"Давай, Ребекка”, - взмолился он, заставляя себя бежать быстрее.
* * *
Ребекка к тому времени добралась до четвертой — последней — защелки, запись известила их, что до взрыва осталось шесть минут. Она ухватилась за маленькое колесо, служившее ручным переключателем, крутанула его...
... и оно встало. Не намертво, но, даже приложив все силы, она смогла прокрутить его лишь наполовину. Она напряглась, почувствовала, как заныли мышцы, требующие остановиться, и почти провернула колесо на вторую половину...
"...почти, почти...”
- Ребекка, беги!!!
Она оглянулась и увидела, что королева каким-то образом сумела подобраться к ней близко, даже слишком близко; такими темпами она доберется до нее секунд через тридцать... но она не могла — не должна была — бежать, она знала, что у них нет времени описывать еще один круг по площадке, чтобы попытаться открутить это колесо.
Билли стрелял, и звук пуль, врывающихся в жидкую плоть, ужасал до смерти. Но она даже не смотрела в ту сторону, зная, что потеряет самообладание, если увидит, как близко та тварь подошла.
- Ну давай же! - крикнула она, навалившись на неподдающееся колесо из последних сил...
... и оно провернулось; и толстая, влажная конечность обернулась вокруг ее левой лодыжки, в своем движении она была ужасающе быстрой и болезненной...
... и раздался тяжелый скрип, а с потолка посыпалась ржавчина, и небеса разверзлись над ними, заливая все солнечным светом.
* * *
"Свет! Свет!”
Сонм закричал, а с небес на него лилась яркая смерть, кожа обварилась и начала закипать, тысячи и тысячи отдельных пиявок погибали, отпадая с ее тела, и боль от этого горения была сильнее, чем при огне из печи, потому что она исходила отовсюду и сразу. Королева пыталась скрыться, пыталась найти укрытие от этой пытки, но нигде ничего не нашлось.
Два человека пробежали мимо нее и исчезли в дыре в стене, но она не заметила этого, ей было все равно. Она извивалась и крутилась, огромные куски плоти отпадали, а слои тела размывались по бетонному полу, обнажая пульсирующую розовую сердцевину и подставляя ее жестокому, убийственному свету, дневному свету, способному справиться с ней.
Несколькими минутами позже, к тому моменту, как здание взорвалось, от королевы практически ничего не оставалось — лишь кучка пиявок, все еще борющихся за свои жизни. Они были растеряны и барахтались, утопая в озере смерти, разлившемся из тела того, кто когда-то был их отцом, когда-то был Джеймсом Маркусом.
Они то бросались бегом, то плелись, шатаясь между стволами деревьев в прохладе утреннего воздуха, и все это казалось Билли нереальным, сумасшедшим: только что он в полной темноте стрелял в гигантского монстра из пиявок, а сейчас бежит по лесу, где птицы весело щебечут над головой, а легкий ветерок треплет их грязные, спутанные волосы. Они двигались, стараясь отойти как можно дальше от того места, и Билли считал минуты про себя. Когда отсчет был около нуля, он остановился и огляделся, Ребекка, тяжело дыша, тоже встала. Они вышли из леса на небольшую поляну, находящуюся высоко на холме, с которого открывался прекрасный вид на восточную часть арклейского леса.
- Ничего так, - сказал Билли. Он глубоко вдохнул, словно пытаясь очистить легкие от смрада подземелий, и лег, развалившись на земле, давая отдых усталым мышцам. Ребекка последовала его примеру. Спустя несколько секунд отсчет закончился.
Раздавшийся взрыв был так силен, что земля содрогнулась, а громовой рык пронесся по всему лесу, затихая в долине под ними. Спустя еще пару секунд Билли сел, глядя на дым, поднимающийся над вершинами деревьев. Он безумно устал, был измотан и хотел есть, а эмоций почти не осталось, но сейчас, глядя на дым, поднимающийся над тем ужасным местом и разлетающийся в утреннем небе нового дня, он почувствовал покой. Ребекка села рядом с ним, тоже храня молчание, и выражение ее лица выглядело почти что мечтательным. Им не требовались слова: они оба были там.
Билли рассеяно почесал запястье, на котором что-то мешалось — и наручники слетели, упав в траву с приглушенным звоном. Видимо, в какой-то момент, который он не заметил, второй браслет ослаб. Билли покачал головой, думая о том, как хорошо бы было снять их часов так двенадцать назад. Он поднял наручники и зашвырнул их в стену деревьев. Ребекка встала и отвернулась от дыма, прикрыв глаза рукой.
- Наверное, это то место, о котором говорил Энрико, - сказала она. Билли заставил себя подняться и подойти к ней. Там, примерно в миле-двух внизу от них, стоял огромный особняк, окруженный деревьями. В его окна бил утренний свет, придавая зданию вид заброшенного и пустого.
Билли кивнул, впервые не зная, что сказать. Она хотела присоединиться к своей команде. А он...
Ребекка протянула руку и сжала в ладони жетоны, висящие на его шее, резко дергая их. Цепочка поддалась, ее замочек раскрылся, и девушка одела жетоны на свою тонкую шею, все так же глядя на особняк.
- Думаю, пришла пора прощаться, - продолжила она.
Билли смотрел на девушку, но она не отводила взгляда от своей следующей точки назначения — окутанного тишиной дома, наполовину скрытого деревьями.
- Официально лейтенант Уильям Коэн мертв, - добавила она.
Билли попытался засмеяться, но не смог:
- Ага, теперь я зомби, - отозвался он, немного удивленный внезапным чувством тоски, сжавшим грудь и закрутившим живот.
Ребекка наконец повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, не отводя своих. В ее взгляде он видел честность, сострадание, силу... и видел, что она чувствует ту же самую странную тоску и непонятную печаль, которая омрачала его самого, словно мягкая тень.
"Если бы все было по-другому... Если бы мы встретились при других обстоятельствах...”
Она едва заметно кивнула, будто прочитала его мысли и соглашалась с ними. А потом вытянулась по струнке, высоко подняла голову, отведя плечи назад, и отдала ему честь, по-прежнему не отрывая взгляда от его глаз.
Билли повторил за ней, отсалютовав в ответ, и держал руку у лба, пока она не опустила свою. Не сказав больше ни слова, Ребекка развернулась и пошла прочь от него, направляясь к пологому спуску между деревьев.
Билли смотрел ей вслед, пока тонкая фигурка не исчезла в тенях деревьев, затем отвернулся и прикинул, куда пойти ему. Он решил, что южное направление прекрасно подойдет, и зашагал в ту сторону, наслаждаясь теплом солнца, греющим плечи, и пением птиц на деревьях.
Звук далекого взрыва достиг особняка Спенсера, слегка тряхнув его. Пыль на столах дрогнула. В подземных тоннелях посыпалась грязь. И существа, все еще обитающие там, обратили свои слепые, мертвые глаза к окнам и стенам, вслушиваясь в звуки, ощупывая темноту и надеясь на то, что эта легкая встряска означала приближающуюся еду.
