— Надо уходить, — напомнил Майкл.
— Где их трупы? — не унимался Зарк, расхаживая у «барьера», точно огромный неповоротливый зверь.
— Зарк! — послышалась команда, призывающая к вниманию, резкая и холодная. Охотник остановился как вкопанный и очень медленно повернул голову к худощавому властному человеку, стоявшему рядом с ним. Майкл положил руку ему на плечо. — Уходим.
Зарк весь подобрался, готовый обрушить на Майкла поток брани, но, увидев на его лице угрюмую решимость, подавил гнев. Он стряхнул руку Майкла, резко развернулся и пошел к саням.
— Уходим, — объявил он.
На обратном пути Майкл догнал Виргу и негромко сказал:
— Готовьтесь к худшему.
— Что вы имеете в виду?
— Тела детей забрали с определенной целью. С той же целью, ради которой детей тысячами ввозили в Кувейт.
Вирга молчал, и Майкл сказал:
— Ничего. Поживем — увидим. А объяснять Зарку всю глубину власти Ваала — пустая трата времени.
Зарк щелкнул кнутом слева от вожака, и тот повел упряжку в объезд страшной преграды. Поначалу собаки робели, но неукротимый вожак натягивал постромки и яростно рычал, и остальные, поняв наконец, что их больше не заставляют бежать туда, где отвратительно пахнет смертью, дружно взяли с места. Сани помчались параллельно горизонту в ста ярдах за барьером. Как ни ругался Зарк, как ни щелкал кнутом, упряжка, как показалось седокам, битый час отказывалась повернуть к северу. В конце концов Зарк щелкнул кнутом над головой вожака и что было сил налег на валек. Сани вздрогнули. Собаки начали разворот и несколько минут спустя уже бежали прежним курсом, оставив позади картину смерти.
Ехали молча. Зарк, мрачнее тучи, угрюмо размышлял над чем-то, устремив неподвижный взгляд на неразличимый — во всяком случае, для непривычного глаза Вирги — горизонт. Воздух был тих и неподвижен, но и здесь, вдали от поселка, витал запах крови.
Со всех сторон путников обступала черная пустота, усеянная вездесущими звездами. Вирга видел, как частицы, сгорающие в атмосфере Земли, прочерчивают красные и голубые следы на небосводе. Один такой метеор, сверкнув на горизонте, унесся за сотни миль к востоку, и там сгорел, залив небо ярким красным сиянием. Вирга подумал, что примитивные народы усмотрели бы в этом знак свыше, возможно, решили бы, что прогневили небесное божество. Жрецы дни напролет просиживали бы у ритуальных костров, обсуждая значение огненного знамения, споря, чего теперь ждать — засухи, голода или войны. Самым загадочным было то, что многие предсказания древних, сделанные на основании наблюдений за небом, сбывались. Всякое падение с небес, утверждали жрецы, предвещает упадок terra firma.
Прежде, чем Майкл снова обратился к профессору, прошло добрых два часа (или так показалось Вирге).
— Вы устали? Может быть, пора отдохнуть?
Вирга отрицательно помотал головой. Он покривил душой — ему не хотелось задерживать их. Профессор чувствовал слабость, глаза у него ввалились, но спать он и не думал. Слишком свежи были в памяти мертвые лица, чтобы обрести желанный покой; он знал, что, едва закроет глаза, как вновь увидит их и во сне сам будет одним из них, будет тщетно месить ногами кровавый снег, зная, что ему никогда не убежать от них достаточно далеко.
Время от времени раз Зарк останавливал нарты, уходил на несколько ярдов вперед, опускался на одно колено и замирал, вглядываясь в снег яростно прищуренными глазами. Потом он возвращался и дотошно проверял, весь ли груз надежно приторочен к саням, осматривал ружье и подливал в лампу керосин из маленькой металлической канистры.
— Как по-вашему, далеко еще? — спросил Вирга.
— Трудно сказать. Может, километр, может, десять. Может, сто. Но я не промахнусь. Сюда даже эскимосы носа не кажут. Тут ничего нет.
— Вы уверены, что мы двигаемся правильным курсом?
— Берем к востоку, вслед за птахами. Верьте мне, а я буду верить вот им. — Он коснулся уголка глаза и носа.
Звезды исчезли. Прерывистое дыхание собак и щелканье кнута Зарка слились в ритмичную мелодию. Ноги у Вирги точно налились свинцом, глаза слипались, и он тяжело навалился на сани, увлекавшие его вперед. Вскоре окружающая местность начала меняться; теперь из вечной мерзлоты пробивались черные камни в корке наледи, а с ними соседствовали огромные торосы с темно-зелеными прожилками, этакие приземистые эскимосские небоскребы.
Сани, разгоняясь, заскользили по склонам: вниз-вверх. Зарк управлял санями с помощью валька и собственных пяток, при необходимости тормозя ими о землю.
Потом, так внезапно, что у них захватило дух, земля исчезла из— под ног. Шурша полозьями, нарты взлетели на очередной склон и ракетой помчались вниз по синему искристому льду. Майкла отбросило в сторону, и он покатился под уклон на животе. Зарк пытался тормозить, но лед был слишком гладкий. Его пальцы разжались, и, выкрикивая ругательства, он слетел с саней.
Вирга, который продолжал цепляться за нарты, увидел, что собаки пытаются не то свернуть с дороги перегруженных снаряжением саней, не то — что было уж совсем невозможно — бежать впереди них. Нарты вильнули вправо, накренились; упряжка потеряла равновесие и запутала постромки. Вирге на голову обрушилась стена снега и льда, и он на мгновение ослеп. Он услышал отчаянный крик Зарка: «Прыгайте!»
У подножия крутого склона начиналась плоская ледяная равнина. Нарты неслись прямо туда. Собаки испуганно визжали. Вирга выпустил деревянные перильца и рванулся влево, подальше от стремительно несущихся саней. Он упал на бок и покатился по стеклянной поверхности льда, пытаясь уберечь поврежденную руку. Внизу, на равнине, загрохотал по камням металл. Посыпались искры. Потом скольжение прекратилось: Вирга, тяжело дыша, лежал у подножия склона, уткнувшись лицом в снег.
Зарк, уже успевший подняться на ноги, осторожно одолевал последнюю треть спуска. Пониже барахтался, стараясь подняться, Майкл.
Вирга протер глаза и ругнулся. Черт! Три или четыре пса пострадали. Впереди темнели нарты. Собаки, так и не порвавшие своих постромок, рассеялись вокруг. Почти все они уже вскочили на лапы и ждали нового приказа, но были и такие, что неподвижно лежали на снегу.
Пересчитывая пострадавших собак, Вирга заметил вспышку света на расстоянии примерно полумили.
Он замер. Майкл был уже почти рядом. Вирга встал, не замечая боли, которая с новой силой запульсировала в руке, и показал в ту сторону.
— Свет, — сказал он. — Я видел там свет.
— Будь оно все проклято! — проворчал Зарк за его спиной. Охотник на ходу отряхивал снег с дохи. Борода у него покрылась сплошной коркой льда, и он стал похож на древнего старика. — Как пить дать, сорвало полоз, в бога душу! А собаки…
