Теперь я начинаю понимать, сколько всего Элизабет утаивала от меня. Неужели с самого начала она лгала и обманывала? Надеюсь, я скоро узнаю и это.
Я уже писала, что мы со дня на день ждали появления Влада, но сегодня меня захлестнуло волной предощущения: наконец-то он появится. Мы с Элизабет спешно отправились в Карфакс. (Элизабет была ослепительно красива. Она нарядилась в полосатый атлас нежнейших розовых и кремовых тонов, спрятав длинные локоны под такой же шапочкой. Возможно, все это великолепие предназначалось для меня и служило цели развеять мое недовольство и сомнения.)
Кроме меня, никто больше и не мог любоваться нарядом Элизабет, ибо нас попросту не видели смертные. Расположившись в тени могучих дубов, мы повели наблюдение за старым обшарпанным домом. Можно было бы подойти и ближе, но мы не стали рисковать. Неподалеку от нас шла разгрузка знакомых ящиков – тех самых, что более месяца назад цыгане ставили на свои повозки. Пятьдесят ящиков, в одном из которых лежал Влад! Я сразу же поняла, в каком именно путешествовал дорогой "дядюшка", благодаря окружавшему его густому темно-синему свечению, похожему на звездное небо (только вместо звезд там блестели золотистые крапинки). Такого мощного свечения (никак не могу привыкнуть к модному нынче слову "аура"), исходящего от Влада, я еще не видела (а уж мне есть с чем сравнивать).
Элизабет тоже увидела темно-синий ореол. Она схватила меня за руку и прошипела в самое ухо:
– Нужно немедленно убираться отсюда!
Неужели мне почудилось? Элизабет испугалась! Она даже не попыталась скрыть свой страх, и он отчетливо читался на ее лице.
– Как это – убираться? – воскликнула я. – Сейчас день. Лучше времени не придумаешь. Как только уберутся грузчики, мы пойдем и расправимся с Владом!
– Тогда иди одна. Ты что, не видишь, каким могущественным он стал?
Элизабет махнула в сторону ящика, окруженного темно-синим сиянием, и даже притопнула ножкой. Ее взвинченность неприятно меня поразила. Повернувшись, Элизабет собралась было уйти, но я крепко схватила ее за руку.
– Ты... боишься его? – удивилась я. – Ты же хвасталась своей непобедимостью. Уверяла меня, что избегаешь столкновения с ним, поскольку хочешь подольше поиграть в кошки-мышки... Ты боишься? Так, может, ты теперь сама превратилась в мышь?
– Пусти меня!
Забыв про великосветское воспитание, Элизабет грязно выругалась по-венгерски и разве что не замахнулась на меня. Полосатый розово-кремовый рукав ее платья скользнул в считанных миллиметрах от моего носа. Безупречно красивое лицо перекосила знакомая гримаса гнева.
– Не будь дурочкой, Жужанна! Если мы сейчас начнем препираться, он нас учует. Ты даже не представляешь, какой опасности мы здесь подвергаемся!
У меня чуть не вырвалось: "Может, ты и Ван Хельсинга боишься и поэтому отказываешься его убить? Наверное, и он сильнее тебя!" Элизабет выдернула руку, превратилась в золотистую бабочку и скрылась в листве.
Подавив в себе гнев, я избрала другой способ путешествия – по солнечным лучам. Но я не последовала за Элизабет в Лондон, а направилась в Парфлит. Там, оставаясь невидимой, я проникла в еще закрытый магазинчик, торгующий разной антикварной чепухой. В числе прочего там нашлось и оружие. Я выбрала блестящий кинжал и меч с длинной рукоятью.
Затем я вернулась в Карфакс. Злость на Элизабет только прибавила мне решимости расправиться с Владом. Разве напрасно мы караулили его день за днем? Я покажу Элизабет, что значит настоящая храбрость. А потом, когда Влад будет уничтожен, я оставлю ее одну упиваться своим тщеславием и охотиться за жертвами для мрачного подвала (хватит врать, что такие гнусности она собирает для "коллекции"!). Я больше не нуждаюсь ни в чьей-либо защите, ни в чьей-либо любви. Дважды я открылась навстречу любви, и дважды меня предавали. Больше я не позволю себе страдать. Мне успел надоесть Лондон. Возможно, я отправлюсь в Вену или Париж...
Грузчики продолжали работу. Я принялась терпеливо ждать. Только однажды в мою душу закралось сомнение в успехе своего предприятия. Влад всегда убеждал меня, что вампира можно уничтожить, лишь пробив ему сердце деревянным колом и отрезав голову. Еще он говорил, что вампир не способен убить себе подобного. Элизабет зло высмеяла эти утверждения, назвав их средневековыми предрассудками. Тогда я была очарована ею, и мне хотелось верить каждому ее слову. А вдруг она соврала мне и в этом?
"Тогда я найду смертного, который уничтожит Влада", – пообещала я себе. Но я не отступлюсь от задуманного. И нечего пугать меня разговорами об "ужасной опасности"! Скорее всего, это еще одна уловка Элизабет.
Грузчики (горстка молодых мужчин из среды лондонских кокни[24]; «славные малые» – кажется, так они себя именуют) работали до умопомрачения медленно. Они явно могли бы вносить в дом по два ящика, но таскали по одному. Занеся очередной ящик, они вразвалочку шли за следующим, перебрасываясь непристойными шутками и громко хохоча. Вся эта клоунада продолжалась целых полтора часа. Я уже была готова предстать перед ними в образе какой-нибудь фурии с оскаленными клыками. Представляю, как бы эта голытьба с воплями кинулась прочь!
Когда "славные малые" внесли последний ящик и удалились, солнце уже было высоко над головой. Прекрасно. Я знала, что Влад в эти часы наиболее слаб и уязвим. Я проверила покров невидимости, окружавший меня и похищенные мною орудия мести, и сделала его еще плотнее. Входную дверь рабочие, естественно, закрыли на ключ, но мне хватило небольшой щели, чтобы проскользнуть внутрь.
Пол устилал густой слой пыли толщиной в несколько дюймов (Влад попал в родную стихию!). Рабочие протоптали в нем широкую дорожку и оставили множество следов по сторонам. Я же следов не оставляла. Пройдя по коридору, я очутилась перед тяжелой дубовой дверью, окованной железом. Сверху дверь закруглялась наподобие арки.
Возможно, когда-то эта дверь и закрывалась плотно, но от времени рассохлась. Наверху и внизу образовались внушительные щели. Казалось бы, изнутри в коридор должны были пробиваться тусклые лучи солнца, освещая кружащиеся пылинки. Но вместо солнечного света из щелей распространялось зловещее темно-синее свечение. То был свет иной природы – прямая противоположность солнечному.
Я оторопела, затем, сплавив воедино злость и храбрость, устремилась дальше. Сплющившись до толщины волоса и то же самое проделав со своим оружием, я легко скользнула в нижнюю щель. На мгновение мне показалось, что темно-синее свечение безвозвратно меня поглотит. Дрожа, я вынырнула с другой стороны двери и попала в громадное помещение. Когда-то здесь была домовая церковь. На противоположной стене над полусгнившим алтарем еще угадывалось то место, где висел большой крест (наверное, его сняли совсем недавно). Теперь же вместо сияния свечей пространство наполнял мертвенный темно-синий свет, безошибочно указывающий на присутствие Влада.
