— Как ты думаешь, вчера в погрузчике был тот самый парень с пляжа? — спросил Вук, показывая в сторону особняков.
Иво взглянул на него. Почему он все время оказывается в паре с Вуком? Какой-то он шальной, вечно нарывается. Не буди лиха, пока спит тихо, так ведь говорят.
— Сдается мне, что это был он, но поди проверь.
Вчера вечером они предпочли умолчать о своих подозрениях. Кому хочется выглядеть болваном, которого обвели вокруг пальца. Оба они прекрасно знали, как их босс поступает с недоумками.
— Одно могу сказать наверняка, — добавил Иво. — Когда мы уехали, тот, кто здесь живет, мог спокойно отвалить на все четыре стороны. И вот это уже...
Вдруг машину подбросило от удара в левое крыло. Иво повалился на Вука.
— Дерьмо! — заорал Вук, ударившись о дверь.
Иво выпрямился и посмотрел в окно. Первой его мыслью было: «Опять этот чертов погрузчик!»
Но вместо автопогрузчика он увидел старый ржавый «форд», протаранивший бампером крыло их «линкольна». Но за рулем был уже не бородач. На этот раз в машине сидел приземистый мускулистый латиноамериканец.
— Простите, ребята, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Эта развалина уже не слушается руля.
— Сволочь! — завопил Иво, пытаясь открыть дверь машины, но она оказалась зажатой «фордом».
Вук сумел открыть свою дверь, но, когда он выскочил на тротуар, «форд» уже дал деру, выпустив на них облако дыма из выхлопной трубы.
— Поезжай за ним! — закричал Вук.
Иво уже повернул ключ зажигания и включил передачу. Но когда он нажал на газ, «линкольн» проехал не больше фута и воткнулся в тротуар. Иво выругался и безуспешно попытался вывернуть руль.
— В чем дело? — спросил Вук.
— Руль заклинило!
Выскочив из машины, Вук подбежал к капоту и застыл. Потом лицо его исказилось, он начал ругаться и бить ногой по передней шине.
Иво подошел к нему.
— Ты только посмотри! — кричал Вук. — Посмотри!
Иво сразу все понял: «форд» ударил их машину прямо в колесо, свернув его на сторону. Обернувшись, он проводил взглядом облезлую машину, удалявшуюся по Саттон-Плейс. Потом посмотрел на особняк.
Вук проследил за его взглядом.
— Ты что, думаешь...
— Сегодня нас приложил уж точно не тот парень с пляжа. Но все же...
Вук повернулся к машине:
— Да черт с ним. А вот с этим мы что будем делать?
Иво только сейчас осознал, что им придется предъявить Драговичу еще одну изуродованную машину. Его гнев тут же сменился страхом.
Вук вдруг побледнел. Очевидно, он подумал о том же.
— Надо ее отремонтировать! Немедленно!
— В воскресенье? — засомневался Иво. — Но как?
— Не знаю как, но мы должны это сделать.
Пока Вук названивал по сотовому, Иво лихорадочно думал. Если им удастся отбуксировать машину в мастерскую, никто ничего не узнает. Что касается наблюдения за домом... они что-нибудь соврут... скажут, что никого не видели. Все равно там никого нет.
Сейчас главное — починить эту чертову машину.
— Один детский, — сказал Джек, протягивая десятку в окошечко кассы.
Билетер, крепкий парень в соломенной шляпе, посмотрел вокруг.
— А где ребенок?
— Это я. В душе я по-прежнему дитя.
— Очень смешно, — сказал билетер без тени улыбки, кладя на тарелку взрослый билет и сдачу.
Войдя в главный шатер «Дома чудес Озимандиаса Пратера», Джек первым делом оглядел публику: немногочисленные посетители, типичные представители среднего класса, выглядели так, словно только что вышли из церкви в черном парадном облачении.
Балаган имел довольно жалкий вид. Все в нем было старым и ветхим — от табличек над будками до столбов, на которые был натянут брезент. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь прорехи, напоминали о том, что «Дому чудес» давно пора сменить крышу. Интересно, что здесь делается, когда идет дождь, подумал Джек. Синоптики предсказывали грозы. Надо убраться отсюда пораньше.
Двигаясь по проходам, Джек пытался разобраться, что за экспонаты собраны в «Доме чудес». Здесь было много настоящих уродцев, но встречалась и бутафория.
Сначала Джек увидел «самого толстого человека в мире», «самого высокого человека в мире» и сестер-близнецов с крошечными головками, которые пели пронзительным фальцетом, — в общем, ничего особенного.
Потом настала очередь других.
Уроды по определению должны выглядеть необычно, но те, которых он увидел, были за гранью возможного. Мальчик-аллигатор, человек-птица, хлопающий крыльями... Эти существа были столь правдоподобны, что не могли быть настоящими.
К примеру, человек-змея. Джек так и не смог определить, где кончается его настоящая плоть и начинается бутафория.
Грим и костюмы, решил он.
Но то, как это существо обвивало хвостом чучело кролика, сдавливая его, невольно вызывало в памяти смертельную хватку удава.
Полная иллюзия реальности, и все же это обман. Чего еще можно ждать от балагана, даже если он расположился в Монро.
Джек еще более укрепился в этой мысли, когда увидел, что уродцы отнюдь не чувствуют себя ущербными. Они не выглядели жалкими и подавленными. Наоборот, с гордостью и даже с некоторым вызовом демонстрировали свои необычные тела, словно уродами были не они, а окружающие их люди.
Джек остановился перед будкой с лилипутом, сидящим на маленьком троне. У него были закрученные вверх усики и гладкие черные волосы, разделенные на прямой пробор. Наверху висела табличка с золотыми буквами: «Карлик Эхо».
— Привет, — поздоровалась с ним маленькая девочка.
— И тебе привет, — ответил лилипут ее голосом.
— Ой, мама! — закричала девчушка. — Он говорит как я!
— Ой, мама! — повторил Карлик Эхо. — Иди сюда и послушай этого дядю!
Джек заметил, что женщина несколько натянуто улыбнулась. Он понял почему. Голос карлика до мельчайших нюансов совпадал с голосом ее дочери, даже тембр и высота были те же. Если бы Джек стоял к ним спиной, он бы ничуть не сомневался, что это говорит маленькая девочка. Забавно, но немного жутковато.
— Как хорошо у вас получается, — заметила мамаша.
— У меня не просто хорошо получается, — произнес карлик ее голосом. — У меня получается лучше всех. А голос у вас такой же красивый, как вы сама.
— Ой, что вы, — вспыхнула от удовольствия мамаша.
Повернувшись к Джеку, лилипут обратился к нему все тем же женским голосом:
— А вы, сэр Молчун, хотите что-нибудь сказать?
— Ты, грязная крыса! — рявкнул Джек голосом плохого комика, подражающего Джеймсу Кегни. — Это ты убил моего брата!
Женщина рассмеялась. Наверное, это показалось ей нелепым. Впрочем, так оно и было.
