– Расскажи мне. Что бы ты ни видела. Я должен знать.
– Это было странно, – мне было неприятно вспоминать о произошедшем. – Как в фильме ужасов. Мое отражение жило своей собственной жизнью.
– Зеркало тебе что-нибудь показало? – Его глаза неожиданно потемнели, словно из них в одно мгновение ушли все искры. – Прошлое, будущее?
– Они и на это способны? – искренне удивилась я, но, заметив, как Энки поджал губы, продолжила. – Там была я, только какая-то… иная. Девушка просто смотрела на меня, а потом подозвала ближе к зеркалу. Мне не хотелось идти, и тогда ты позвал меня.
– То есть, ты ничего не видела?
– А отражение-убийца не считается?
– Поверь, они подкидывают картинки и куда как пострашнее. Обычно они не являются бессмертным. Мы заперли их, – задумчиво произнес он, отводя глаза, – и они прекрасно знают, что досрочного освобождения не последует.
– Так все-таки, что это значило? Зачем я была ей нужна?
– Не знаю, – пожалуй, слишком поспешно ответил мужчина, поглаживая меня по ноге. – Ты новенькая в этом деле, так что тебе могло показаться.
– Мне не показалось. – Этот разговор начал раздражать. Во мне закипало негодование, ведь я ясно видела, что Энки просто уходит от ответа. Он что-то знал и не собирался со мной делиться. – Что, они решили убить меня? Ведь моей силы бы хватило разрушить границы между мирами, так? И Другие охотились за мной ради этого? Чтобы принести в жертву?
– О, Господи, нет. Диана, что ты себе навыдумывала?
– А есть варианты? – чуть не плача спросила я. – Все ведь сходится. Я – жертва! Ты это от меня скрываешь?
– Нет, – сухо бросил бессмертный, и резко развернулся ко мне, охватив мои плечи широкими ладонями. – Ты сейчас говоришь полную чушь. Никто не собирается принести тебя в жертву. Скажем так, это практически невозможно. Вернее, это в принципе невозможно. Ты все равно вернешься к жизни.
– Тогда в чем смысл?
– Не знаю, но обещаю, что мы разберемся. Главное – тебе нечего бояться. И на этом пока закроем тему. Я оговорю это с Провидцами, а там мы решим, что делать. Но на всякий случай держись пока подальше от зеркал и реже оставайся одна.
– Это не похоже на ситуацию «все в порядке». Если это так, то зачем вышеперечисленные меры? – засомневалась я, пытаясь поймать взгляд Энки, но тот смотрел в сторону.
– Это стандартно для всех новичков. Лига бессмертных давно не пополнялась, так что Эндж видимо позабыл об этом. Мы здесь, чтобы облегчить тебе переход в новую жизнь.
– Не заметно. – Слова вырвались сами собой, и хоть они походили скорее на едва различимый шепот, но в тишине салона, когда молчал даже двигатель машины, мужчина все прекрасно расслышал.
– Не говори так, Диана. Эндж больше и пальцем тебя н тронет, теперь за ним неустанно наблюдают.
– Ты ему расскажешь? Про отражения?
– Мне придется, но не волнуйся. Мы еще вернемся к этому, а теперь домой. Думаю, нас потеряли. Да и тебе пора отдохнуть.
В гостиной оживленно спорили два голоса. Первый явно принадлежал Энки, и к моему удивлению он звучал словно у нашкодившего ребенка, а второй – совершенно незнакомый. Но как только мы поравнялись с дверью, разговоры стихли. Я уже хотела быстро прошмыгнуть в свою комнату, когда Энки схватил меня за руки и суровым взглядом дал понять, что лучше остаться.
– А вот и наша Диана! – В дверном проеме стоял невысокий мужчина средних лет. Короткий по-военному ежик пепельно-седых волос и небольшой пивной живот весьма невыгодно отличали его от молодых и сильный бессмертных в комнате. – Премного наслышан.
Он ступил вперед, рассматривая меня с ног до головы. Я почувствовала себя товаром на полке в супермаркете, но молча ждала, что же будет дальше. Что-то в его манерах подсказывало, что этот человек не привык к отказам. Даже Энки с Энджем держались в стороне, опустив взгляды в пол.
– Жаль, что ты не парень. – Я удивленно вскинула бровь на эту фразу. – Вы девушки не большие помощники в этой борьбе. Слишком эмоциональны, слишком безответственны. Плохие войны.
– Я обучу ее, – прервал его речь мой наставник. – Она быстро учиться.
– Ты сделал уже достаточно. Меня не устраивает тот факт, что мой ученик вызвал такие бурные обсуждения наверху. Ты никогда не думал о последствиях, Эндж. Но если ты не размышляешь о будущем, его у тебя не будет.
– Оно всегда будет при мне, – ответил ему мужчина, зловеще усмехаясь. – Это наш дар, оно же проклятье.
– Очень глубокомысленно. – Незнакомец наконец отвернулся от бессмертного и вновь переключил внимание на меня. – Меня зовут Феб, девочка. Будем знакомы.
Я кивнула ему, пожав протянутую руку. Он оказался гораздо сильнее, чем казался на первый взгляд. Моя ладонь протестующе хрустнула от такого крепкого рукопожатия, но окружающие, казалось, этого и не заметили.
– Я представлял тебя иначе, хотя все вы современные девушки сейчас одинаковые, словно клоны. Ничего, скоро ты станешь собой.
– Диана, можешь идти. Отдохни, как следует. – Энки ободряюще улыбнулся мне, игнорируя тяжелый взгляд Феба, который будто не верил, что кто-то здесь кроме него мог отдавать приказы. Только сейчас я заметила необычный цвет его глаз: один карий, другой – голубой. Это придавало его суровому облику приятную мягкость.
Мне не нужно было говорить дважды. Я последний раз окинула комнату взглядом, заметив, как потемнело от злости лицо Энджа, а потом направилась к лестнице, стараясь не бежать, чтобы они не восприняли это как бегство.
Только когда дверь моей комнаты была плотно закрыта, мне удалось наконец перевести дыхание. Хотелось спрятаться под кроватью, чтобы никто из бессмертных не нашел меня.
Феб со своими военными замашками пугал меня не так сильно, как возможно следовало бы. Но вот гнев Энджа, который светился в его глазах, был куда как хуже. Он не простит мне этого. Ни дружбы с Энки, ни ночной прогулки без его ведома. И стоило ли удивляться, что способность становиться невидимой проявилась в первую очередь? Сейчас я мечтала исчезнуть.
Странно, но комната стала для меня практически родной. В ней не было ничего от прошлой жизни, но, к моему ужасу, мне все реже и реже вспоминались черно-белые виниловые обои в крупных цветах, светлая, но непрактична мебель и тяжелые мрачные шторы, которые помогали прятаться от посторонних глаз, когда мир слишком резал глаза. Незаметно, но в тоже время неумолимо, эти картинки стирались из моей памяти, уходя на второй план. Я теряла саму себя. Виной тому была новая жизнь, отобравшая все до последнего.
Когда сознание занимают первоочередные проблемы – что происходит, как выжить – времени на воспоминания просто не остается. Даже родители больше не являлись мне во снах. Хотелось плакать от бессилия, но слез, казалось, больше не осталась. В крови до сих пор бурлил адреналин, не позволяя расслабиться.
