Шериф грубо встряхнул Томми, дал ему пинка под зад и, оставив на проезжей части, сел в машину.
— Ну все. Оставайся здесь. Счастливой тебе дороги, — бросил Рик, садясь на сиденье рядом с шефом.
— Ты с этой сволочью еще разговариваешь? — сказал шериф полицейскому.
— Если б я был в штатском, знаешь, как бы я ему врезал, — сказал Рик. — А так все-таки нужно быть немного повежливее.
— Повежливее с этим гадом? Ты видел, как он смотрел на мою дочь? Такой сперва поулыбается, а потом натянет пластиковую маску и будет душить ее где-нибудь в кустах.
— Но ладно, шеф, что вы уже так мрачно. Мне этот парень даже немного понравился.
— Да ну тебя. Все вы вокруг какие-то мягкотелые. Из-за таких вот гадов и происходят убийства. Настоящего преступника сразу видно, а тут по выпускали из психушек разных идиотов, и потом возись с ними.
— Да шеф. Я с вами согласен. Психов развелось, хоть отбавляй. Нужно всех их собрать и запереть в одну здоровую клинику, чтобы не разбежались, и поставить там полицейских с автоматами и собаками.
— Да ладно, — махнул рукой шериф. — Хватит думать об этом ублюдке. Выкинули его и слава богу. А машину его перегонишь в соседний участок. Пусть ему там отдадут.
А в лесу военная игра шла своим чередом. Увлекшись дамочка засмотрелась, и, улучив момент, толстый вывернулся и убежал в кусты, крича оттуда, что очень скоро вернется, только справит нужду по-маленькому.
Женщина, держа под прицелом пугливого, повела его к лагерю. Толстый сорвал повязку «убит» и радостно прошептал:
— Я жив, жив, жив.
Он выхватил пистолет, заряженный баллончиками краски, и стал красться следом за удаляющейся парой. Он решил улучить момент, напугать их и пострелять. Он был уверен, что они не будут ожидать нападения с его стороны, и что он сможет убить и получить хотя бы мнимую, но победу.
Женщина и пугливый продолжали торжественно, как настоящие коммандос, шествовать по летнему влажному лесу. Но тут захрустели ветви, и из-за дерева, прямо перед ними появился убийца-мертвец. Пластиковая маска скрывала его лицо. На ней поблескивали капли росы. Трупный запах исходил от этого существа.
Женщина вскинула свой пистолет и по привычке нажала на курок. Красное пятно появилось на сером обтрепанном комбинезоне зловещего убийцы.
Но убийца даже не прореагировал на этот выстрел. Он вытащил из-за пояса сверкающее мачете и одним взмахом снес сразу две головы. Трупы тяжело упали к его ногам.
Обезумевший толстяк, видевший всю эту сцену, дико закричал и, спотыкаясь, бросился наутек. Мрачный убийца Роджер неторопливо шел за ним, с каждым шагом настигая уходящую жертву. Он знал, что здесь, в лесу, он хозяин, и никто от него не уйдет. Окровавленное мачете сверкало в его руке.
— Ребята, ребята, помогите, спасите! Он убил моих друзей! — не своим голосом орал толстяк, спотыкаясь о корни деревьев, поскальзываясь на замшелых камнях. — Он убийца! Он убийца! Он хочет меня прикончить! Помогите, помогите, хоть кто-нибудь помогите! Помогите мне!
Толстый позабыл о своем желании перекусить и съесть хотя бы маленький бутерброд. Он истошно вопил, сотрясаясь всем своим жирным телом, и пытался уйти от настигающей его смерти. Но это ему так и не удалось.
Толстый мужчина поскользнулся на гнилом пне, смешно перекувыркнулся через голову и замер, с ужасом глядя на приближающегося к нему убийцу Роджера.
Тот подошел, три раза взмахнул мачете — голова и руки остались лежать отдельно от толстого тела. Роджер сунул мечете за пояс, но перед этим вытер широкое лезвие о зеленый мох. Он вновь хрюкнул и удалился в глубину леса, выискивая очередную жертву.
Сиси, Пола, Мэги и Чарли переносили провизию из открытого кузова грузовика в дом. Они переговаривались между собой.
— Эй, по-моему, ты слишком много говоришь об этом Роджере. По-моему, все это полная чепуха, — говорила Сиси.
— Ну, подруга, не скажи, это действительно очень страшно. Я читала газеты двухлетней давности и очень тогда испугалась.
— Ну знаешь, это было два года тому, и я думаю, что все это уже забылось. А вот сейчас будет действительно страшно. Это пострашней любого убийцы Роджера.
Мэги, широко открыв глаза, смотрела на большой желтый автобус, который въезжал на территорию скаутского лагеря. Из окон смотрели, весело крича и размахивая руками, дети. Они верещали от радости. Наконец-то, они прибыли на место, предвкушая все радости лагерной жизни.
— А, по-моему, — сказала Сиси, — наша Мэги не столько думает о страшном убийце и о детях, как об этом парне, который сидит в клетке, в кабинете ее отца.
Пола засмеялась и похлопала Мэги по плечу.
— Ну, конечно, тебя больше интересует этот узник любви, — уточнила она.
— Отцепись ты! — Мэги подхватила один из пакетов и направилась в дом.
— Мэги, — обратилась вдогонку ей Пола. — Слушай, а ты хоть помнишь, как зовут того симпатичного паренька?
— Нет, не помню. А как?
— Так вот я тебе подскажу, чтобы ты знала, как к нему обращаться. Зовут его Томми. Запомнила?
— Томми, — проговорила Мэги. — По-моему, очень хорошее имя.
— А парень так вообще очень привлекательный, — Пола засмеялась.
По глазам девушки она поняла, что парень ей очень понравился.
— Но ты Мэги запомни и еще одно, — сказала темнокожая Сиси, — что этот парень сумасшедший. Он сидел в местной психушке, пока окончательно не свихнулся на этом убийце Роджере. И тогда поняв, что его уже невозможно вылечить, наверное, его выпустили на свободу. И теперь он ходит и всем рассказывает какие-то дикие сказки про страшного убийцу, восставшего из могилы и убивающего людей в окрестных лесах.
— Слушай, Мэги, а тебе не кажется, что все эти его страшные и жуткие истории про безжалостного убийцу Роджера — только повод, чтобы знакомиться с девушками? И может, ты уже не первая в его списке. А? Мэги?
Мэги удивленно посмотрела на Полу.
— Что ты городишь. Остановись.
— Да нет, я просто так. Мне показалось, что моя версия действительно похожа на правду.
— Хм, похоже на правду, — изумилась Мэги.
Но тут подошла Сиси.
— Девчонки, девчонки, не ссорьтесь. Парень действительно симпатичный, а мало ли что может рассказывать симпатичный парень. Таким можно простить все, даже самые глупые истории. Правда, Мэги?
— Конечно можно. Тем более, что история про этого страшного убийцу такая романтичная. Она как-то сближает людей. Прямо толкает в объятия друг друга.
— Смотри, смотри, подруга, как бы эта страшная история не толкнула тебя в объятия к безумцу, и тогда тебе крышка.
