и с тем, что Марк пережил в нем С тем, что глубоко затронуло его душу. Это «что-то» напугало его и возбудило так, как не может напугать банальное расследование. Рассказ Джимбо это подтверждает. Пакет Марка проделал путешествие со второго этажа дома Калиндара на цокольный через сеть потайных коридоров. А до того фотоальбом переместился из кухни в тайник стенного шкафа. Теперь я не вижу, каким образом можно избежать вывода: в том доме вместе с Марком был кто-то еще.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. САДЫ, ДОСТИЧЬ КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО
Под лестницей было невыносимо жарко, и пот стекал по лбу к бровям. На мгновение в глазах помутилось. Сквозь пелену влаги смутно различимая в сером полумраке рука протянулась к неотчетливой формы предмету, что две секунды назад был бумажным пакетом Марк протер глаза. Непонятный предмет вновь обрел очертания пакета. За мгновение до того, как пальцы сомкнулись вокруг его верхнего края, Марк понял, что это пакет, который он оставил наверху в шкафу.
Он поднял пакет, и молот с ломиком звякнули друг о друга Затем он нагнулся, и пакет с глухим стуком ударился об пол. В животе была тяжесть, и глаза щипало.
«Да ладно, — пробормотал Марк, — брехня все, нет тебя здесь».
Раскатав верх пакета, он запустил туда руку: ломик, молоток, пластиковый переплет фотоальбома, занимавший почти все пространство. За альбомом в своем мягком контейнере увядал бутерброд.
Во рту у Марка пересохло. Маленькое пространство за шкафом будто сжало его, стремясь раздавить. Он резко сдвинул панель, ведущую в шкаф, провел лучом фонарика по внутренней стороне двери шкафа, отыскал щеколду и вывалился наружу. Он был весь мокрый от пота
В самом низу лестницы Марк вынул содержимое пакета и разложил перед собой. Рассеянный свет из окна подкрашивал уныло-серый сумрак светло-коричневым, падал на руки с въевшейся в них грязью и на темную рельефную обложку альбома.
— Как же ты...
Марк посмотрел по сторонам, затем — вверх на ступени лестницы.
Зыбкие, иллюзорные стены: он неожиданно почувствовал, что по ту сторону лежит иной мир, и стоит ему лишь только пробиться взглядом сквозь дымку, он попадет в то совершенно другое, новое и безгранично более желанное царство.
— Эй!
Откликом была тишина.
— Есть кто живой?
Ни голоса, ни звуков шагов.
— Давай выходи, я знаю, ты здесь! — крикнул он смелее.
Глухо билось сердце. Пока он ходил по подвалу, кто-то выскользнул из укрытия — в доме было где спрятаться, — пробрался в хозяйскую спальню, взял пакет и с ним вместе дошел через дом, либо по открытой, либо по потайной лестнице, до цокольного этажа, где сдвинул щеколду стенного шкафа, пристроил пакет, закрыл шкаф, после чего затаился где-то снова Вчера тот же некто отнес фотоальбом в шкаф наверху.
Марк почувствовал, что в доме все непостижимым образом переменилось. Когда и как — он не понимал, лишь осознал, что перемена огромная.
Тот монстр с жуткой мордой, вздумавший напугать его, вряд ли собирался играть в игрушки. Эта тварь хотела напугать его до смерти, чтобы потом торжествовать в ядовитой атмосфере, сотворенной им здесь. Кто-то еще, кто-то ловкий, стремительный и осторожный, как пантера, перенес пакет из одного шкафа в другой. В течение каждого мгновения передвижения Марка по скрытым переходам дома это существо в точности знало, где он. С таким же успехом Марк мог бы бродить по дому, трубя в охотничий рог.
В том, что Марк узнал об этом безмолвном «некто», главным было само присутствие его в доме. Мальчик так его и назвал про себя: «Присутствие». Разумеется, напомнил себе Марк, тот факт, что пакет со всем содержимым был перемещен, являлся единственным доказательством существования Присутствия. Но достаточно веским Присутствие перенесло вещи Марка, надеясь, что он найдет их в новом потайном месте, а это значит — ого! — оно подавало ему знак: ты здесь не один.
Страх понемногу отпускал Марка, и он услышал, как бьется сердце под прилипшей к груди футболкой. В сером свете окна кружились пылинки. Простыни, укрывавшие кресла и диван, будто бы шевелились. Когда он протер глаза и вновь взглянул на мебель, простыни висели неподвижно, как саваны. Белое смутное пятно метнулось на периферии зрения. Когда он повернул голову — все исчезло.
Незадолго до сумерек в парке Шермана на ближайшей к фонтану скамейке собрались мальчишки, сосредоточенно что-то обсуждая под наблюдением офицера полиции Квентина Джестера. Патрульный Джестер изо всех сил пытался подслушать разговор мальчишек По отрывочным словам было трудно что-то понять. Вот почему рассеявшаяся было после скоротечного и тревожного инцидента скука вновь стала одолевать патрульного. Не считая четверых стратегически расставленных полицейских да бездомного бродяги, толкающего куда-то по аллее полную пустых бутылок магазинную тележку, мальчишки в парке были одни.
Патрульный Джестер пропустил в своем донесении — и не сказал ни в каком другом случае (кроме того, который предоставил ему коллега и приятель по академии Луис Исли в «Доме Ко-Рек-Шана») — следующее. Вскоре после того, как бродяга вошел в поле зрения с востока, а первый рыжеволосый мальчик и следовавший за ним Марк Андерхилл вошли с юга, профессиональное внимание полисмена привлек четвертый человек — не только своими необычайно крупными габаритами и живописным нарядом, но и кое-чем другим, что выразить словами трудно. «Он был здоровый такой, вроде как баскетболист, — рассказывал потом Джестер. — Но не спортсмен. Он вообще ни во что не играл. Этот хмырь никогда не играл, а если и играл, то парочкой отрезанных голов. Я как увидел его, сразу почуял: будут у нас проблемы. Во как было дело».
Патрульный Джестер говорил, что он не мог рассмотреть лицо мужчины ни с какой точки. И хотя предыдущие полтора часа он отслеживал перемещения очень небольшого количества людей в его зоне наблюдения парка Шермана, Джестеру не удавалось заметить появления гиганта до того момента, когда совершенно непостижимым образом «хмырь» буквально вырос из-под земли спиной перед изумленным офицером. Джестер только что наблюдал за тем, как по траве двигалась необычно упитанная и шустрая белка, не боявшаяся жары, которая всем действовала на нервы. И в тот самый момент, когда полицейский уже в который раз перевел взгляд на аллею и пустые скамейки вдоль нее, он вдруг обнаружил присутствие массивной фигуры, одетой в черное пальто ниже колен. Широко расставленные мощные ноги, грубые черные башмаки, прямая осанка и крупная голова, руки сложены на груди — человек был словно вырублен из полутонной глыбы черного мрамора.
