Наверное, вопрос этот она задала вслух, потому что Клавдия ответила:
– А кто ж его знает? Зверем он был, еще страшнее того волколака, который его самого загрыз. Скольких людей он с Сироткой, подельником своим, загубил! И не пересчитать. Ванюшу, братца моего младшего, застрелили ни за что ни про что. У, ненавижу! – Пухлое лицо Клавдии вдруг сделалось каменным, черты заострились, утратили привычную мягкость. – Но есть бог на свете, каждому воздастся по делам его. Вот и Злотникову воздалось. Перевел боженька весь его гнилой род. Машка Кутасова, женушка его, самоубилась, с замковой башни сбросившись. Расшиблась об камни.
– Какой башни? – не поняла Анна.
– Дык той, что с нечестью крылатой на крыше. Тьфу, срамота одна! – Клавдия сплюнула и тут же перекрестилась.
– Так ведь нет там камней, башня прямо над водой нависает.
– Я же говорю, боженька покарал. Когда Машка Кутасова с башни в озеро сиганула, вода отошла. Сродственница моя в те времена в замке кухаркой работала, все в подробностях мне рассказала. А потом-то вода снова вернулась.
Это казалось странным. Озеро ведь не море, не должно быть в нем приливов и отливов. Наверное, просто мелкое дно под башней с горгульями, вот жена Злотникова и расшиблась насмерть. А остальное уже люди додумали. Как с оборотнем. Про оборотня надо бы тоже порасспросить. Очень любопытно, что же это было на самом деле.
– И весь род его под корень… – Клавдия разлила остатки наливки по стопкам. – С Машкой-то у них детей не было, но мальчонку Злотников от другой какой-то бабы прижил. И даже признал законным наследником. Видно, так сильно ему наследника этого хотелось, что молвы не побоялся, байстрюка в дом привел. Привести-то привел, а любить не любил. Да и мальчонка, говорят, дикий был, что тот волчонок.
– И что же с ним стало после смерти Злотникова?
– Говорю же, весь род под корень. – Клавдия одним махом осушила стопку. Анна к своей не притронулась. – После той резни на острове мальчонку евоной мамке назад отдали. Кому ж он такой нужен? А потом, я слыхала, приключился пожар. Сгорели и мальчонка, и мамка его.
Несмотря на наливку и жар, идущий от печи, вдруг сделалось зябко.
– Мальчик-то в чем виноват? – спросила Анна шепотом.
– Кровь, чай, не водица, – сказала Клавдия неожиданно резко. – Сова не ро`дит сокола! – а потом, словно бы опомнившись, торопливо добавила: – Заболтала я вас, Анна Федоровна! Ночь уже на дворе, шли бы вы спать, голубушка! А господину Туманову я про вас всю правду, как есть, рассказала, чтобы не верил злым языкам, чтобы не сомневался даже.
– Спасибо, Клавдия. – Вот только не нужна господину Туманову правда. А что нужно, Анна пока еще не поняла. – Спокойной ночи!
Когда Анна выходила из кухни, ей послышался звук удаляющихся шагов, и входная дверь, кажется, хлопнула. Или это не дверь, а еще одно окно распахнул ветер?
Как бы то ни было, несмотря на волнения минувшего дня, спала Анна крепко. Так крепко, что не почувствовала чужого присутствия в своей комнате.
Молодая женщина расчесывала костяным гребнем белые волосы и едва слышно пела колыбельную. В глазах женщины была нежность пополам с нечеловеческим голодом…
* * *
Утро следующего дня выдалось солнечным и звонким. Щебетали птицы, ветка старой липы деликатно постукивала в закрытое окно. Анна проснулась с головной болью – давала о себе знать наливочка Клавдии, – но с решительным настроем. Никому больше она не позволит себя унижать! Ни перед кем не станет оправдываться! Не за тем она приехала в Чернокаменск. А то, что и сама она толком не знает, зачем приехала, так это только ее проблемы. Остальным о них знать не нужно!
К завтраку она спустилась все в том же решительном настроении, одетая со всей возможной тщательностью, с видом совершенно независимым. За столом уже сидел Туманов, место Миши пустовало, столовые приборы оставались не тронуты.
– Господин Подольский отбыл по делам, – сказал Туманов вместо приветствия.
В ответ Анна лишь пожала плечами, уселась напротив.
– Прекрасно выглядите, миледи! Душевная смута идет вам на пользу.
– Нет никакой душевной смуты! Не выдумывайте, Туманов!
– Клим. Мы ведь договорились, что перейдем к общению более доверительному.
– Хорошо. – Анна придвинула к себе тарелку. – Вы невыносимы… Клим.
– Не смею вас разочаровывать, миледи. – Он усмехнулся этак снисходительно, и Анне подумалось, что расставание с таким женишком станет для нее сплошным удовольствием. – И в подтверждение своих намерений хотел бы предупредить – не планируйте ничего на вечер. Мы приглашены на ужин.
Спрашивать, кто их пригласил, Анна не стала. И без того все понятно. Туманова тянет на остров так же, как и ее саму. Хоть в этом они похожи.
День прошел на удивление быстро. Туманов исчез вслед за Мишей, а Анна отправилась на разведку в город. Город показался ей самым обыкновенным, ничем не примечательным, не вызывающим ни воспоминаний, ни ассоциаций. Она попыталась найти дом, в котором жила в детстве, но не вышло. Может, забыла, как он выглядел на самом деле, а может, дома того больше и не было.
Отправляясь на прогулку по Чернокаменску, Анна боялась, что станет привлекать к себе излишнее внимание, поэтому оделась как можно скромнее и неприметнее. Но опасения ее оказались беспочвенными, горожанам не было никакого дела до богатой бездельницы, слоняющейся по городу в самый разгар дня.
К обеду ни Миша, ни Туманов не явились, и Анна решила поесть в кухне в обществе Клавдии, а заодно и расспросить ту об оборотне. Рассказ получился долгим, больше похожим на сказку, но было видно, что каждому своему слову Клавдия верила. Как верила она и в оборотня, много лет назад державшего в страхе всю округу. Она не могла сказать наверняка, куда делся тогдашний оборотень и откуда взялся нынешний. Был ли это один и тот же зверь или напасть следовало считать новой, но в одном была уверена.
– Вам следует быть осторожной, голубушка. Та тварь между мужиками и бабами различий не делала. После заката без оружия нынче выходить опасно. А на вашем месте, так я бы и вовсе дома сидела. Дома-то спокойнее всего.
– Не могу, мы с Климом Андреевичем приглашены в замок на ужин.
– Вот же лишенько! – Клавдия перекрестилась. – У них там человека зверь на клочки порвал, а они все ужинают! Тогда хоть держитесь рядом с женихом. Он, по всему видно, человек бывалый.
Она все говорила и говорила, все нахваливала Туманова, а Анна пыталась вспомнить, что же вчера в разговоре с Клавдией показалось ей странным. Так и не вспомнила.
Туманов явился за ней в семь вечера, деликатно постучался в дверь, сказал:
– Миледи, я жду вас внизу через четверть часа!
