Внезапно в комнате стало еще темнее; внешний мир как будто сомкнулся и сдавил теснее. Майкл вдруг с особенной резкостью услышал окружающие звуки: дыхание пса, шум транспорта на улице, тиканье часов… казалось, все это только усиливало зреющий у него в сердце страх.
— Что ему нужно? — наконец спросил Майкл.
— То же самое, что всегда. Наши души. Выменять одну здесь, украсть другую там. Но теперь в этом больше нет необходимости. Ему достанутся все души, все до одной. Владея ключами, Финстер получил контроль над Вратами рая.
— Но почему бы Богу просто не открыть их снова — я имею в виду эти врата. Один раз он их уже открывал, когда Иисуса распяли на кресте. Кажется, вы верите именно в это?
Симон ничего не боялся с шестнадцати лет, с того мгновения, которое потрясло его до самого основания, перевернув всю жизнь. В тот день умерло его сердце, и вместе с ним чувства. С тех пор ему был неведом страх. До сегодняшнего дня.
— Для этого Богу надо будет вернуться — и тогда наступит конец света, называй это как хочешь. Над всеми странами разнесется трубный глас архангела Гавриила. Знак того, что Бог возвращается и пришел Судный день. Майкл, мы должны вернуть эти ключи.
Майкл не знал, как ему быть: смеяться или кричать. Казалось, все то, что случилось с ним в течение последних нескольких недель, встало на свои места. Каждый его шаг приближал его к этому мгновению. Он не только уничтожил жизнь тех, кого любил, он безжалостно растоптал веру, которая их поддерживала.
— Мы должны трогаться в путь, — продолжал Симон. — Времени у нас мало.
— Моя жена при смерти. Я не могу оставить ее.
— Сожалею. — В голосе Симона не было сочувствия.
— Я не могу оставить Мэри. Ее жизнь…
— Ее жизнь угасает. И ты не можешь этому помешать. Но если ты ценишь вечную жизнь после смерти, время еще есть. Спаси ее, Майкл. Спаси душу своей жены.
* * *
Всю ночь Майкл ворочался и крутился в кровати. Не в силах заснуть, он перебрался на кушетку, где ему тотчас же впилась под лопатку вылезшая из матраса пружина. Но Майкл предпочитал это надоедливое покалывание тем мыслям, которые носились у него в голове, пока он мучился без сна один на огромной двуспальной постели. Опустевшее ложе навевало слишком много воспоминаний. Вот что ждет его после того, как Мэри не станет. Майкл не был готов к этому. Мэри все еще жива. В этом он был уверен.
Но это было единственное, в чем он мог быть уверенным.
После ухода Симона Майкл снова отправился бродить по ночным улицам. Он бесцельно слонялся до тех пор, пока не оказался перед клиникой. Остановившись, долго смотрел на темное окно в палате Мэри. Но внутрь не пошел. Если бы он это сделал, если бы увидел ее, горе снова захлестнуло бы его, а ему нужно было подумать на трезвую голову. Если он отправится вместе с Симоном, неизвестно, как долго продлится их отсутствие. Быть может, Мэри умрет в это время, и как он сможет это пережить? Майкл был готов отпустить Симона одного, но в этом случае ему не узнать, удалось ли вернуть ключи. Муки, которые будут терзать Майкла до конца его дней — определенность в том, попала ли Мэри в лучший мир, обрела ли вечный покой, — сойдут вместе с ним в его собственную могилу.
Вера самого Майкла в Бога уничтожена, растоптана. Однако вера Мэри сильна как никогда. Она верит в загробную жизнь, верит в вечность, верит в рай.
Все сводилось к противостоянию его разбитых верований и непоколебимой веры Мэри.
Решение было принято за него.
Он отправится вместе с Симоном.
— Доброе утро, Майкл.
Над ним маячила здоровенная фигура Буша. Майкл заморгал, вытирая глаза.
— Как ты попал в дом?
— Ты сам дал мне в прошлом году ключи, забыл?
— Кажется, в последнее время я повадился раздавать ключи не тем, кому надо, — измученным голосом простонал Майкл.
Буш отступил в сторону, и Майклу в глаза ударил мстительный солнечный свет. Почувствовав глубоко в голове удары молота, он пожалел о двух последних стаканчиках виски.
— Угостить тебя завтраком? — заплетающимся языком предложил он, накрывая голову подушкой, чтобы защититься от света.
Щелк! Что-то сомкнулось у него на щиколотке. Подняв с головы подушку, Майкл посмотрел на свою ногу… И наткнулся взглядом на ухмыляющееся лицо Денниса Тэла. Новый напарник Буша застегивал защелку металлического браслета, надетого Майклу на лодыжку. Не кандалы, движения не сковывают. Хуже. Теперь у Майкла на ноге было закреплено устройство слежения. Портативный датчик джи-пи-эс[21], сигнал которого отслеживается центральной станцией. Отныне все его передвижения будут известны, и как только он сделает шаг в сторону, последует грозный оклик.
Майкл резко дернул ноги вверх, прочь от Тэла. Молодой полицейский торжествующе усмехнулся — охотник, знающий, что травля закончилась и добыче бежать больше некуда.
— Что это такое, мать вашу?
— Извини. — Буш старался не смотреть ему в глаза.
— Извини?! Что вы делаете?
— Есть опасения, что ты можешь бежать. А я не могу этого допустить.
— Бежать? — Майкл не мог поверить собственным ушам, и это выплеснулось в его голосе. — Бежать от чего?
— Я вынужден был поставить в известность судью.
— Я сказал тебе как другу…
— Мне было очень нелегко.
— Поль, моя жена при смерти. Неужели ты действительно полагаешь, что мне вздумается бежать? Бросить ее?
— Ты сможешь видеться с Мэри столько, сколько пожелаешь. Мы просто хотим знать, где ты находишься. Нам бы не хотелось, чтобы ты уехал из города… — многозначительная пауза зависла в воздухе, — снова.
— Сукин сын! Ты отправляешь меня обратно за решетку!
Вскочив с кушетки, Майкл бросился на Буша, однако Тэл перехватил его. Молодой полицейский ударил Майкла, сильно, несколько раз, в голову и в корпус, прежде чем тот успел опомниться. Майкл рухнул на пол, и Тэл занес правую ногу, чтобы лягнуть его по голове. Однако этого удара так и не последовало. Схватив Тэла за плечи, Буш отшвырнул его в противоположный угол комнаты.
Буш был не в силах трезво рассуждать; в вихре бешеных эмоций он смотрел на распростертого на полу Майкла, корчащегося от боли.
Поднявшись на ноги, Тэл отряхнулся и посмотрел на Майкла.
— Такому отребью, как ты, место в яме шесть футов на два. Ты сгниешь там заживо, а твоя жена умрет в одиночестве…
В мгновение ока Буш очутился лицом к лицу со своим напарником; его голос дрожал от ярости.
— Подожди меня в коридоре, — прорычал он. — Уходи, живо!
После того как Тэл вышел, Буш попытался помочь Майклу встать, но тот с вызовом отстранил его руку.
