Офис был готов к новому рабочему дню.
— Вы не возражаете, если я присяду? — спросил серый человечек, одновременно пристраиваясь на краешке табуретки.
Я смерил его подозрительным взглядом. Нет, вроде бы человек как человек, даже более чем — этакая усреднённая версия человека: мышастого цвета кургузый костюмчик, в каких любят щеголять сотрудники отдела по борьбе с нелегальными эмигрантами и очень уж неудачливые эфбээрщики, очочки в тонкой оправе, но сразу видно, что не Дольче и Габбана, и уж тем более не Картье, лысинка, потёртый портфельчик, пятидолларовые часики на запястье… Мышонок, одним словом, такого не заметишь, даже если он будет стоять прямо перед тобой и размахивать флагом Верхней Вольты. Точнее, флаг-то, может, и разглядишь, а вот человечка — нет. Но такие вот "человечки", появляющиеся на кухне вашей надёжно запертой квартиры (сам вчера четыре раза проверял, есть у меня такой пунктик) прямо из ванной комнаты, в которой даже окон нет, поневоле вызывают некоторое подозрение. Нет, вчера я, как водится, немного выпил, но никак не до такой степени, чтоб приглашать к себе домой малознакомого человека, тем более такой непрезентабельной наружности. Или всё-таки именно до такой? Да нет, вроде всё помню. И как ту же дверь запирал, к примеру. Вот же, блин…
— Ты кто? — спросил я, примеряя на лицо одно из самых своих недобрых выражений. Честно говоря, человечек тревоги не вызывал, не тот калибр и фактура, вот если б он ещё нормально в дверь позвонил, прежде чем войти.
— Конечно-конечно, — засуетился Мышонок, суматошно зашарив по кармашкам портфельчика, — только для начала кое-какие формальности, дабы избежать досадных недоразумений.
"Ишь как выражается, — мелькнула мысль. — Не иначе как из налоговой, или ещё дрянь какая-нибудь."
— Минутку-минутку, — продолжал копошиться человечек. Честно говоря, он начал уже утомлять показной какой-то незначительностью и затёртостью. Очень уж всё это как-то нарочито было, ну не бывает в жизни настолько серых людей, я, по крайней мере, не встречал. Соответственно, что-то тут не так… Словно уловив мои сомнения, человечек, наконец, вытащил из портфеля пачку каких-то довольно помятых бланков и довольно улыбнулся:
— Ага, вот оно. Так. Садовский Алексей Владимирович? — спросил он, просительно улыбаясь и кивая головой, как бы говоря: "Ну согласись, чего тебе стоит?" Интересно, если б я ответил: "Нет", он бы виновато извинился и ушёл?
— Я и есть, — кивнул я в ответ.
— Очень хорошо, — человечек аж расцвёл, углубившись в бумаги. — Проживающий по адресу, впрочем, это неважно. Ага, что тут у нас ещё: психика неустойчивая, склонность к проявлениям депрессии, агрессивность выше средней, но не экстремальная, самооценка явно занижена, куча всяких фобий, общая неудовлетворённость жизнью, уровень удачливости нулевой, склонность к алкогольной зависимости, прекрасно-прекрасно…
— А в морду? — вкрадчиво поинтересовался я. — Заодно и выясним, кто тут у нас неудачник депрессивный.
— Ой, простите, пожалуйста, — испуганно всплеснул руками человечек. — Я увлёкся просто. Это информация для чисто служебного пользования, к вам она не имеет никакого отношения.
— Поспорим, что врёшь? — предложил я.
— Вру, — легко согласился человечек, — но не из злого умысла, а токмо для блага дела.
— Ладно, излагай давай, что там у тебя? И, наконец, объясни, откуда ты такой взялся, и представься уже, а то нехорошо как-то получается: ты про меня вон сколько всякого разного знаешь, даже фобии какие-то выдумал, а я про тебя — ни фига.
Человечек снова кивнул, прямо китайский болванчик какой-то, встал и придал лицу торжественно-радостное выражение.
— Та-дам, — провозгласил он, — настал и Ваш звёздный час, Алексей Владимирович!
"Во влип, — с опозданием понял я, — сейчас начнёт пылесос "Рейнбоу" предлагать или ещё гадость какую. И как же это я дверь-то вчера не запер, проверял же? Нет, надо замок менять."
— Уважаемый Алексей Владимирович, — продолжал Мышонок, — с радостью сообщаю Вам, что наступило время для нашей встречи. Сколько раз в Вашей жизни, — как у него получалось выговаривать именно заглавные буквы, хрен его знает, но получалось ведь, — вы давали бессмысленные и ничего, с Вашей точки зрения, не значащие обещания типа "Полжизни отдал бы за то-то… Душу продал бы за это…". И, наконец, ментальный критический предел Ваших бессмысленных на первый только взгляд пожеланий и предложений превысил допустимый предел, и моё глубокоуважаемое руководство направило меня к Вам. Поверьте, далеко не все люди удостаиваются такого шанса.
"Псих, — понял я. — Может, и не очень опасный и не шибко буйный, но псих. Как бы мне его спровадить-то, чтоб без эксцессов?"
— Ты обзовешься наконец или нет? — довольно угрожающе поинтересовался я, прикидывая, что в полицию звонить не стоит, я с таким задохликом и сам справлюсь. Только вот подобраться бы к нему незаметно как-нибудь.
Человечек вздохнул:
— Ну не положены нам имена по чину, не положены. Но я вполне уполномочен вести все переговоры по продаже Вашей души заинтересованной стороне, вот у меня тут даже лицензия есть и сертификат, — он попытался подсунуть мне под нос какие-то бумаги, написанные на совершенно неудобоваримом языке: шрифт напоминал смесь готического с японским.
— Ага-а-а, — протянул я, пытаясь как-то собраться с мыслями и приготовиться для решительного броска. — Так ты, значит…
— Ну, можете считать, что я — чёрт, если Вам так удобнее. Обыкновенный такой, среднестатистический чёрт… И, кстати, прекратите, наконец, пытаться обойти меня со спины и вынашивать планы о неожиданной атаке. Просто скажите, что Вы не заинтересованы в предстоящей сделке, и я покину Ваши апартаменты так же незаметно, как появился. Поверьте, желающих всегда хватает, так что…
— Погоди, — остановил его я. Может, он и не псих, может, и вправду, — того… — Можешь ты как-то доказать, что ты на самом деле тот, за кого себя выдаёшь?
Человечек устало вздохнул:
— Всегда одно и то же… Ну хорошо, какие Вам нужны доказательства?
Действительно, какие? Как можно кого-то заставить доказать, что он — не верблюд? Но ведь все знают, что черти не носят серенькие костюмчики и дешёвые часики. Что они не лысые, а наоборот, очень даже волосатые, был такой старый фильм "Вечера на хуторе близ Диканьки", вот там был чёрт как чёрт. С рогами, копытами, мохнатый и с хвостом. А тут — недоразумение какое-то. Вот если б он был…
— Таким, да? — поинтересовался человечек.
Блин, ну нельзя же так людей-то пугать, в конце-то концов! Посреди моей кухни стоял самый что ни на есть натуральный чёрт из фильма, точнее, Милляр в гриме чёрта, со всеми его атрибутами: пятачком вместо носа, хвостом, копытами и повышенной шерстистостью. Чёрт с укоризной посматривал на меня.
