Откуда взялись две страховидные фигуры, я так и не понял — слишком загляделся на потасовку. Немножко стыдно, ишь, раззявился как в театре, но вижу, что и мичман, хоть и тертый калач, а тоже чуток сконфужен, тоже отвлекся. Серега — он-то как раз фишку все это время рубил, улыбается и поясняет: 'Ильяс с Вовчиком вязать добычу полезли. Они это лучше других умеют'.
— А во что они вырядились-то?
— Пожарные костюмы. Там ткань такая зашибенческая, что хрен прокусишь.
— Так мы что теперь морфов будем брать живьем? Ну, то есть мертвьем что ли?
— Не знаю. Но мне вообще-то понравилось. Погуляли, посмотрели. А всю работу дядя сделал. Похоже, майор поощряет такой подход, а? — спрашивает улыбающийся Серега мичмана.
— Эт вряд ли дальше выйдет — очень по-суховски отвечает мичман, который наконец перестал таращиться на потасовку и демонстративно оглядывает бдительным оком окрестности.
— А что так?
— Да на Мута где сядешь, там и слезешь. Это на ваше стчастье ему захотелось иметь кошку.
— Кошку? — в один голос удивляемся мы с Серегой.
— Что так удивились? Ну, домашнюю живность. С крысами не заладилось, он их жрет. Как конфеты. Пользы видно мало, но ему нравится. Кошки от него удирают в ужасе. Одна правда не смогла, привязали ее серьезно, так сдохла от страха, наверное, потом он ее сожрал. Вот и решили, что зооморф вполне может сойти за котейку. Ему самому идея понравилась, а мы заодно узнаем — можно ли дрессировать дикоморфов. Опять же изучение интеллекта. Да Валюшка это сама объяснит — сегодня в больнице какой-то сбор большой, так что увидитесь. У нее и по Лялечке вопросы есть и вообще…
Ильяс и Вовка пеленают плененную Блондинку. Подходим к ним поближе. Как раз прилаживают какой-то не то колпак, не то намордник, а может просто помятое ведро на башку Блондинки. Морф встает.
— Успех. Поздравления — говорю ему.
Он в ответ молчит.
Ну и ладно, мы не гордые.
Спеленутую словно египетская мумия морфиню тянем к катеру. Морф не прощаясь исчезает в каютке.
— Воду открытую не любит — извиняется за него мичман и уходит следом. Смотрю на майора. Брысь пожимает плечами и я остаюсь на палубе.
— Значится для всех присутствующих докладаю — говорит он чуть позже — про сегодняшнюю операцию не трепаться зря. Званцев, тебе особенно напоминаю — чтоб ни арий ни легенд, ни былин.
— Товарищ майор — обиженно начинает Рукокрыл, но Брысь обрезает его: 'Разговорчики в строю! Так вот — искали долго, потом нашли и обезвредили. Тушку передали по принадлежности в некролабораторию. Все. И без красочных деталей. Рутина, занудство, обычная тяжелая работа. Ни нам ни лаборатории не нужно, чтоб конкурирующая команда за своего полезла мстить. Да и мареманам знать не надо, тоже чтоб не вписывались за своего двухсотого. Все отработали — и забыли. И хвастовство разводить не надо, не стоит дразнить гусей. Ясно? Вопросы есть?'.
Вопросов нет.
Остается странное чувство — вроде как можно праздновать победу. Но почему-то не тянет. Всякий раз, как постоишь рядом с Мутабором чувствуешь себя паршиво, и я даже себе не могу объяснить почему. Странная смесь ощущений — и задавленный животный страх, и ощущение чего-то чудовищно неправильного, абсолютно противоестественного и жалость сродни той, которую всякий нормальный человек испытывает к безнадежному калеке. И все это как-то смешано неверно, как в неумелом коктейле дурака-бармена. И несочетаемо и на вкус отвратительно, но идет все одним комплектом.
Ребята готовятся еще порыскать по территории — по имеющимся данным морфов вроде бы и нет тут больше, выбили, но пара-тройка шустеров — тоже маленькая радость, тем более, что город рядом — за забором. То, что шустер легко может вырасти в морфа нашим объяснять не надо. Тут такое даже дети знают.
Командир отпускает меня — сегодня весьма знаменательный день, выпуск ускоренных курсов медработников, сдача последнего экзамена — что-то вроде приемки госкомиссией. Ну а, учитывая малое количество уцелевших врачей, к их подготовке привлекали практически всех, даже и мне попреподавать пришлось. Часть была из выживших недоучек — студентов — медиков, а в основном — из санинструкторов, благо их в учебке выжило много. Вот их всех и дрессировали усиленно, кадровый голод жуткий, слишком много медиков погибло ни за понюх табаку в первые два дня катастрофы.
Я слыхал, что специалистов остро не хватает во всех областях, ровно та же проблема и у тех, кто занимается канализацией, (да и водопроводом, электричеством и прочим тем, что делает цивилизацию — цивилизацией), но тут мне судить сложнее, как все нормальные люди с той же канализацией сталкивался только у себя в туалете и, в общем знакомство ограничивалось сугубо унитазом, а вот что там дальше и куда все это девается волновало мало. Пока девается — и вопросов не возникало. Надо заметить, что где-то в мае была легкая паника, которую запустили все те же журналисты, опубликовав опасения прорыва массы зомби по канализации. Знающие люди на этот раз отозвались быстро и публику, в общем успокоили. Хотя обычно насчет информирования у нас было убого, те, кто знают, что и как — обычно занимаются своей работой и их деятельность СМИ не интересует, а журналисты по причине своей неграмотности пишут не ту святую. Тут же отработали оперативно, внятно растолковав публике, что во-первых канализация у нас сравнительно новая и потому нет под Питером подземных тоннелей по которым на катере ездить можно, есть трубы, но они меньше диаметром — максимум метра три, не то, что парижские или пражские катакомбы, во-вторых зомби в канализацию попасть проблемно, да и незачем, тем более толпой, в — третьих опять же отрезки коммуникаций выводятся на насосные станции, где через насос зомби никак не проберется целым. Да и не работают насосы сейчас. В итоге истерика не состоялась, в канализации теперь зомбаки не мерещатся. Вот то, что часть сбросов опять по старинке скидывается в воду — это грустно. Вроде бы собирались оживить нормальную работу очистных станций — но пока в той же Петропавловской крепости выносной сортир имени Генриха с Германом работает напрямую в Неву… Слишком уж много что нужно сделать, не вытанцовывается с теми силами и средствами, что у нас есть. Но опять же слыхал, что уцелевшие сотрудники Водоканала обещали ситуацию поправить в ближайшем будущем. Во всяком случае, чистую водопроводную воду они обеспечивают.
За что им и рахмат и респект, летом ожидали, что будет у нас вспышка инфекционных болезней — ан нет, удалось обойтись без сомнительного развлечения, называющегося эпидемией желудочно-кишечных инфекций. Пришлось, правда, все равно оживлять в памяти всякие неаппетитные подробности и нюансы. Тут ведь дело такое — немедики могут гордо заявлять, что они в сортах говна не разбираются. Ну и вроде публика в массе своей как раз не обязана разбираться в сортах говна. Мне, как лекарю, да еще и с педиатрией в основе — разбираться в говне положено, потому что вид и запах говна пациента дает очень серьезное подспорье в постановке диагноза и назначении лечения.
