С той самой ночи, когда Хьонгари, владетельный энси Сатракка, отрекся от всего – ради ее красоты.
И еще – ради бессмертия. Страшного бессмертия. В ту ночь ее поцелуй – единственный поцелуй – погрузил его в сон. Спустя полвека наступило пробуждение – первое. Энси Хьонгари (мысленно он продолжал называть себя так) ощутил особого рода жажду. Он бодрствовал тогда до тех пор, пока новый энси Сатракка не устроил на него настоящую облаву, будто на дикого зверя. Это случилось после двенадцати дней бодрствования, постоянной жажды и попыток ее утоления. Двенадцать дней – двенадцать девушек, в основном крестьянских дочерей из окрестностей Сатракка. Их кровь была восхитительна, их посмертные судороги – прекрасны.
Охотники нового энси загнали сиятельного Хьонгари в развалины его собственного замка, в подземелье. Здесь он уснул. Еще на пятьдесят лет.
Потом новое пробуждение. Новая череда встреч. Новая охота и новый сон.
И так продолжалось уже свыше пятисот лет. Пятьсот лет – десять пробуждение. Вернее, девять.
Десятое наступило сегодня.
За долгий период он научился не поддаваться немедленному желанию инстинкта – скорее найти жертву, скорее утолить жажду, о нет! Теперь он научился обращать собственное нетерпение в источник наслаждения. Теперь он умел ждать, умел превращать собственную охоту (и охоту на него, которой заканчивалось каждое его возвращение в реальный мир) в изысканную игру.
Пора было начинать ее.
Энси Хьонгари легко сдвинул каменную крышку саркофага и ступил на первую ступень полуразвалившейся каменной лестницы, ведущей из подземелья к новой жизни.
* * *
Солнце клонилось к закату. Вернее сказать, к закату клонилось первое солнце, Арсис – желтый карлик спектрального класса G2. Через четыре часа после того, как он скроется за грядой Больших Западных гор, должен взойти маленький бело-голубой Споур. И тотчас привычный, почти земной пейзаж преобразится в фантастический.
– Говорят, день Споура угнетающе действует даже на местных жителей, – сказала Марина.
Эл не ответил. Его безукоризненный профиль четко вырисовывался на фоне кроваво-красного окна. Марина вздохнула. Конечно, Эл может считаться идеальным спутником. Но совершенство утомляет. Сейчас она бы предпочла, чтобы ее сопровождал кто-то другой.
– Через три часа будем у замка, – сообщил Эл. – Рекомендую поспать.
Марина молча кивнула, послушно закрыла глаза. Дорога оказалась утомительной, более утомительной, чем она ожидала. Местные экипажи, весьма напоминавшие старинные земные кареты, выглядели подлинным произведением искусства. Но любоваться этим произведением в музее – одно, а протрястись на жестких деревянных скамьях по бездорожью добрых полдня – совсем другое. Рессоры и пневматические шины местным каретникам были неизвестны. Марина чувствовала, что ее тело превратилось в сплошной кровоподтек. С завистью подумала она об Эле: все-таки в некоторых случаях лучше быть андроидом, а не человеком. Увы, кому что суждено.
Карету продолжало трясти. Марина в некотором раздражении вспомнила Михая Эминеску, резидента Земли в этих местах. Резидент категорически возражал против ее самостоятельной поездки, тем более – под видом местной жительницы. Услышав о ее намерениях, он едва не задохнулся от возмущения. Марину тогда позабавил его гнев – учитывая, что у чиновника не было реальных возможностей ей помешать.
– Сравнительная этнография! Боже, какая чушь… Кто вам позволил все это?
– Мой дядя, – ответила Марина несколько обиженно. – И потом, сравнительная этнография вовсе не чушь.
– Я не об этом… – пробормотал Эминеску.
– Кроме того, я вовсе не собираюсь путешествовать в одиночку. Эл! – позвала она. Андроид, безучастно стоявший у резной, покрытой позолотой двери кабинета, послушно сделал несколько шагов. – Вот мой спутник. В его обществе, думаю, мне нечего опасаться. Дядя считает точно так же. Вторично ввернув упоминание о дяде, Марина рассчитывала, что оно подействует. Дядя возглавлял спецотдел Управления планет, то бишь был непосредственным начальником Эминеску. Так и произошло. Резидент некоторое время молчал, а потом, с сомнением окинув взглядом стройную фигуру Эла, задержался на шпаге и пистолетах, пристегнутых к портупее.
– Под чьим именем вы собираетесь путешествовать? – хмуро поинтересовался он, явно сдаваясь.
– Мне понравилось имя Кая. Кая дель Кай.
Лицо резидента выразило крайнюю степень изумления.
– Постойте, – сказал он, – и это тоже вам посоветовал ваш дядя?
– Нет, разумеется. – Марина засмеялась. – Я выбрала сама. А в чем дело? Что вам не нравится? По-моему, очень красивое имя. И звучит почти по-земному, разве нет?
– Вы сошли с ума, – убежденно сказал Эминеску. – Вы знаете, кем была Кая дель Кай?
Кая дель Кай – так звали девушку, любовь к которой превратила блестящего правителя и прославленного воина в кровожадное чудовище. Кая дель Кай была дочерью мрака, проклятой душой, принужденной вновь и вновь возвращаться за жертвами из черного пламени Преисподней. Марина прочла множество этих легенд.
– Я уверена в том, что она отнюдь не вымысел. Так же, как в земных легендах о вампире Дракуле лежит подлинная история трансильванского князя Влада Цепеша, в истории Каи дель Кай преломились подлинные события. Слишком много деталей, полностью соответствующих жизни тысячелетней давности…
– Пятисотлетней, – механически поправил резидент.
– Ну да, пятьсот лет здесь – то же, что тысяча на Земле… – Она взмахнула длинными локонами, завитыми по последней местной моде. – Послушайте, кому какое дело до моего псевдонима? В конце концов, я могу подписываться как угодно. Редактору потребовалось что-то экзотичное и привычное одновременно. Он предложил к моей первой статье в качестве подписи имя кого-нибудь из легендарных персонажей. А теперь я и сама привыкла… – Марина улыбнулась с некоторой долей раздраженности. – Как вы не понимаете? Ведь это удивительное явление, которое позволяет строить самые смелые гипотезы! Когда мы говорим о параллелях в фольклоре различных земных народов – это одно. Но сейчас уже накопился колоссальный материал, свидетельствующий о параллелях в мифологиях, возникших у обитателей разных планет! Например, о вампирах – кровососущих мертвецах – существуют легенды у всех народов Земли. Никто не предполагал, что этот персонаж присутствует и в фольклоре иных галактических рас, причем исключительно гуманоидных. Ничего подобного в преданиях негуманоидных существ не существует. На этом основана очень изящная теория, которой я сейчас и занимаюсь, – вот уже несколько лет…
