— И ты, значит, решила поискать его здесь?
Марта пожала плечами. Теперь, в свете зарождающегося дня, идея с поисками Крысолова ей и самой казалась, мягко говоря, глупой, но Димка предупредил, что срок действия VIP-карты заканчивается в шесть утра и потом уже эту карту можно… Что можно сделать с картой, Димка уточнять не стал, Марта и сама поняла. Вот такая сказочка про Крысолова. У Золушки в полночь карета превращается в тыкву, а у него пригласительный — в бесполезный кусок пластика. Так что, по большому счету, особого выбора у нее не было. Не факт, что, нагулявшись по парку, Крысолов непременно пришел бы обратно в клуб, мог и домой уехать. Марта глянула на наручные часы — половина пятого утра. У нее еще есть полтора часа, если, конечно, Арсений сможет ей помочь, если, конечно, Крысолов еще не нагулялся…
— Решила! — Марта сделала последнюю затяжку, носком туфли загасила окурок. — Так ты видел его сегодня?
— Не видел, — Арсений мотнул головой.
Вот и все, теперь шансы договориться с Крысоловом стремятся к нулю. Остается только одно — сесть у ворот клуба и надеяться, что этот неуловимый гад все-таки решит опрокинуть стаканчик-другой. То-то удивятся «двое из ларца», когда она пристроится к ним третьей.
— А он тебе очень нужен? — сквозь череду невеселых мыслей пробился к ней голос Арсения. — Ну, этот одноглазый дядька с протезом и в дождевике?
— Стала бы я бегать за ним по кладбищу, если бы он был мне не нужен. — Марта покосилась на наползающий со стороны погоста туман. — Вопрос жизни и смерти. Веришь?
Арсений мазнул взглядом по ее лицу, несколько секунд разглядывал что-то за ее спиной, Марта даже хотела было обернуться, но потом передумала, зажала озябшие ладони между коленками.
— Верю, — сказал он вдруг совершенно серьезно, и пес его многозначительно зыркнул на Марту своими красными глазищами. — Пошли! — Очкарик решительно встал, протянул руку.
— Куда? — Его ладонь была горячей, на какое-то мгновение Марте даже захотелось, чтобы он не выпускал ее руку, но желание это быстро прошло, стоило только вспомнить про все его странности. Одни только «витамины» чего стоят…
— Поищем этого твоего Крысолова.
— Ты знаешь, где он может быть? — Надежда, уже почти угасшая, вспыхнула с новой силой.
— Догадываюсь.
— У меня времени в обрез. — Марта еще раз глянула на часы. — Понимаешь, он тот еще придурок, если я не найду его до шести утра, все!
— Что — все? — Арсений рассеянно погладил свою флейту.
— Карета превратится в тыкву, и не видать мне прекрасного принца. У него приемные часы с полуночи до шести утра, а уже почти пять. — Марта притопнула ногой, стряхивая с каблуков комья налипшей грязи. — Идиотизм же! Я за этот долбаный пригласительный душу дьяволу заложила.
— Так уж и дьяволу? — усмехнулся Арсений и свистом подозвал своего пса.
— Ну, дьяволу не дьяволу, а сволочи редкостной. Может, пойдем уже? Время — деньги!
Пробуждающийся парк кутался в обрывки тумана, на цоканье Мартиных каблуков отзывался раздраженным эхом, сыпал за шиворот росу с липовых веток. Наверное, днем он был красив особенной, одичавшей красотой, наверное, если бы его чуть-чуть привести в порядок… но сейчас Марте было не до красот заброшенного парка. Арсений шел неспешной походкой, время от времени подбирал с земли обломанные ветки и швырял их своему псу. Тот мчался за брошенной палкой безмолвной черной тенью, а возвращался с совершенно счастливым, почти человеческим выражением на морде, тыкался носом в колени хозяина, преданно заглядывал в глаза. Один раз Марта попробовала поторопить этих двоих, но ее робкая просьба так и осталась неуслышанной. Деревенские такие неспешные. Что им чужие проблемы! Им вот собачку нужно развлечь…
— Что у него с глазами? — спросила Марта, чтобы хоть как-то отвлечься от недобрых мыслей.
— У кого? — рассеянно поинтересовался Арсений, спихивая с плеч лапищи своего не в меру активного пса.
— У твоей собаки. У нее глаза светятся красным.
— У Грима? Да так, особенности сетчатки. У кошек светятся желтым, у Грима — красным.
— Ничего себе особенности! Я сегодня от этих особенностей чуть не померла. Он на всех так бросается?
— Не на всех. Я просто отвлекся. Я, когда играю, немного выпадаю из реальности.
Он выпадает из реальности! Да он, по ходу, выпадает из реальности, не только когда играет. Они тут все странные, в этом медвежьем углу, — выпавшие из реальности. Марта многозначительно посмотрела сначала на часы, потом на Арсения. Если он и заметил эту ее многозначительность, то виду не подал, подобрал с земли ветку, швырнул своему псу. Грим… Кличка какая-то дурацкая, сказочная…
* * *
«Двое из ларца» встретили их появление вежливо-заинтересованными взглядами. Марта уже полезла было за карточкой, чтобы уже во второй раз за ночь скормить ее адской машине, маскирующейся под банкомат, но ворота распахнулись без дополнительных телодвижений с ее стороны.
— Что, он у вас самообучающийся, научился на расстоянии информацию считывать? — Марта неодобрительно покосилась на банкомат.
— Так а зачем? — пожал плечами один из охранников и приветственно кивнул Арсению. — Мы ж вас сегодня уже сканировали, а срок действия карты еще не истек. Проходите, милости просим!
— Ишь, какие вежливые, — буркнула она. — Где раньше были со своей вежливостью?! Хоть бы фонарик предложили девушке.
— Как прогулка? — совершенно светским тоном поинтересовался второй охранник. — Красивые у нас места?
— Красивые — не то слово! И места красивые, и люди приветливые! Переселяюсь к вам жить. — Она зябко поежилась под внимательными взглядами и шагнула в гостеприимно распахнутые ворота.
На стоянке перед клубом машин теперь было значительно меньше, похоже, загородное веселье подошло к концу и большинство гостей разъехались по домам. Мартин «Ниссан» мирно дремал между «Ладой Калиной» и здоровенным черным внедорожником. Захотелось вдруг плюнуть на все эти интриги, послать Крысолова к чертовой бабушке и уехать домой в Парнас, а еще лучше — сразу в Москву, подальше от Наты с ее расспросами и молчаливым неодобрением. Марта опомнилась, лишь когда уже нашарила в сумочке ключи от машины, чертыхнулась, зашвырнула ключи обратно, обернулась, нетерпеливо поглядывая на неторопливо бредущего по подъездной дорожке Арсения. Только сейчас она увидела, что он прихрамывает, не сильно, но все же заметно припадает на левую ногу. И ее собственная переломанная в двух местах нога вдруг заныла, напоминая о той страшной ночи, которую не забыть до конца жизни.
