что разговор у нас будет о работе и не для лишних ушей. Такие вещи при третьем не говорят, в общем, это дело подсудное, но решение принято на уровне генералов, так что я не очень-то и пострадаю. Суть в том, что зарплаты у гражданских очень маленькие, и мы понимаем, что этим тебя не заманить. Мне поручено предложить тебе контракт. На офицерскую должность мы поставить тебя не сможем, не тот профиль, был бы технический ВУЗ, получила бы сразу лейтенанта, а так, только прапорщик, извини. Сначала это будут небольшие деньги, но мы по максимуму всё ускорим, и через пару лет ты уже будешь получать хорошо. Тут ничего криминального нет, и никакого нарушения закона. Нарушение в другом. Тебе будет разрешено не ходить на службу, нужно будет только выезжать на происшествия и, если будут какие-то проверки, ты должна стоять в строю. Конечно, в первую очередь, мы надеемся на тебя в поисках потеряшек. Ты не представляешь, сколько их на самом деле, находятся только единицы. С тобой, я надеюсь, эта статистика будет идеальной. В общем, вот такое у нас к тебе предложение… Но это не всё. Если ты согласишься, то случится это далеко не сразу. Генерал готов идти на такое соглашение, если ты докажешь свою эффективность. Ну, то, что вышло из леса трое из трёх, это его, конечно, поразило, но не обнадёжило. Он хочет быть уверен, что не оказался лошарой и не пристроил по блату очередную… хм…
– Фууух, если бы ты знал, как ты меня обрадовал. Не нравится мне вся эта афера, не моё это… Не хочу я служить, не по-настоящему, не по блату. И доказывать я никому ничего не хочу, я это делать не обязана. А генералы нынче меняются как перчатки. Сегодня один, завтра другой. Только одному докажешь, уже другой придёт и всё будет бесполезно. Ты не задумался о том, что, если уйдёт этот и придёт другой, под ударом, как раз, окажешься ты? Мне кажется, дурацкая это идея. Так что давай пока оставим всё как есть. Помогать я вам буду, и думаю, что не только искать потеряшек, время покажет. А если вдруг случится чудо, и генерала впечатлят мои подвиги, тогда и будем разговаривать…
Поздно вечером, когда Даша вернулась домой, опять раздался телефонный звонок. Девушка сняла трубку и услышала, как рыдает пьяная мать:
– Дашка, зараза такая, отдай мне немедленно мою квартиру. Она должна принадлежать мне. Если ты мне не отдашь её немедленно, я буду с тобой судиться, дрянь такая.
– И что же ты скажешь в суде? Я хотела, чтобы мама переписала квартиру на меня, придурочку, и профукать её, а она взяла, да переписала её на мою умную дочь?
– Дашка, – продолжала мать, – как ты не понимаешь, у меня из-за этой квартиры жизнь рушится.
– Да, я понимаю, у тебя рушится жизнь. Но причём тут квартира, которая никогда тебе не принадлежала? Мама, твоя жизнь рушится из-за того, что ты много врёшь! Если бы ты не врала, что это всё принадлежит тебе, ничего этого не было!
– Даша, – опять начала что-то мычать мама.
Девушке это очень не понравилось. Ей было неприятно слушать пьяную мать. Ей было очень страшно, что мать может спиться и уже ничего не вернуть. Даша разозлилась, и не нашла ничего лучшего, как рявкнуть в телефонную трубку:
– Мать, хватит пить. Трезвей уже и включай мозги, как дальше будешь жить!
– Ой, девочки, что-то я протрезвела, – услышала девушка мамины слова, перед тем как выключился телефон.
Всю ночь ей снился страшный сон. Даше снился майор, в смокинге и с тростью, Пашка, в клоунском колпаке и она, Даша в чёрном до пола платье с такой же чёрной фатой. Они все, трое стояли у какого-то страшного алтаря, обрамлённого человеческими черепами, вокруг звучала жуткая органная музыка и почему-то грустный мамин смех. Пашка скакал вокруг алтаря и гримасничал, а Даша всё время не сводила глаз с Алексея, и спрашивала, что здесь творится, что это за хрень. А тот стоял молча, и с укором смотрел на неё. В глазах его было что-то жуткое и завораживающее. Девушка посмотрела ему в глаза, вздрогнула и… проснулась.
– Интересно, что я там увидела? – была первая мысль, после пробуждения.
Сон был настолько жутким, что Даша, открыв глаза, не смогла сразу сориентироваться, где она находится. Долго осматривая обстановку, она с трудом соображала, на что это может быть похоже, и наконец, поняв, что она дома, в собственной кровати, вздохнула с облегчением.
Дома было непривычно тихо. Никто не ходил по дому, шаркая тапочками, никто не гремел посудой на кухне.
– Мама, – девушке сразу вспомнился вчерашний разговор.
Очень тяжело было думать о том, что она выгнала собственную маму из дома. Время шло, а результата от такого перевоспитания не было, хотя… Прошли всего сутки, но как хотелось, чтобы было всё и сразу.
Даша села на кровати.
– Хочу домой, как бы абсурдно это не звучало. Надо завязывать с этими воспитательными моментами, и валить отсюда подальше. Скучно тут, и очень сложно. Слишком много вокруг глаз и ушей. Даже дар негде применить. Шторы, что ли, открыть.
Девушка прищурилась, глядя на шторы, те раздвинулись сами по себе.
– Фокусы для идиотов, – проворчала Даша вслух, – нужно не забыть их забрать с собой. Так, дорогая, подъём. Пора собирать зимние вещи.
Девушка, не снимая пижамы, сходила на кухню, нашла еду, приготовленную Таней, и без удовольствия позавтракала. Странный сон ещё не покинул полностью её голову, и отношение к еде возникло специфическое. Ей всюду чувствовался привкус крови.
Почти на автомате, она отнесла посуду в раковину. Взяв в руки кружку с медвежонком, девушка внезапно поняла, что и её нужно тоже забрать. Она же не может позволить, кому попало пить из своей кружки. А ещё она поняла, что не может здесь оставить своих друзей детства. Они не заслужили, чтобы их скидывали в угол комнаты, как ненужное барахло, вытирали об них грязные ботинки, и чтобы какой-нибудь чужой мужик лапал Дашино детство своими грязными руками.
Она открыла нишу и начала искать, во что бы сложить свои вещи. Выбор был небольшой. Пустая плотная коробка, которая почему-то болталась там не один год, огромный чемодан, необычный, странный по форме и очень вместительный, который мама все время пыталась выкинуть за ненадобностью, но Даша не давала этого сделать. И огромный полиэтиленовый мешок, в который, если бы девушка захотела, могла поместиться и она. Сейчас Даша выбрала именно его и начала
