- Слышь, Вовк… Я там одну коробку нёс – и измазался… Вовк, в крови! В крови была коробка, и ещё вполне свежей…
- Я понял, понял, Вовчик. Выбираться отсюда надо, вот оно что.
А в зале стоящий на сцене Главный уже окончательно овладел вниманием зала; закончив с изложением общих фраз правильным литературным языком, он полностью переключился на полу-слэнг, полу-феню. Теперь он что-то вещал про малолеток, что-то педагогическое:
- … И вот в этой среде вырастает Йуное Жывотное. Которому реально вообще нех.й терять, совсем. У Жывотного в этом ебан.том мире нету совсем ничего своего, а значит нету никаких интересов по жызни, его не за что прищемить. Это не просто слова, он в натуре как жывотное, весело идущее по жызни с двумя извилинами, жевательной и ебательной. И ссать за собственную жызнь он еще не научилсо, потому что до определенного возраста любой человек просто наглухо отморожен. То есть, зацепиться за что-то в таком Жывотном не за что. Ему на х.й не пали какие-то Понятия, какое-то самоограничение, ему просто НЕ НУЖНЫ никакие “берега” – и самое страшное, что не нужны они ему по чиста практическим соображениям. Но это еще не все. Теперь представь коллектив из такой отборной отморози, поголовно имеющей за ушами море вполне расстрельных эпизодов биографии…
Владимир оглядел зал – Главному внимали всецело, практически все были поглощены им. Тишина, только редкие одобрительные возгласы.
- Ир… Мы пойдём с Вовчиком. Слышишь? – перегнувшись, он шепнул девушке.
- А чо вы?
- Так. Не климатит тут. Не нравится.
- Чо?
- Потом… может, созвонимся. И вот ещё что. Вы бы тоже выбирались отсюда. Сейчас, с нами. Пока не состоялась «раздача слонов и материализация духов», как говорил один лит-персонаж. Что-то мне кажется, что в обмен на продуктовые наборы и «подпись в контракте» тут много что в долг поставят… Или задержать могут.
- Ну… Не, мы до конца досидим. Ты за нас не беспокойся. У папы… (она понизила голос до полной конфиденциальности) У папы – пистолет!
- Ну, смотрите…
- Звони! Если Эльку найдёшь – привет ей!
Прислушивавшийся к шёпоту рядом сидевший её отец, только усмехнулся, кивнул им, прощаясь; и, как бы ненароком отвернув полу рубашки, продемонстрировал пистолет за поясом. «ТТ» - определил Владимир. Они вышли с Вовчиком в боковой проход и пошли к выходу.
Ирина шепнула отцу:
- Как, пап?..
- Нет, дочка, чересчур самостоятельные. Не подойдут. Да и сами не захотят. Пускай…
На выходе не задерживали. Стоявшие на входных дверях те же два «эсэсовца»-черноквадратника только хмуро покосились на них, когда друзья покидали театр.
ПОДГОТОВКА К ПЕРЕСЕЛЕНИЮ В ДЕРЕВНЮ
На площади перед зданием бывшего Дома Народного Творчества клубился народ. Сегодня отсюда отправлялись автобусы по нескольким направлениям. Четыре автобуса грузились, охрипшая тётка с листками с подножки выкрикивала фамилии – и ей отвечали зычными возгласами. У багажных отсеков автобусов напропалую ругались – вещей люди натащили много; некоторые, если не большинство – на тележках, всё не умещалось; нормы багажа, как понял Владимир, были весьма расплывчатыми; а все старались взять с собой побольше, и потому у автобусов стоял непрерывный крик. Оттуда так и веяло склокой.
Друзья пришли значительно раньше заявленного часа; и пока, обосновавшись рядом со своими рюкзаками и сумками на ступеньках центрального входа, неподалеку от лениво болтающих двоих полицейских с укоротами, «наблюдали за обстановкой». Поодаль стоял полицейский же УАЗик.
Вовчик был весь на нервах, поставив рядом на асфальт перетянутую резинкой коробку из-под обуви с дырками в крышке, в которой шуршала травой и грызла сухарь Жоржетта; он тут же полез в свой большой станковый рюкзак что-то по-новой доставать и перекладывать; тоже шуршал пакетами, вполголоса ругался и за пятнадцать минут дважды порывался бежать обратно домой, что-то брать из оставленного – несмотря на все усилия и продуманность «эвакуации» всё равно оставались какие-то непредусмотренные мелочи. Владимир уговаривал его не мельтешить, убеждая что «Всё, Хорь, что сделано то сделано, что взято – то наше. Расслабься, будем выживать с тем что есть. Представь, что нас уже высадили на необитаемый остров и корабль отплыл… Не стоит бежать за ним по отмели и кричать чтобы подождали, что ты забыл ремкомплект для обуви или набор свёрл… Не стоит оно того. Вовчик, расслабься, наслаждайся моментом…»
- Да знаю, я, знаю, Вовк… И всё равно как-то нервенно. Вот сто раз уже драп-список составлен, всё собрано, и перевезли мы заранее всё… почти. А вот поди ж ты. Понимаешь – это ж… это ж надолго! (Вовчика передёрнуло, он хотел сказать «навсегда», но не решился).
- И потом назад не съездишь – далеко! За набором свёрл так уж точно…
- Ну чё, у тебя там свёрл нету?
- Да есть… Но и этот набор оставлять не стоило… Блин, вот выложил на подоконник…
- Да успокойся ты…
Сборы в дорогу заняли вчера весь вечер и были очень нервными. На удивление много оказалось того, что в своё время так и не переправили почему-то в деревню, и что несомненно, по мнению Вовчика, могло там понадобиться. Гора «необходимого» росла, взять вообще всё было нереально, Вовчик и сам это понимал.
В конце концов стало ясно, что Вовчик просто-напросто по-своему прикипел душой к дому, к квартире, где он вырос, которая каждой своей мелочью напоминало о беззаботном детстве, о маме…
И в конце концов Вовчик, даже чуть всплакнув, и стесняясь при этом друга, решительно оставил и любимые мамины вазочки, и фото со стены, и столовые приборы, и даже любимую треснутую чашку, которую помнил ещё с детских времён.
И всё равно багаж оказался внушительным.
- Ну вот смотри, Вовк. Это всё в пешем драпе просто необходимо. Мало ли что!..
- Что, Вовчик, что? Нас до самых дверей довезут!
- Мало ли!.. Что. Автобус сломается, или налёт… авиации. Вдруг. Бензин кончится. Придётся пешим ходом добираться. Я ж тебе говорил – четыре дня. Маршрут отработан, по дороге закладки…
- Что по дороге?
- Закладки. Нычки, по-простому. Если не понадобятся, - просто мимо проедем. Пусть дальше лежат. А так – на случай если даже в одних трусах с Мувска тикать придётся – выручат. Хоть даже и зимой. В трусах, хы. Всё предусмотрено, Вовка!
- Ну, как скажешь, эксперт. Давай ещё по списку пройдёмся.
- Давай. Я тебе свою комплектацию покажу, а ты себе сам соображай. Рюкзак. Две штуки. У тебя не рамный будет, Вовк.
- Пофиг. Накидка на рюкзак. Нафига?
- На дождь. И чтобы не отсвечивать. Видишь, какая она это… непрезентабельная. В пятнах вся, типа «грязная». Можно со стороны предположить, что и рюкзак под ней такой же – с хламом и барахлом. Чтоб никто на содержимое не возбуждался. А ещё в ней можно воду носить – непромокает.
