Ольга Заровнятных - Закрытая школа. Противостояние

– Она здесь ни при чем, – резко оборвал его Максим, заметно побледнев. – Не трогай ее!

– Ах, какая забота! – с деланым изумлением воскликнул Морозов. – С чего бы это? – он пристально посмотрел на Максима и язвительно сказал: – Кажется, понимаю… Птичка напела птенчику сказочку, что она его мамочка!

– Только дотронься до нее – я тебя убью, – скрипя зубами от злости, пригрозил Максим.

– Я думал, ты умнее, – насмешливо сказал Морозов. – С виду она милашка, воды не замутит. А на деле – воровка и аферистка. Меня она с первого дня шантажировала, – пустился в откровения Морозов, на ходу сочиняя правдоподобную историю, мастерски искажая факты. – Пронюхала, что ты усыновлен, требовала деньги за молчание. Но ты сам обо всем узнал, – Морозов еще отпил кофе, давая Максиму время на обдумывание услышанного. – Она разозлилась страшно: я, как ты понимаешь, не заплатил, – заметив, что Максим еще сильнее побледнел, Морозов спокойно добавил: – Не переживай, вокруг больших состояний всегда крутятся аферисты. Эта Маша давно в деле.

– Откуда ты знаешь? – спросил Максим, сильно волнуясь.

– Она когда-то попалась, – продолжал «открывать глаза» Максиму Морозов, внутренне торжествуя. – Не поделила с дружком своим, Толиком, навар, пырнула его ножом. Ее заперли в психушке, а она оттуда сбежала.

– Я тебе не верю, – неуверенно произнес Максим.

– А своим глазам? – спросил ожидавший этих слов Морозов, после чего небрежно выдвинул ящик стола и, достав оттуда прозрачную папку с несколькими газетными вырезками, кинул на стол перед Максимом.

Максим непонимающе смотрел на папку, на вырезках виднелись фотографии Марии и текст. В глаза бросались заголовки статей «Сбежала из психиатрической клиники», «Маньячка на свободе», «Пациентка желтого дома». Вынув из папки одну из вырезок, Максим рассмотрел фотографию поближе: она была плохого качества, но Мария на ней была вполне узнаваема.

Ребята на улице попеременно пилили дрова, но даже это не спасло их от сильного мороза. Даша, обхватив себя руками, переминалась с ноги на ногу, Рома работал пилой, пытаясь сдержать дрожь. Максим вышел на крыльцо и прикурил сигарету дрожащими пальцами, затем достал из кармана помятую газетную вырезку, которую ему дал Морозов.

– Макс! – окликнул его Андрей и подошел к нему в тревоге. – Что он тебе сказал?

– Что Маша мне не мать, – разделяя каждое слово, ответил Максим. Пальцы у него дрожали, словно все это время он был вместе с друзьями на холоде. – Что она аферистка, шантажистка. Что она сбежала из психушки и ее ищет полиция, – Макс продемонстрировал Андрею газетную вырезку, а затем сжег ее, как будто хотел таким образом сжечь все мосты между собой и Марией.

На территорию школы въехала «Скорая». Врачи с носилками быстро зашли внутрь, встревоженные ребята последовали за ними. В холле на полу они увидели на носилках мертвое тело Миши. Стоявший рядом с телом дворник украдкой вытирал слезы. Здесь же находились встревоженные Галина и Виктор.

– Виктор Николаевич, что случилось? – спросил Андрей, оцепенело глядя на мертвого Мишу.

– Андрей, не сейчас! Идите в свою комнату! – взволнованно ответил Виктор, едва справляясь с эмоциями.

В полной тишине санитары вынесли носилки с телом подростка, дворник и Виктор вышли следом за ними. Рома, как и все, проводил носилки полным ужаса взглядом, успев заметить на шее Миши едва различимое красное пятно размером с вишневую косточку, похожее на родинку, или на укус насекомого, или даже на след от укола.

Еще сегодня Рома видел Мишу живым и даже разговаривал с ним. Произошедшее не укладывалось в голове. Входная дверь хлопнула, закрывшись за санитарами. Рома испуганно вздрогнул. Вся школа словно замерла, прислушиваясь к шороху шин уезжавшей «Скорой». Перед мысленным взглядом Ромы маячил след на шее Миши, которого – Рома мог поклясться – днем еще не было…

Она беззвучно смеялась, глядя через запыленное стекло на людей, которые сверху казались Ей лилипутами. Они вынесли на носилках куклу и погрузили в машинку. Пальчиком Она прочертила по стеклу дорогу, и игрушечная «Скорая» послушно понеслась по ней. Она еще долго смотрела, как мелькают в темноте задние габаритные огни, словно глаза рыщущего по лесу волка.

На следующее утро Рома снимал на камеру ритуальный зал во всех подробностях, стараясь ничего не упустить. Из-за того, что ребят еще никто ни разу здесь не застал, они вели себя по-хозяйски: спустили нацистский флаг во всю стену, сбросили чехлы со стульев, чтобы в объектив камеры попали инициалы на спинках.

– Думаю, на этот раз мы прижмем всю компашку, – ожесточенно сказал Максим.

– Если камера волшебным образом не испарится, – с сомнением отозвался Рома, покачав головой. – Как все остальные доказательства.

Андрей подошел к стулу, стоящему во главе стола, оперся на его спинку ладонями. Поджав губы, пробежался прищуренными глазами по инициалам на спинке – Эр-Дабл-Ю. Кто бы мог подумать, что его дед окажется нацистом…

– Надо найти хороший тайник, – дельно предложил Андрей.

– Чувак, не обижайся, но камеру мы спрячем сами, – осторожно сказал Максим, подходя к нему. – Тебе лучше не знать об этом месте.

– Вы что, мне не доверяете? – изумился Андрей. – Мне?!

Его друзья переглянулись и опустили взгляды в пол. Никто не решался посмотреть Андрею в глаза и даже просто ответить на его такой простой, казалось бы, вопрос. В гулкой тишине ритуального зала его слова звучали, как выстрелы:

– Это что, шутка? Вы что, издеваетесь, ребята? Макс, ну ладно, у нее паранойя, – кивнул Андрей на свою бывшую девушку, Дашу, – но ты-то нормальный! – Темп его речи все ускорялся, голос становился громче. – Ромыч?! Ребята, что с вами такое, это же я! – Андрей выпрямился и ударил ладонью по спинке стула, отчего стоявшая рядом с ним Даша вздрогнула.

– Тебе мы верим на все сто, – торопливо произнес Максим, но потом жестко добавил: – А вот твоей подружке – нет.

Стоило Максиму вновь намекнуть на то, что Анна вела двойную игру, как Андрей побледнел и, грубо отпихнув в сторону Дашу, направился к выходу. Ребята поспешно убрали нацистский флаг, накинули на стулья чехлы, заметая следы своего пребывания в зале, и пошли вслед за ним.

Когда они один за другим вышли из часовни, мимо нее пробегала Вера в спортивном костюме, совершавшая свою обычную утреннюю пробежку на свежем воздухе. Заметив их, Вера спряталась за деревом. Друзья шли торопливо, настороженно озираясь при этом. Едва они скрылись из глаз, Вера задумчиво окинула часовню взглядом.