— Это подстава! — заорал кто-то сбоку, вне поля зрения майора. — В вагонах пусто! Цистерны сухие!
— Гамма, это ваш сектор, чем вы смотрите! — рявкнул Кузнецов в наушнике. — Что у вас, блядь, за митинг там?
— Центр, мы его не видим, он между вагонами.
— Заткните его кто-нибудь!
— Эвелина, это засада! — надрывался голос.
— Вижу его, — сказал в канале Медяк.
— Работай, — разрешил Борух.
— Эвелина, валите отсю…
Хлопнула винтовка, голос смолк. Ещё один хлопок.
— Контроль, — пояснил снайпер, — угол неудачный был.
— Альфа, убираем троих с оружием.
Переговорщик сдриснул с директрисы уже при первом выстреле и, профессионально удерживая мудрое лицо положительного героя, бежал по трапу наверх. За ним, прижимая к груди несессер, семенил толстый. Карасов технично сделал три шага назад, чтобы не попасть под огонь группы. Бойцы Боруха выдвинулись с двух сторон обрушенной стены, короткие очереди, выстрел снайпера — трое с карабинами упали, где стояли, не успев даже вскинуть оружие. Не военные, что тут скажешь. Снайпер быстро отработал контроль. Сам майор не стрелял, продолжая контролировать общую картину боестолкновения.
— Эвелина, уходим! — кричал тот, что был с портфелем.
— Резонанс не погас! — орала в ответ мулатка.
— Соединяй репер!
— Альфа, если девка… — Центр.
— Не вижу цель, уберите вашего… — снайпер.
Четвёртый встречающий, высокий блондин, прыгнул вперед, к девушке и закрыл её от группы. Теперь выстрелить так, чтобы его не задеть, было практически невозможно.
— Я её держу! — закричал он.
— Андрей, свалил нахер! — Карасов.
Боруху не было видно, что там делает мулатка, но что-то она явно сделала, потому что земля вдруг вздрогнула, а свет солнца моргнул, как неисправная лампочка. Моргнул, погас и сменился серым медленно тускнеющим небом. Как будто сверху накатывался густой тёмный туман.
— Что это, Борь? — сказал стоящий рядом Емельянов, позывной «Емеля».
Голос его прозвучал глухо и искаженно, как из-под воды.
— Не знаю, — ответил майор и понял, что его голос звучит так же. Словно уши заложило.
— Эви, что случилось? — похоже, гость тоже был в растерянности.
— Я замкнула рекурсор раньше, чем репер вышел из резонанса!
— «Эви»? Он назвал тебя «Эви»? — внезапно блондин.
— Анди, не время… — мулатка.
— Блядь, вы знакомы? — Карасов.
— Что у вас за бардак? Связи с мангруппой нет, картинки с дрона нет! — Центр.
— Эви, размыкай обратно! — гость.
— Не могу, не размыкается! Как прилипло!
— Да вашу мать! — Карасов.
— Центр ответь Гамме, Центр Гамме — движение в третьем секторе.
— Слышу вас, Гамма!
— Цели множественные быстрые, опознать не можем.
— Центр Бете! У нас то же самое по сектору шесть! Тридцать секунд до контакта!
— Борух, к вам движение с первого сектора, — снайпер, — не могу разглядеть, цель одиночная, сейчас выйдет из-за гаража.
Майор перевел взгляд на гараж — отдельно стоящий грузовой бокс с двумя воротами. Из-за угла вышел некто в чёрном балахоне и быстрым шагом направился к раскопу. Его одеяние плыло какими-то волнами, не давая сосредоточить взгляд на фигуре, и казалось, что он движется, не касаясь земли.
— Центр, — сказал в микрофон Борух, — у нас новый гость.
Он пытался разглядеть этого человека, никак не мог сфокусировать зрение, и, чем больше смотрел, тем сильнее на него накатывал тёмный нехороший ужас.
— Альфа, проф говорит, это Чёрный! Валите его!
— Медяк, работай цель.
Хлоп. Хлоп. Хлоп
— Что за херня! — вопль снайпера в канале. — Его не берёт!
Фигура в балахоне никак не реагировала на выстрелы и приближалась быстро, как будто бегом.
— Чёрный, Анди, тут Чёрный! — пронзительно завизжала мулатка.
Из-за вагонов узкоколейки внезапно послышалась частая автоматная стрельба.
— Центр, Гамме! Мы атакованы!
— Гамма, статус?
Глухо ухнула пара ВОГов, замолотила длинная, на рожок, очередь.
— Гамма, что у вас? Гамма?
Борух навёл прицел на балахонистого. Странное мерцание не давало толком прицелиться, но пулемёт есть пулемёт — майор увидел, как из балахона полетели вырванные пулями клочья. Фигура не упала и не остановилась, но замедлилась и начала двигаться в сторону, пытаясь уйти от огня.
Звук «Печенега» был глухим, как в подушку, в глазах рябило и плыло, небо темнело, и свет гас.
— Гамма, ваш статус, Гамма? — надрывался наушник.
Загрохотали выстрелы слева, в секторе Беты.
— Центр, это какие-то твари! — заорал кто-то в канале, забыв представиться. — Резкие, как не знаю что! Берёт только крупный!
— Бета, статус?
— Активный, Центр, отходим к вам.
Из-за бетонного корпуса бывшего торфосклада выскочили трое бойцов. Один остановился, высунулся за угол и заложил длинную очередь. Перевернул магазинную сцепку, передёрнул затвор — но больше ничего не успел. Выскочившее оттуда нечто было размером с корову и имело ломаные насекомые очертания — подробнее Борух не разглядел. Оно хватануло стрелка и буквально располовинило, несмотря на бронежилет и разгрузку. Кровь фонтаном плеснула на серую стену. Двое оставшихся развернулись, встали на одно колено и начали поливать чудовище из автоматов. Полетели брызги чёрной крови, оно замотало треугольной головой и стало пятиться за угол.
— Бета, сзади, сзади! — закричал в наушнике Медяк. — Да сзади же!
Он забыл переключиться в общий канал, и бойцы его не слышали. Захлопала винтовка, работая по новой цели, но Боруху этот сектор закрывала распотрошённая охотниками за металлом трансформаторная будка.
Чёрный балахон сделал неожиданный рывок и спрыгнул в раскоп прямо с края. Стрелять по нему из пулемёта стало невозможно, слишком много людей вокруг, а снайпер палил куда-то в сторону, не отвечая на вызовы.
— Емеля, Немец, — вниз, блокируем того, в чёрном, — скомандовал Борух. — Бабай, прикрой отход Беты.
В раскопе был уже полный бардак. Блондин, задвинув за спину мулатку, палил из пистолета в Чёрного. То ли не попадал, то ли пули того не брали. Мулатка визжала как резаная и остервенело лупила чем-то чёрно-белым по камню репера, не добиваясь никакого видимого эффекта. Невнятный мужик из гостей в панике дёргал из кобуры застрявший там пистолет и никак не мог его вытащить. Карасов стоял с пистолетом в руках, но не стрелял, а внимательно рассматривал Чёрного. Чёрный двигался к реперу, но уже значительно медленнее, и прихрамывал — то ли всё-таки ранен, то ли неудачно спрыгнул. Пока майор с бойцами добежал до деревянного трапа, тот уже почти дошел, благо блондин расстрелял обойму, и теперь растерянно хлопал себя по карманам в поисках запасной.
Чёрный остановился в шаге от него и требовательно протянул руку.
— Да хрен тебе! — нервно сказал блондин. — Самому нужен.
— Анди, он разомкнулся, разомкнулся! — крикнула мулатка.
Чёрно-белый продолговатый предмет в её руках разделился на две части, и теперь в левой руке было что-то чёрное, в правой — что-то белое.
— В ковчег клади, дура!
— Что вам нужно? — громко спросил Карасов.
Чёрный молча стоял с протянутой рукой.
— Рекурсор ему нужен, чёрту страшному! — зло сказал блондин, перестав искать обойму и убрав разряженное оружие под куртку.
Зато уцелевший гость, наконец, выцепил свой пистолет из кобуры, тонко закричав что-то невнятное, направил его на Чёрного — и тут же перестал быть уцелевшим. Карасов, не меняясь в лице, выстрелил ему в лоб. Один раз, но точно.
— Мы можем обсудить это, — сказал он Чёрному.
Борух с бойцами как раз добежали и взяли того на прицел. От существа в балахоне исходила мучительно-неприятная аура, хотелось стрелять и стрелять в него, пока не кончится лента, а потом топтать ногами то, что останется. Но майор, разумеется, сдержался, повинуясь жесту Карасова. Емеля и Немец дёргались, переминались, злились — но тоже держали себя в руках.
