— Совершенно в духе Раду.
— А потом обвалился потолок. — Это было сказано с таким невозмутимым видом, что я даже решила, будто меня снова разыгрывают.
Затем губы Луи Сезара дрогнули и растянулись в улыбку, а я с облегчением рассмеялась.
— Честное слово, — настаивал он.
— А я и не сомневаюсь. — У Ду было множество талантов, но вот инженерный в их число не входил. — Только все равно не понимаю, что произошло в самолете. Почему Джонатан пытался тебя взорвать?
— Он не пытался. С того самого дня, как я сбежал, Джонатан мечтает снова схватить меня. Однако до сих пор ему приходилось действовать крайне осмотрительно, чтобы не спровоцировать войну с Сенатом.
— Так ведь мы уже воюем.
— Что служит ему отличным прикрытием. Уничтожив самолет Сената, он надеялся убедить семью, будто я тоже погиб, значит, на этот раз нет смысла меня искать.
— Но почему ты не пожалуешься Сенату? Может, есть смысл позволить им разобраться с Джонатаном? Как ты сам только что сказал, мы все равно воюем с их Кругом. Подумаешь, одним мертвым магом больше, одним меньше! — Я сама с удовольствием оказала бы Луи Сезару подобную услугу.
— Чтобы ради личной мести затребовать ресурсы Сената, брошенные на войну, мне придется подробно разъяснить, в чем именно я его обвиняю.
— И что?
Луи Сезар только взглянул на меня.
— Скольким людям ты рассказывала о том, что случилось с тобой в Лондоне, Дорина? Сколько народу знает, почему ты так сильно ненавидишь Дракулу?
Я уловила его мысль.
— Никто. Мирча пригрозил покалечить Августу, если она обмолвится кому-нибудь хоть словечком. Насколько мне известно, она молчит.
— Больше никто не знает?
— Никто. Ну, кроме Джека. Однако слово Августы, поскольку она его хозяйка, распространяется и на него. А что?
— То заклинание, с каким мы столкнулись в пещерах, кстати единственных, о которых известно наверняка, привязано к своему месту. Его действие должно было прекратиться, поскольку мы уехали оттуда. Но сейчас ведь это были твои воспоминания?
Я колебалась. Первая часть этой сцены была мне хорошо знакома после пытки Драко в Лондоне. Однако последняя — это что-то новенькое. Мне всегда казалось, что Мирча сохранил брату жизнь из-за каких-то ложных сантиментов, но теперь я не была в этом уверена.
«Может быть, папаша все-таки не такой мягкотелый, как я думаю?»
— Подавляющая часть. Может быть, все. Я не знаю, потому что тогда чувствовала себя не лучшим образом.
— В некоторых легендах утверждается, будто эльфы могут вызывать видения. Мол, таким образом они влияют на людей.
— Кэдмон никак не мог вызвать к жизни подобный кошмар, даже если бы у него имелись на то причины. — Я медленно встала на ноги, прислушалась к ощущениям, с радостью поняла, что тело меня слушалось, пусть не слишком охотно, и подумала, что надо бы попытаться не влезать в драки хотя бы несколько дней. — Эльф точно не мог об этом узнать. Да и никто другой.
Я потянулась за блузкой, подаренной Раду, чтобы накинуть на себя что-нибудь более теплое, чем драная футболка, однако меня качнуло в другую сторону. Боль прошла насквозь ударом молнии, начиная от плеча, которое пытались вывернуть молодцы Драко.
— Сукин сын!
— Ты еще не здорова. — Луи Сезар поднялся, встал рядом со мной и вдруг лишился своей обычной грациозности.
Я подавила кривую усмешку. Вот он, непобедимый герой Мирчи!
— Я в порядке.
Магия эльфов оказывала на меня мощное воздействие, однако она никак не могла восполнить потерянную кровь. Такое лечит только время. Не говоря уже о том, что еще до последнего сражения у меня было полно синяков и порезов. Значит, все шло нормально.
— Ты уверена? Я мог ведь и не заметить что-нибудь.
Я не ответила. Рука Луи Сезара задержалась у моей левой груди, теплый палец провел по мокрой ткани, нащупывая почти незаметный след от пули. Я начала что-то говорить, но горло вдруг странно сжалось. Затем уже обе его руки прошлись по моему телу, выискивая раны, не замеченные до сих пор. Один палец случайно задел сосок, отчего по всему телу пробежал разряд. Я решила, что мозоли иногда вызывают бесподобные ощущения.
— Меня обеспокоила твоя реакция в пещерах, — сообщил вампир.
Меня больше беспокоила моя нынешняя реакция. Я поймала себя на том, что мне хотелось засунуть эти пальцы в рот, чтобы увидеть, как глаза Луи Сезара темнеют от страсти.
— Ты же видишь, что я в полном порядке, — сказала я, уткнувшись в старомодную рубашку и подавляя сильное желание вцепиться зубами в тонкую материю и разорвать ее. На мгновение оно сделалось таким сильным, что мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на мысли о том, почему именно это будет со всех сторон неправильно.
«Он ведь папашин шпион, который здесь только для того, чтобы не дать Драко заполучить желаемое, вдобавок вампир и еще член Сената. В общем, на роль любовника не годится. Тогда почему моя рука сама тянется заправить ему за ухо непослушный локон?»
К моему удивлению, после этого прикосновения Луи Сезар склонился ко мне. У него по щеке тянулась тонкая розовая линия, теплее на ощупь, чем остальная кожа. След от наспех залеченной раны поднимался от челюсти до глаза, добавляя его нынешнему наряду пиратского шика. Я провела пальцем по этой линии. Мы стояли так близко, что я могла сосчитать синие искорки в глазах Луи Сезара, увидеть, как золотые, красные и коричневые всполохи играли в его волосах, рассмотреть сеточку морщин в уголках глаз, тоненькие горестные складки у рта.
«Наверное, во всем виновата кровопотеря», — решила я и прижалась губами к его губам.
Он совершенно замер от моего прикосновения, затем, через один застывший миг, осторожно отстранился.
— Дорина, что ты делаешь?
— Неужто не понимаешь? Если так, то ты самый бестолковый француз, какого я когда-либо встречала.
— Ты нездорова.
— Это мои проблемы.
Моя рука слабо подрагивала на его бицепсе. Я опустила ладонь ему на бедро и ощутила под гладкой кожей брюк твердые мускулы. Ничего мягкого, если не считать бархата его кожи и прикосновения губ...
— Ты не в том состоянии, чтобы самостоятельно разбираться со своими проблемами, — сказал Луи Сезар, и в его голосе прозвучала странная нежность.
Он взял мои руки в свои.
— Недавно я уже испытывал на тебе свою силу и сомневаюсь...
— Я не поддаюсь внушению.
Я попыталась высвободить руки, которые могли бы заняться более интересными делами, но он сплел мои пальцы со своими, тем самым усилил хватку.
— Наверное, не поддаешься, когда твои защитные барьеры на месте. Но в прошлый раз их не было. У мощного внушения могут быть побочные последствия...
