— Тогда почему же ты всегда возвращаешься в траурном настроении из этих увеселительных прогулок в Джерси?
Потому, что он хороший парень, который как заноза в заднице.
Они оба прекрасно понимали, что дело далеко не только в этом, но по молчаливому соглашению никогда не обсуждали эту тему.
Джек заплатил за ракетку и пару упаковок с мячами «Пени».
— Я привезу тебе помидоры, — сказал он, когда Эйб закрыл решетку на витрине.
Эйб просиял.
— Вот это здорово! Как раз сезон. Привези.
Следующую остановку Джек сделал «У Хулио», где взял машину, которую Хулио хранил для него: «корвет» 63-го года с черным открывающимся верхом и улучшенным вариантом двигателя. Отличная машина на каждый день. Вообще-то она была не в стиле Хулио, но ведь он за нее и не платил. Джек увидел ее в витрине магазина подержанных машин и дал Хулио денег, чтобы тот купил и зарегистрировал машину на свое имя. Так что официально эта машина принадлежала Хулио, но Джек платил страховку и арендную плату за гараж, поэтому имел преимущественное право использовать автомобиль в тех редких случаях, когда нуждался в этом.
Сегодня был как раз такой случай. Хулио заправил машину и ожидал Джека. А кроме того, со времени, когда Джек брал машину в последний раз, она очень преобразилась. Хулио украсил автомобиль по своему вкусу. На левом заднем окне он повесил движущуюся руку, изображающую «привет», с другого окна свешивались какие-то неопределенные квадратики, а на заднем окне Хулио прикрепил маленькую собачку, качающую головой, глаза которой светились в унисон с задними фарами.
— И ты считаешь, что я поеду со всем этим? — спросил Джек, одарив Хулио, как ему казалось, уничтожающим взглядом.
Хулио равнодушно пожал плечами:
— Что я могу сказать, Джек? Это у меня в крови.
У Джека не было времени снимать культурное убранство, и он взял машину такой, какой она была. Вооружившись лучшими водительскими правами штата Нью-Йорк, которые только можно купить за деньги, на имя Джека Говарда, он засунул «семмерлинг» и кобуру в секретное отделение под передним сиденьем и медленно поехал через город.
Воскресное утро — уникальное время для Манхэттена. Улицы пусты: ни автобусов, ни такси, ни груженых грузовиков, ни команд «Кон Эд», шныряющих по улицам. Можно встретить лишь нескольких редких пешеходов то там, то тут. Тишина. К полудню все изменится, но в данный момент город напоминал призрак. Джек проехал до западного конца Пятьдесят восьмой улицы и притормозил перед домом номер 8 по Саттон-сквер.
Джия услышала звонок в дверь. У Юнис сегодня выходной, а Нелли все еще спит, придется самой открывать дверь. Она потуже запахнула халат и медленно направилась через кухню к главной двери. Голова трещала, язык разбух, и в животе происходило какое-то кручение. Шампанское… Почему то, что так приятно вечером, оборачивается таким ужасом утром?
Она посмотрела в глазок, за дверью стоял Джек в белых шортах и темно-голубой рубашке.
— Теннисистов принимаете? — спросил он с наигранной улыбкой, когда Джия открыла дверь.
Он хорошо выглядел. Джии всегда нравились худые и крепкие мужчины. Ей нравились связки мускулов его рук и вьющиеся волосы на ногах. Ну почему он выглядел таким здоровым, когда она распадалась на части.
— Ну? Я могу войти?
До Джии наконец дошло, что она стоит, бесцеремонно уставившись на него. Она встречает его уже в третий раз за последние четыре дня. Так можно и привыкнуть к его обществу. Это — плохо. Но так или иначе, никуда от этого не денешься, пока не найдется Грейс.
— Конечно. — И когда закрыла дверь, то спросила: — С кем играешь сегодня? Со своей индийской леди?
И тут же пожалела о сказанном, вспомнив его вчерашний укол относительно ревности. Она и не ревновала вовсе, просто… ей было любопытно.
— Нет. С отцом.
— А… — Джия знала, как трудно Джеку проводить время с отцом.
— Но здесь я по другому поводу… — Он запнулся и смущенно провел рукой по лицу. — Не знаю, как бы спросить это поточнее, ну да ладно. Ты пила что-нибудь странное в последнее время?
— И что же это должно означать?
— Какой-нибудь тоник, или слабительное, или что-нибудь новое, что нашла где-то в доме?
Джия была не в настроении играть в головоломки.
— Возможно, я и выпила лишнего шампанского прошлой ночью, но еще не дошла до того, чтобы допивать из бутылок.
— Я серьезно спрашиваю.
Она и сама это прекрасно видела, и от этого на душе стало тревожно. Джек обеспокоенно смотрел ей в лицо.
— Не понимаю.
— В общем, я тоже. Но что-то не так со слабительным Грейс. Просто держись от всяких неизвестных лекарств подальше. Если найдешь в доме что-то, спрячь и прибереги для меня.
— Ты считаешь, что оно как-то связано с?..
— Не знаю. Но хочу, чтобы ты спрятала его.
Джия слишком хорошо знала Джека. Он не говорит ей всего. Ее беспокойство возрастало.
— Что ты знаешь?
— Только то, что ничего не знаю. Просто кишками чувствую. Просто припрячь его и вообще старайся держаться подальше от всего странного. — Он дал ей листок бумаги с телефоном с городским кодом 609. — Это телефон моего отца. Если я понадоблюсь или что-то будет слышно о Грейс, звони, не стесняйся. — Джек посмотрел вверх и оглядел пустой дом. — А где Викс?
— Еще спит. Юнис сказала, что она долго не могла вечером заснуть. — Джия открыла дверь. — Желаю тебе хорошо повеселиться.
Лицо Джека приобрело кислое выражение.
— Конечно.
Джия смотрела, как он повернул за угол и направился к центру Саттон-сквер. Ей было интересно, что он думает, почему предупредил не пить ничего странного. Что-то беспокоило его в слабительном Грейс, но он не сказал что. Просто ради душевного спокойствия Джия поднялась на второй этаж и просмотрела все пузырьки в ванной и спальне Грейс. На всех — маркировка. Ничего похожего на пузырек без этикетки, который Джек обнаружил в четверг.
Джия приняла две таблетки тайленола экстра и долго стояла под горячим душем. Эта комбинация облегчила ее головную боль. К тому времени, когда она высушилась и оделась в клетчатые шорты и блузку, Вики уже поднялась и занималась поиском завтрака.
— Что бы ты хотела на завтрак? — спросила Джия, когда они направлялись на кухню. Какая же Вики милая в розовой пижаме и пушистых розовых тапочках.
— Шоколадные конфеты!
— Вики!
— Но они такие соблазнительные! — И она показала на конфетницу, куда Юнис, прежде чем уйти на выходной, положила конфеты «Черная магия».
— Ты же прекрасно знаешь, чем это для тебя может закончиться.
