— Я ничего не понимаю, — искренне повторила девушка.
— Вот чего боится Моласар!
— Ну и что из этого? — Магда подумала, что отец начинает сходить с ума, придавая этому факту такое большое значение. — Ведь, как ты помнишь, все легенды о вампирах утверждают, что…
— Легенды? Да нет больше никаких легенд! Все это на самом деле так! И этот крест буквально привел его в ужас! Моласар чуть не бросился вон при виде простого католического креста!
Постепенно Магда начала понимать, что так сильно встревожило отца и теперь не дает ему покоя.
— Ну вот! Я чувствую, до тебя, наконец, дошло, — сказал он, кивнул дочери, и грустная улыбка появилась на его лице.
Бедный папа! Ему пришлось целую ночь провести рядом с таким жутким существом!.. И все же она отказывалась верить в то, что он собирался поведать ей сейчас.
— Но ты же не станешь утверждать, что…
— Нет, Магда. К сожалению, стану. — Он приподнял крестик, рассматривая, как блестит на солнце металл. — Ведь это часть нашей собственной истории, наших традиций и веры. Мы считали, что Христос не был мессией. Что настоящий мессия еще только должен спуститься на Землю. Мы думали, что Христос был обычным человеком, а все его последователи и друзья — в основном просто добрые и сердечные люди — заблуждались, называя его сыном Господа. Но если это так… — Теперь профессор не сводил глаз с креста, будто качающийся на цепочке кусочек металла загипнотизировал его. — Если это и в самом деле так, и Христос был обыкновенным человеком… то почему же крест — простой символ его смерти — мог до такой степени перепугать вампира? Почему?
— Папа, не торопись делать выводы. Может быть, тебе известно еще далеко не все…
— Конечно, не все. Но подумай: ведь об этом нам постоянно твердили и в сказках, и в романах, а уже позднее — в фильмах, снятых по этим сказкам. Но кто из нас всерьез задумывался о силе креста? И вот оказалось, что вампиры его боятся. Но почему?.. Ответ может быть только один: потому что он — символ человеческого спасения. Видишь, как все непросто? Мне и в голову не могло такое раньше прийти!
Куза замолчал, а Магда в ужасе думала: «Неужели правда? Неужели все это действительно правда?»
Но вот профессор снова заговорил, и на этот раз его голос звучал глухо и мерно, будто шел не от человека, а из какого-то механизма:
— Если чудовище, подобное Моласару, не выносит даже одного вида креста, то, значит, Христос не был простым человеком. А отсюда следует логический вывод: наш народ, со всеми его традициями и верой уже без малого две тысячи лет стоит на ложном пути. Мессия приходил тогда на Землю, а мы не сумели распознать его!
— Не говори так! Я отказываюсь тебе верить! Здесь должен быть какой-то другой ответ.
— Тебя просто не было со мной этой ночью. И ты не видела всего ужаса на лице Моласара, когда я вынул этот крест. И поэтому тебе трудно понять, в каком состоянии он пребывал все это время, пока я не положил крест обратно в коробку. Говорю тебе: крест имеет над ним силу!
Очевидно, это все-таки было правдой, хотя и шло вразрез со всеми принципами и представлениями девушки. Но если отец говорит так, если он все это видел собственными глазами, значит, это правда. Магда хотела начти какие-нибудь слова, чтобы утешить и поддержать его но не могла. Она только вздохнула и прошептала:
— Папа…
Он печально улыбнулся в ответ.
— Не переживай так, дитя мое. Я не собираюсь выкидывать тору и уходить в монастырь. Моя вера глубока. Но все же нам теперь есть над чем призадуматься, правда? Встает вопрос: может быть, и все остальные народы пропустили тот корабль спасения, который приплывал за нами двадцать веков назад?
Он пытался как-то успокоить дочь, но она прекрасно понимала, что в эти минуты он терзается в душе не меньше ее.
Магда медленно опустилась на мягкую траву, чтобы еще раз осмыслить все случившееся. И в этот момент ее взгляд уловил какое-то движение наверху. На втором этаже мелькнула и исчезла копна огненно-рыжих волос. Магда в негодовании сжала кулаки. Окно в комнате Гленна было открыто. Наверняка он подслушивал их разговор.
Она не сводила глаз с окна, надеясь поймать его с поличным, но так больше ничего и не увидела. И только она решила забыть об этом маленьком инциденте, как неожиданно сзади раздался знакомый уверенный голос:
— Доброе утро!
Гленн стоял рядом с ними и держал в обеих руках по небольшому плетеному креслу.
— Кто там? — взволнованно спросил профессор. Он не мог повернуть голову, чтобы увидеть, кто стоит у него за спиной.
— Я познакомилась с этим человеком вчера. Его зовут Гленн. Он тоже снимает у Юлью комнату.
Гленн кивнул Магде и подошел к профессору, вежливо склонившись над ним, как настоящий великан над лилипутом. На нем были шерстяные штаны, высокие сапоги и свободная шелковая рубашка с расстегнутым воротничком. Он поставил оба кресла на землю и протянул профессору руку.
— И вам доброе утро, сэр. Я вчера познакомился с вашей дочерью.
— Теодор Куза, — неохотно отозвался отец, не пытаясь скрыть своего недоверия к незнакомцу, так смело вмешивающемуся в их разговор. Потом он медленно вложил свою жесткую и непослушную руку в ладонь Гленна. Последовало нечто вроде рукопожатия, после чего Гленн предложил Магде кресло.
— Сядьте лучше сюда. Земля еще сырая. Магда поднялась с травы.
— Спасибо, я постою, — сказала она, пытаясь выглядеть надменной и неприступной. Ей очень не понравилось то, что Гленн подслушивал их разговор, а теперь еще намеревается присоединиться к ним. — Мы с отцом как раз собирались уходить.
Магда шагнула к инвалидной коляске, но Гленн решительно преградил дорогу и положил руку ей на плечо.
— Пожалуйста, останьтесь. Меня разбудили ваши голоса. Вы, кажется, обсуждали замок и говорили что-то насчет вампиров. И мне очень захотелось послушать. Можно? — Он улыбнулся.
Магда не нашлась, что ответить. Сначала этот незнакомец так нахально подходит к ним, а потом еще кладет руку ей на плечо! И все же она не отстранилась и не стала противиться. Почему-то от этого прикосновения по всему ее телу разлилось приятное тепло и спокойствие.
Но профессор ответил ему, не задумываясь:
— Не говорите ни слова о том, что вы успели услышать, никому на свете! Иначе это будет стоить нам с дочерью жизни!
— Можете ни секунды не сомневаться в моем молчании, — уверил его Гленн, и улыбка с его лица сразу исчезла. — Мне с немцами не о чем разговаривать. — Он перевел взгляд на Магду. — Может быть, вы все же присядете? Это кресло я принес специально для вас.
Она вопросительно посмотрела на отца.
