Так или иначе, герань воняла зверски, так что слезились глаза. Попугаев тетки выпускали из клетки, и они летали по кухне, разбрасывая шелуху от семечек и кое-что еще.
Чтобы избавиться от жуткого запаха, Вера оставила на ночь окно в своей комнате открытым. Дело происходило поздней осенью, и, разумеется, она простудилась.
Георгий позвонил через три дня, когда тетки достали Веру окончательно. Они запрещали Вере выходить на кухню и в места общего пользования, потому что организм пожилого человека ослаблен и любая инфекция может стать для него гибельной.
По Вериному мнению, если пожилой человек способен вынести ужасающую вонь герани и сутками орущий телевизор, то его уже не взять даже синильной кислотой. Но ее мнения в последнее время никто не спрашивал.
Эти три дня Вера провалялась с высокой температурой, у нее едва хватило сил позвонить на работу, чтобы предупредить. К звонку Георгия температура спала, но горло все еще болело, так что Вера только махнула на тетку руками – мол, оставьте меня в покое. Зоя (или Лидия) так и сказала Георгию, да еще от себя прибавила что-то насчет поруганной чести молодой девушки.
Самое странное, что Георгия это не отпугнуло. Вместо того чтобы выбросить Веру из головы и вычеркнуть ее номер из записной книжки, он явился к ней на работу с цветами.
– Детка, – сказал он серьезно, – я был не прав. Мне не следовало предлагать тебе просто переехать ко мне. Ты обиделась, я знаю. Так что теперь я ставлю вопрос по-другому – выходи за меня замуж!
– Ты не шутишь? – постояв немного с открытым ртом, выдавила из себя Вера. – Ты серьезно?
Выяснилось, что серьезно. И что можно было ответить, когда в дверь заглядывают возбужденные сотрудницы, начальник хмурит брови, а этот тип стоит тут с дурацким веником?
Насчет веника Вера была совершенно не права, сотрудницы назвали букет очень стильным, а способ делать предложение на работе весьма оригинальным.
– Ты согласна? – спросил Георгий.
Вера кивнула, потому что ей хотелось скорее выпутаться из этой идиотской ситуации. Георгий облегченно вздохнул и ушел.
Оставшиеся полдня Вера думала. Что ждет ее в случае отказа? Орущий телевизор, попугаи и вонючая герань. Рано или поздно тетки ее доконают, и Вера попадет в больницу с нервным срывом. С Георгием же они поладят, характер у него невредный, нескандальный. Он не станет требовать от жены безоговорочного подчинения, не организует семейную жизнь по домострою.
Замужество показалось ей самым простым выходом из сложившейся ситуации.
Свадьбы не было, они просто расписались в ЗАГСе и посидели вчетвером в маленьком ресторанчике.
Какое-то время они прожили в квартире мужа, потом Георгий нашел через Интернет работу в одном из университетов Парижа.
Надо сказать, что он занимался историей наполеоновских войн, а эта научная тема, как нетрудно догадаться, более востребована во Франции, а не в России.
Разумеется, благодаря своим научным интересам Георгий прекрасно владел французским языком, что тоже способствовало его трудоустройству.
Муж очень обрадовался и не раздумывая перебрался в Париж. Вериного согласия он особенно не спрашивал. Провожая ее, сотрудницы на работе откровенно завидовали. Еще бы, едет за границу, да не в какую-нибудь африканскую страну, где жара, грязь и людоеды, а в самый, можно сказать, центр Европы.
Вера в принципе осталась довольна – новая жизнь, новая страна, Париж опять же… там она позабудет про все неприятности.
Во Франции Вера сделала для себя несколько открытий.
Во-первых, она всегда думала, что в Париже всего один университет – Сорбонна. Теперь же выяснила, что Сорбонны давно не существует, она распущена после студенческих волнений шестьдесят восьмого года, и на ее основе создано несколько университетов поменьше. Тот университет, в котором работал Георгий, вернее, Жорж, как его теперь полагалось называть, назывался Париж-шесть.
Во-вторых, хотя это гораздо важнее – она открыла для себя своего собственного мужа.
Георгий при ближайшем рассмотрении оказался человеком довольно сухим, черствым и равнодушным. Он был вечно погружен в свою научную работу, быстро втянулся в университетские склоки, дрязги и интриги и совершенно не интересовался женой, ее проблемами и переживаниями. Когда она пыталась достучаться до него, добиться от него тепла и сочувствия, он только отмахивался, считая, что все ее проблемы надуманы, высосаны из пальца и вызваны здесь исключительно избытком свободного времени.
Сам Георгий был вечно занят – он преподавал в университете, занимался научной деятельностью, совместно с французским коллегой собирался писать книгу о русском походе Наполеона. Он вписался в университетскую элиту и очень быстро стал там своим. Он этого упорно добивался.
Он постоянно пропадал на всевозможных приемах, вечеринках и презентациях. Иногда приглашал с собой Веру, но ей совершенно нечего было там делать. Жены преподавателей либо сами работали тут же, в университете, либо сидели дома с детьми, и с теми и с другими Вере не о чем было говорить.
Вера пыталась заняться домом и своим внешним видом, но столкнулась еще с одной трудностью.
Муж все больше походил на француза, а всем известно, что французы – нация скуповатая. И Вера с неприятным удивлением обнаружила в муже эту черту.
Он стал очень придирчиво относиться к ее умению вести хозяйство, постоянно требовал отчета даже в самых мелких тратах и критиковал Веру неустанно.
«Ты все равно сидишь дома, должна тратить время с пользой, – нудил Георгий каждый вечер, – отчего бы не прогуляться до более дешевого магазина. Мясо и рыбу можно покупать вечером в субботу, в воскресенье магазины закрыты, и торговцы значительно снижают цену, чтобы продать мясо, пока оно свежее. И да будет тебе известно, что французские дамы покупают одежду два раза в год – исключительно на распродажах, в январе и в июне. В остальное время в магазинах можно встретить только туристов».
Первое время Вера старалась перевести все в шутку, потом стала огрызаться: «Что же мне, чтобы пару колготок купить, ждать до июня месяца, когда сейчас апрель?»
Потом решила, что ей нужно самой зарабатывать деньги.
Однако, когда она попыталась найти какую-нибудь работу, муж популярно объяснил ей, что у него, по французским меркам, – довольно высокий общественный статус университетского преподавателя, причем штатного, и его жена не может работать продавщицей или официанткой. А более престижную работу с ее слабым знанием языка, конечно, не найти.
Прошло какое-то время, Вера кое-как выучила язык и устроилась делопроизводителем в колледж при университете. Работа была нудная и неинтересная, к тому же плохо оплачивалась, но Вера и ту боялась потерять. Она ужасно уставала, потому что постоянно боялась что-то перепутать из-за не слишком хорошего знания языка.
