Он бросил полотенце на пол и стоял обнаженный, и красивый, и смертоносный.
— Я - Рекс в этом городе, а не ты, Анита. Ты пыталась трахнуть мои мозги прошлой ночью, и секс с тобой чертовски потрясный, когда он у нас есть, но я все равно не позволю тебе управлять мной. Я не могу.
— Тогда у нас проблемы, — сказала я. Ноэль спрятал лицо в моих волосах. В этот момент я поняла, что он причинит Ноэлю боль только через мой труп. С принятием решения мой пульс и дыхание замедлились. Я пришла в согласие со своим телом. Я не сдамся без боя, позволив ему снова причинить им боль. Иногда речь идет не о победе, а только о том, чтобы поступить правильно, даже если это больно.
— Они сказали, что ты не трахалась с ними. Но я знаю, что они лгут.
— Я защищаю многих людей, с которыми не трахаюсь, — заметила я.
Он покачал головой. Его пистолет был спрятан в кобуре, но ему не нужна была пушка, чтобы причинить нам вред. У меня была секунда, чтобы решить, что делать дальше. Если бы я выстрелила в него свинцом, выстрелил бы он в ответ серебром?
— Отпусти, Ноэль. Мне нужно пространство.
Тревис подошел и забрал его. Я достала оба ножа, и позволила пистолету и кобуре упасть на пол. Я стала в позицию, держа их так, чтобы лезвия шли вдоль моих рук. Когда-то я думала, что ножи нужно держать в сторону от тела, как мечи, но это зависит от ножа и типа боя.
Он остановился, изучая меня.
— Что, неужели я должен бросить свое оружие и драться голыми руками?
— Твои руки вдвое длиннее моих, и у тебя есть когти, а у меня — нет. Я думаю, ножи позволят слегка уравнять шансы.
— Думаешь, я не смогу тебя ранить? Думаешь, ты уже отрезала мои яйца? Что я просто еще один большой домашний кот в твоей коллекции?
— Нет, Хейвен, я думаю, ты ранишь меня, если сможешь.
— Они настолько хороши в постели? Лучше, чем я?
— Я уже сказала тебе, что не прикасалась к ним до вчерашнего вечера.
— Лживая сука!
— Ты хорош в постели, Хейвен, но это — недостаточная причина, чтобы любить тебя.
— Что за фигня?
— Ты чуть не убил их сегодня ночью. Ты что, собираешься закончить начатое?
— Они львы-самцы моего прайда. Если они не могут себя защитить, то они погибают. Так обстоят дела у львов.
— Кто лжет теперь? — это был женский голос, раздавшийся из-за его спины. Говорила невысокая светловолосая верльвица. Она была обнаженной, как и Хейвен. Ее тело было худощавым и мускулистым, с небольшой, высокой грудью и красивыми бедрами, тонкими, как и все остальное в ней. Это была не стройность, которую зарабатывают диетами, а стройность от работы с весом, бега и труда, который отточил ее фигуру. Я знала это, потому что хоть и была более фигуристой, мое тело имело такой же вид. Словно мы обе придали себе форму чего-то маленького, жесткого и опасного.
— Не вмешивайся, — сказал он, и в его голосе прозвучал первый намек на рычание.
Она обошла его, направляясь к нам.
— Прайдом, из которого я приехала, управляет женщина. Многими прайдами управляют женщины, потому что мужчины только и хотят, что трахаться и воевать.
— Не все мы такие, — сказал Тревис, и его голос был больше сердитым, чем напуганным, молодец.
Она улыбнулась, но не оторвала взгляда от Хейвена, пока шла к нам.
— Только не ты, да?
— Они самые слабые львы в нашем прайде, — буркнул Хейвен.
— Мне нужен любовник, постоять за себя я могу сама, — сказала она. Сейчас она была почти рядом со мной. — Я — Келли. Келли Ридер, — представилась львица.
— Вы знаете мое имя, — усмехнулась я, — Рада знакомству с вами, Келли Ридер.
Она коротко улыбнулась.
— Меня не было, когда они начали избивать Ноэля, но Пейн потом рассказал мне, что Ноэль должен был быть единственным. Тревису ничего не угрожало, пока он не вступился, желая спасти Ноэля. Его бы забили до смерти.
— Тревис хотел свою долю побоев — ну так он получил, что хотел. Ты тоже хочешь, Келли?
— Если Анита собирается драться с тобой, то да.
— Я с вами, — это была вторая верльвица. Ее короткие русые волосы были высушены и уложены, обрамляя ее лицо, но она не побеспокоилась об одежде. Но даже если бы она и попросила, моя одежда не подошла бы ей. Она была почти шестифутового роста и не ходила в спортивный зал, чтобы нарастить мышцы. Она упражнялась, чтобы быть в форме, но все формы ее тела, грудь и бедра, были роскошными. В ней было что-то более нежное, более женственное, так что ей не подошло бы наращивать мышцы, как нам с Келли.
— Не лезь в это, Розамунда. Ты — не боец, — зарычал Хейвен.
Розамунда. Имя для сказочной принцессы или героини любовного романа. Верльвица обошла его, как и Келли. Она не двигалась, как боец, но в ней была та грация, с которой перемещались все оборотни. Она ступала осторожно и красиво.
— Я не остановила тебя, когда ты бил Ноэля, потому что боялась тебя. Тогда Тревис встал между тобой и Ноэлем. Тревис — тоже не боец, но он это сделал. Он сделал это, зная, что ты причинишь ему боль. Но я думаю, если бы он не сделал этого, ты бы прямо тогда забил Ноэля до смерти.
— Ты хочешь, чтобы я причинил боль тебе? — спросил он.
— Нет, не хочу, действительно не хочу, но я не могу просто стоять в стороне во второй раз, позволив тебе причинить им вред. Мне не понравилось, как я себя вела тогда, когда наблюдала, как ты избиваешь их. Она сжала пальцы с ухоженными ногтями в кулаки. — Но наша Регина против тебя, и я буду с ней.
— Она мне не Регина, — бросил Хейвен.
— Она помогла мне исцелить двоих наших силой своего льва, — сказала Келли. — Любой верлев может навредить и покалечить, но исцеление — это редкость. Моя мать могла это делать, и я выбираю Регину, которая может вызывать силу и делиться ею для того, чтобы исцелить нас, а не того, кто может забить нас до смерти. Мы всегда можем привлечь на свою сторону больше верльвов в качестве силовиков, Хейвен, но исцеление и магия — это то, что трудно найти.
— Она даже не может освободить своего зверя. Он сидит в ловушке внутри ее человеческого тела, — проворчал Хейвен.
— Ее зверь реален. Он поднялся над нами, как пламя магии и силы.
— Я учуяла ее львицу прошлой ночью, — сказала Розамунда, и я достаточно знала об оборотнях, чтобы понять, что она имеет в виду. Если они ощущали запах чего-то, значит, это что-то было для них реальным. Она встала рядом с Келли.
