Пани Малгожата нервно отмахивалась от расспросов, но Дашка охотно отвечала, что профессор отстал от группы и ему стало плохо где-то там, в дальних комнатах замка…
«Голубочки», выслушав Дашку, дружно развернулись и направились в нужную сторону, махнув Але, чтобы показала дорогу. Мымра увязалась следом, за ней топала Дашка.
– Эй, вы куда это? – спросил появившийся наконец экскурсовод. – Туда нельзя!
– Я врач, – бросил ему мужчина.
– И я врач, – сказала его жена.
Дашка могучим плечом отодвинула парня в сторону, и они четверо поспешили в часовню. Экскурсовод успел вцепиться только в Мымру. Пока они боролись, маленькая группа дошла до часовни. Там встретил их плотный загорелый мужчина в форме охранника. Дашка мигом заговорила с ним по-польски. Тем не менее он допустил к телу только «голубочков». Дашка вытянула шею и перегородила весь проход, так что Але пришлось невежливо пихнуть ее в бок.
Тело лежало в той же позе, что оставила его Аля, открытые глаза смотрели в потолок. «Голубочки» подошли с двух сторон, одновременно пощупали пульс и посмотрели глазные яблоки. Потом переглянулись и покачали головами.
– И так ясно, что умер, – громко прошептала Дашка.
– Его отравили? – тихо спросила Аля.
– Похоже на инфаркт, – муж пожал плечами. – Видимых повреждений нет…
– А с чего вы взяли, что его отравили? – Жена поглядела на Алю пристально.
– Да я… – начала было Аля, но Дашка пихнула ее в бок, и она замолчала.
– Да она просто так сказала… – заторопилась Дашка. – Она покойников никогда не видела…
Тут Аля заметила, что плотный охранник смотрит на нее пристально и с подозрением. Дашка тотчас затараторила по-польски, и он нехотя отвел взгляд.
«Голубочки» остались в часовне, подруги побрели во двор, где ожидала остальная группа.
– Спешу вас обрадовать! – тут же заявила Мымра, которая, как всегда, узнавала новости самой первой. – Наш отъезд задерживается на неопределенное время! Ждем приезда полиции!
– А полиция-то при чем? – громко удивилась Дарья. – Несчастный случай, человеку стало плохо, врачи сказали – инфаркт… как говорится, смерть от естественной причины…
– Если больной – нечего ездить по заграницам, – вздохнул Усатый Пан. – Сидел бы в санатории где-нибудь под Старой Руссой или на даче в тенечке… А тут жара, пыль, постоянные переезды, в общем, сплошные стрессы… вот сердце и не выдержало. А все ты, – повернулся он к своей пергидрольной жене. – Поедем да поедем, культуры наберемся! В гробу я видел эту культуру! – Он смачно плюнул на каменные плиты замкового двора.
– Где это вы, милочка, так умудрились изгваздаться? – спросила Мымра, указывая на пятно на Алиных брюках.
Как всегда, голос ее прозвучал в тишине очень ясно, и все уставились на злосчастные брюки. Аля пыталась спрятаться за Дашку, но та тоже принялась ахать.
– Говорила, не надевай в поездку белое! – сказала она. – Тут же вековая пыль! А хотя это не пыль, это сажа… Александра, ты что – в камине сидела?
– Отстань! – всерьез разозлилась Аля.
Против ожидания полицейские подъехали довольно быстро. Польский врач подтвердил диагноз «голубочков» – инфаркт. Затем молодой полицейский подступил к Але.
– Если не хочешь, чтобы мы тут застряли надолго, отвечай коротко, лаконично, простыми предложениями, – проговорила Дашка, не разжимая губ.
Пани Малгожата, сильно взвинченная, торопливо переводила вопросы и ответы. Аля сказала, что отстала от группы, заблудилась, а потом увидела профессора и поспешила за ним, чтобы спросить дорогу. Потом снова упустила его из виду в лабиринте замковых коридоров, а когда нашла, то он был уже мертв, во всяком случае, ей так показалось.
– Зачем вы пошли в служебное помещение? – строго спросил полицейский.
– Я думала, там туалет… – Аля сделала самое глупое выражение лица.
Скоро радостная пани Малгожата сказала, что можно ехать. В автобусе измаявшиеся и перенервничавшие экскурсанты и не думали петь. Кто дремал, кто обсуждал происшествие, а пани названивала в отель, чтобы сообщить об опоздании к обеду. Аля закрыла глаза и сделала вид, что спит, но сон не шел. Перед глазами стояло лицо несчастного профессора Любомирского. Какая ужасная смерть!
– Вовсе нет, – невозмутимо отозвалась Дарья, потому что последние слова Аля произнесла вслух. – Мгновенно умер, наверное, и сам не успел сообразить… И все-таки что-то с ним не то… Какой-то он был странный, загадочный, таинственный…
Аля поглядела на нее очень выразительно, и Дашка мгновенно загорелась:
– Ты что-то видела? Говори скорей!
Тотчас с переднего сиденья повернулась к ним Мымра:
– Шурочка, вы что – слышали последние слова умирающего? Это ужасно!
По самой Мымре заметно было, что ничего ужасного она в этом не видит, а, напротив, сгорает от любопытства.
– Ничего я не слышала! – рявкнула Аля.
Мало того что Мымра подслушивала их с Дашкой разговор, так еще посмела назвать Алю Шурочкой! Вот уж какую производную от своего имени Аля ненавидит, так это Шура!
– Вам не дует? – заботливо спросила Дашка у Мымры. – Что-то в салоне прохладно.
Та мгновенно попросила выключить кондиционер, за что Усатый Пан на нее рассвирепел. Мымра ответила, словом, моментально разгорелся скандал, и в общем шуме подруги смогли перекинуться парой слов.
– Что случилось в часовне? – спросила Дашка одними губами.
– Потом скажу! – ответила Аля тем же способом.
Обед плавно перетек в ужин. На Алю внезапно навалилась дикая, прямо-таки чугунная усталость, она просто засыпала за столом и ела через силу, больше ковырялась в тарелке. Дашка же кушала с большим аппетитом, впрочем, как и всегда.
В номере Аля хотела лечь, но вспомнила о безобразном пятне на брюках.
– И что делать? – грустно спросила она. – Небось никакая химчистка не примет… Жалко, новые совсем…
– Да глупости какие! – махнула рукой Дашка. – Застирай в раковине, вывеси на балконе, в такую жару они мигом просохнут! Зачем ты их вообще в поездку взяла?
Аля и сама не знала, зачем. Она так устала, что не сразу вспомнила, какие у нее были неприятности перед поездкой. Ах да, Максим… Интересно, что он сейчас делает? Но думать почему-то не хотелось.
Дашка схватила несчастные брюки и потрясла их над кроватью. Вывалилось несколько мелких монеток, ключ от номера, расческа и смятый клочок бумаги.
– Это что? – Дашка развернула клочок. – Билет в замок… Ну, это можно выбросить…
– Подожди! – встрепенулась Аля. – Дай посмотреть…
На обратной стороне билета были нацарапаны по-русски несколько слов.
– «От стрелы Халявских отмерить двенадцать шагов…» – с трудом разобрала Аля. – Ой!
