Толик хотел сегодня решить все раз и навсегда. С утра, чтобы знать, идти ему вечером к Катюхе или нет. Если Наташа скажет твердое «да», то он пойдет и, возможно, выпьет немного, но если она скажет «нет»… Черт! Он знал, что пойдет все равно и нажрется. От счастья или от горя, наплевать. Так он чувствовал себя уверенней. Уверенней, но не настолько, чтобы побить Одинцова. Поговорить с утра не вышло, и вот теперь он собирался к Кате. Поговорить там? Именно для этого он и шел.
Толик встал, поправил джинсы, посмотрелся в зеркало и вышел из подсобного помещения. От станции Люберцы до Выхино было около пятнадцати минут на электричке, а там еще на метро минут двадцать до Пролетарской. Через минут сорок он будет у Юдиной. Немного опоздает, но что поделать – кто-то работает.
Анатолий был избалован женским вниманием с детства. Отец ушел от них, когда Толику едва исполнился год. Бабушка, мама и старшая сестра просто считали себя обязанными оберегать малыша. Малыш вырос, но представление о женской ласке было понято им неверно. Он в двадцать три года считал, что женщины просто обязаны кружить вокруг него. Что тут скрывать, Анатолий, пригласив Наташу в кино в первый раз, думал, что все – она никуда не денется, будет его до тех пор, пока он сам не отпустит ее. Черта с два! Максимум, на что он мог рассчитывать, – это еще один поход в кино, и то только на ту картину, которую выберет она. Нет, оно, конечно, понятно, что фильм должна выбирать девушка, но с каким-то уклоном на совместный просмотр. Выбрать фильм-унисекс, пригодный для любого зрителя. Наташа выбирала исключительно кино по себе. «Сумерки» всякие. Толик не любил ужасы, но даже как дилетант в этом деле он был уверен, что вампир должен пугать, а не вызывать жалость, должен пить кровь, а не лить слезы. Оборотень из этого фильма вызывал куда больше уважения. Толик вдруг сопоставил свое положение с положением Джейкоба из «Сумерек». Паскудник Эдвард не дал ему и шанса. Как и Одинцов Толику. Как и… И если Алексей Одинцов хоть как-то походил на вампира, то из Толика оборотень никакой. Единственное, во что он мог перевоплотиться после выпитого, так это в соплю, медленно сползающую по стене. И жалость в жизни вызывал он, а не его соперник.
Первым пришел Никита. На него это было не похоже. Он не был пунктуальным, по крайней мере, за то время, что Катя его знала, он делал все возможное, чтобы таковым его не считали.
– Что с лицом? – спросила Катя, скорее из вежливости, чем из-за сострадания. Ей было наплевать, почему он грустит, почему тоскует. Она же не дура. Да, ветреная, но не дура. Она знала, что он с кем-то спит кроме нее, и поэтому включила тумблер функции «самосохранение». Это ей было просто нужно, чтобы не чувствовать себя обманутой. Теперь она обманывала и наплевательски относилась к нему. – Так что с лицом? – повторила вопрос Катя.
– А что с ним? – Никита разулся, прошел в кухню, открыл холодильник, достал банку пива, стоявшую между бутылками молока, и щелчком открыл ее.
– Ты выглядишь, будто узнал, что тебя заказали.
Он глотнул пива, но когда прозвучало слово «заказали», поперхнулся.
– Что, правда тебя хотят убить? – Уж очень бесцветно звучали ее слова. Как будто они находились на страницах черно-белой детской книжки «Раскрась сам».
– Типун тебе на язык, – сказал Никита, глотнул пива и вышел из кухни. – Все нормально, – из коридора выкрикнул он. – Я просто устал.
– Устал он, – огрызнулась Катя и вышла следом.
Никита сел на диван и включил телевизор.
– Кто будет? – спросил он, не отрываясь от просмотра какой-то передачи.
– Все и даже больше, – сказала Катя и взяла телефон с журнального столика.
– Ты решила кого-то ввести в наш круг? – Никита посмотрел на нее.
Катя даже почувствовала, о чем он думает. Он думал о девушке.
– Это не я, – раздраженно произнесла она. – Это твой братец.
– Кого этот клоп может привести? Свою мамочку?
Никита явно потерял интерес к происходящему. Ну точно, думал о бабе. Катя фыркнула, набрала номер и вышла из комнаты. Первой она позвонила Наташе. Та обещала прихватить с собой Риту. Толик долго не брал трубку. После третьей неудачной попытки дозвониться Данилову Катя нажала отбой. Они, конечно, и так пришли бы, но ради предстоящей игры она хотела убедиться, что никто из них не изменит пятничной традиции. И тут она вспомнила о Лешке Одинцове. Он не был постоянным гостем, так, появлялся у нее от случая к случаю, но сегодня мог быть кстати.
– Леш, привет.
– Привет, – как-то неуверенно произнес Одинцов.
– Это Катя Юдина.
– Да, Катя…
– Леш, ты сегодня к нам присоединишься?
Пауза несколько затянулась. Оно и понятно. Ладно бы ему позвонила Наташа, но с чего вдруг звонит девица, которую он знает без году неделю.
– Катюш, я сейчас в Химках, но если вы не разбежитесь, то, может, часам к одиннадцати зайду.
– Вот и хорошо. А как Наташа рада будет.
Зачем она это сказала? Копылова узнает, убьет ее. Катя нажала отбой и вернулась в зал.
– Ну и как дела у тренера молодежки?
Григорьев хмыкнул.
– Скорее детсадовской группы. Приходил родитель одного питомца…
Никита отставил банку и полез в нагрудный карман куртки. Достал какую-то визитку и протянул Кате.
– Вот. Один из родителей пригласил меня в воскресенье на пейнтбол.
Юдина взяла прямоугольник, покрутила в руке, потом посмотрела на Ника.
– Что? – Никита не выдержал ее взгляда.
– Это ж за какие такие заслуги?
– Не знаю. – Он пожал плечами, но напряжения от Кати было не укрыть. – Может, за то, что я не утопил их засранца на первом же занятии?
Шутка явно осталась без внимания Катерины.
– Какого пола?
– Кто? Ребенок?
– Какого пола родитель?
– Мужик это. Да, и он мне сказал, что в воскресенье это будет чисто мужская компания. А что не так-то?
– А что ты занервничал?
– Да просто на тебя это не похоже. Ревность… – Он улыбнулся, встал и подошел к Кате. – Ты меня ревнуешь?
– Нужен ты мне. – Голос ее стал ласковым. Она попыталась отстраниться, когда Никита ее обнял, но неуверенно, скорее для галочки.
– Выходит, что нужен… – Он поцеловал ее.
– Поклянись, что у тебя ни с одной родительницей не было…
– Ну, клянусь…
– То есть ты не уверен?
– Да клянусь, клянусь.
– Хорошо. Теперь знай, если ты мне солгал, тебе отстрелят член на этой самой игре.
Катя вывернулась, протянула визитку Нику, и когда он ее взял, с чувством выполненного долга вышла из комнаты. Катя знала, что он лжет, но также у нее не было надежды на то, что ему расквасят яйца пейнтбольным шариком. Кругом ложь и несправедливость. Когда в дверь позвонили, Юдина была уверена, что бросит Никиту. Только завтра, ну а сегодня игра в прятки.
