тела. Каждый раз, когда это происходит, я не могу не всхлипнуть.
Так больно.
Часть меня думает, что я должна просто разбить небольшой базовый лагерь внизу, чтобы мне не нужно было постоянно подниматься наверх, пока моя лодыжка не заживет.
Интересно, насколько все плохо?
Перестань думать об этом.
Было бы неплохо иметь внизу еще и базовый лагерь – чтобы мне не надо было подниматься наверх и видеть его. Может быть, если я останусь внизу, я его не буду слышать?
Ты всегда меня будешь слышать.
Ты всегда будешь чувствовать чувство вины.
Я не сделала ничего плохого. Это была самооборона.
Я все еще был человеком.
Игнорируй его.
Базовый лагерь – глупая идея.
Потеря времени.
Я просто хочу уйти отсюда. Нет смысла тратить время на создание комфортной среды обитания. Я не хочу оставаться здесь еще на одну ночь.
Мне нужно уйти.
Чем скорее, тем лучше.
Посмотри, есть ли еще пластиковые столовые приборы или что-нибудь еще с более острым краем, и продолжай работать с кирпичами. То, как вчерашний пластиковый нож не протянет вообще больше ни минуты. И все же он - моя лучшая находка. Или, может быть, я должна снова заглянуть в гараж, посмотреть, не будет ли легче выйти через его дверь?
Хотелa бы я знать, что снаружи.
Хотелa бы я знать, есть ли что-то там. Кто-то там, поблизости, кто услышит мой крик и стук, в конце концов.
Если я нахожусь в глуши, как я подозреваю, нет никакого смысла тратить свои силы на все это. Мне было бы спокойнее, если бы я зналa наверняка...
Я ковыляю на кухню, надеясь, что он держит столовые приборы здесь, а не в гараже. Я не хочу снова идти в гараж.
Где мама и папа...
...Не думай об этом.
Надо найти больше пластиковых ножей. Я осматриваю комнату. Хмм. Они могут быть где угодно, а банки и коробки продуктов свалены повсюду. Глядя на это, я задаюсь вопросом, была ли у него вообще здесь система.
Конечно, была – он всегда все планировал.
Все...?
А если бы кто-то из нас заболел?
Выход куда-то. Выход, чтобы получить помощь, если кто-то из нас нуждался в ней?
Мы были бы счастливы... пока смерть не разлучит нас.
Я тебе не верю. Если ты любил кого-то, не мог бы просто сидеть сложа руки и смотреть, как она умирает.
Лучше я потеряю тебя из-за болезни, чем кто-то попытается излечить тебя от нее...
Я знаю, что это не он говорит. Он умер. Беда в том, что я слышу это.
Я не могу думать, как он.
Я не монстр.
Я продолжаю ковылять по кухне, заглядывая в шкафы, которые могу открыть, не сбивая стопки и стопки банок. Открыв шкафы, в которых обнаружилось еще больше продуктов, я поворачиваюсь к ящикам и начинаю выдвигать их, не удосужившись закрыть их обратно.
Как ни странно, большинство из них пусты.
Но не последний ящик, в который я заглядываю...
Пластиковые ножи и пластиковые вилки...
Бинго!
Я вытаскиваю ящик из кухонной столешницы и хромаю обратно по коридору к входной двери с ним в руках. Легче, чем пытаться подобрать все разбросанные столовые приборы: я бы уронила их только во время утомительной прогулки по коридору.
Подойдя к входной двери, я вытряхиваю содержимое ящика на пол, прежде чем швырнуть его об кирпичи. Бесполезная попытка ослабить кирпичную кладку или истерика?
Не могу решить.
* * *
Камера видеонаблюдения в коридоре:
Сквозь помехи видно, как Ванесса стоит на коленях перед замурованным дверным проемом коридора и лихорадочно царапает цемент пластиковым ножом.
Угол камеры не позволяет нам увидеть ее прогресс.
Однако разочарование на ее лице ясно показывает его отсутствие.
3
Как прошел день?
Я не отвечаю.
Ну, мой день был довольно непродуктивным.
Я не признаю, что он здесь.
Для посторонних мы должны выглядеть как пожилая супружеская пара. Один партнер отчаянно пытается вовлечь другого в разговор.
Я фыркаю.
Я тебя люблю.
Я хмурюсь.
Было бы приятно услышать от тебя это в ответ...
Тебе придется очень долго ждать...
* * *
Камера видеонаблюдения столовой:
Кристально чистая картинка. Ванесса сидит за обеденным столом. Картонная миска с едой стоит перед ней. Нетронутая.
Что-то похожее на сломанную пластиковую ложку в ее правой руке.
* * *
Можешь улыбнуться мне?
Я поднимаю голову и притворно улыбаюсь камере видеонаблюдения в углу комнаты, прежде чем вернуться к своей тарелке с супом. Ненавижу камеры на стене. Я знаю, что они больше не записывают, но даже так они заставляют меня чувствовать себя неловко.
Может быть, завтра я сдеру эту хрень со стен...
Понятия не имею, зачем я приготовила суп, ведь я не голодна.
Мое подсознание, возможно, настаивает, чтобы я что-нибудь съела. Что-либо. Я спорю со своим подсознанием, какой смысл есть и сохранять силы, если из этого ада нет выхода?
Почему бы просто не сдаться?
Просто давайте покончим с этим.
Умори себя голодом.
Умри.
Не задумываясь, я вонзаю ручку пластиковой ложки в левое запястье и тяну вниз, отчаянно пытаясь вскрыть вены. Я не могу не всхлипнуть.
Болит, но только щиплет.
Кожа не рвется, и кровь даже не идет.
Я разочаровываюсь и, не задумываясь, возвращаюсь к тому, чтобы правильно держать ложку – за ручку. Через долю секунды я окунаю ее в суп, прежде чем отхлебнуть прямо с ложки.
Глотай.
Подсознание побеждает в этом раунде.
Приятно пахнет? Так и должно быть – это шикарный бренд.
Пошел ты.
Он продолжает говорить, но я игнорирую его. Я блокирую его мысли. Вместо этого концентрируюсь на попытке составить план.
Я делю свое время поровну между тем, чтобы соскребать цемент, и поиском другого способа выбраться из этого гребаного дома.
Я знаю, что кирпичи, вероятно, мой лучший выбор, но я не могу не чувствовать, что могла что-то упустить. Кроме того, дом не такой уж и большой – можно еще поискать, прежде чем посвятить все свое время соскребанию цемента.
Начни с цемента, а затем, когда у меня будет достаточно большая щель в бетоне, я могу попеременно царапать и пинать кирпичи. Может быть, когда они станут достаточно слабыми, они все просто провалятся, обнажив дыру, достаточно большую, чтобы из нее можно было выбраться?
Может быть.
Я просто хотела бы знать, чем все это закончится. Было бы просто приятно знать, что вся эта тяжелая работа окупится в долгосрочной перспективе.
Меня беспокоит, как долго я могу быть здесь.
На кухне
