Анна быстро пришла в себя. Она подтащила Настю к машине и втолкнула ее на заднее сиденье, а сама, потеснив Даню, уселась за руль.
Вцепилась в руль онемевшими пальцами, взглянула перед собой и – едва не закричала от ужаса.
Прямо перед машиной, в ярком свете фар, стояли люди. Это были мужчины, одетые в плащи, каски, пилотки. Серые, хмурые, усталые лица. Их было шестеро или семеро, и все они смотрели на машину.
– Это галлюцинация, – дрогнувшим голосом сказала Анна. – Настя, Даня, это галлюцинация. Не смотрите!
Анна нажала на педаль акселератора. Мотор взревел, машина вздрогнула, но не тронулась с места.
– Почему мы не движемся? – испуганно спросила Настя.
Анна не ответила. Мотор ревел, как запертый в клетке зверь, корпус машины трясся, но колеса не сдвинулись ни на миллиметр.
– Они не отпустят нас… – выдохнула Настя. – Никогда не отпустят.
Вдруг шеренга солдат пришла в движение. Со стороны отеля к гаражу быстро приближалась молодая женщина с горящим светильником в руке.
Дойдя до гаража, она остановилась и взглянула на вездеход.
Несколько секунд Анна и девушка смотрели друг другу в глаза.
– Мы всего лишь хотим уехать, – хрипло прошептала Анна. – Всего лишь уехать.
Девушка кивнула и отошла в сторону. Солдаты стали расступаться. Вскоре их молчаливые тени растаяли в окружившей вездеход темноте.
Машина тронулась с места и медленно покатила по усыпанной гравием широкой тропе. Еще с полминуты вездеход шуршал гравием, затем свернул на асфальтовую дорогу и поехал вперед, стремительно набирая скорость, рассекая фарами тьму и оставляя позади охваченный ярким пламенем отель, схожий с огромным огненным обелиском.
Они уже отъехали от отеля на порядочное расстояние, но ропот мертвецов все еще преследовал Анну, постепенно – слишком медленно и мучительно – затихая, сходя на нет, как отголосок или эхо, многократно повторившееся во времени и пространстве, чтобы достичь слуха спустя шестьдесят с лишним лет.
Маленькое красное пятнышко вина расплывается по белой скатерти. Она осторожно прикасается к нему пальцем. Он смотрит на нее внимательно и настороженно.
– Почему ты не отвечала на мои письма?
Ее губы трогает легкая, виноватая улыбка.
– Не знаю… Наверное, боялась.
– Чего?
– Что стоит мне увидеть тебя, и все вернется.
– После стольких лет?
– Да. Один умный человек сказал, что прошлое не исчезает. Я два года наблюдалась у психиатра… Надеялась все забыть.
– Получилось?
Она качает головой:
– Нет. Но я научилась с этим жить.
Около минуты они молчат. Слышен только шум прибоя и резкий крик чаек. Он переводит взгляд на отель. Его белый обновленный фасад величественно возвышается над пейзажем.
– Ты видел, что они написали в рекламном буклете? – тихо спрашивает она.
– Отель с привидениями?
– Да.
Оба улыбаются.
– Вот уж не думала, что кто-то осмелится приехать сюда. После того, что здесь случилось.
– Время все ставит с ног на голову. Теперь это место знаменито. Что-то вроде замка Дракулы.
– Это точно.
Они снова улыбаются. Некоторое время они молча пьют вино. Она первой нарушает молчание.
– А он красивый.
– Отель?
– Да. И совсем не такой, каким был тогда.
– Да, не такой.
– Они перестроили его. Я слышала, что проектировал новое здание какой-то молодой архитектор.
– Да, я тоже слышал.
Пауза и шум моря.
– Почему ты не приехал на похороны Анны? – тихо спрашивает она.
Он отвечает явно неохотно:
– Были дела.
– Ты знаешь, я переписывалась с ней. В последние месяцы жизни она была совсем плоха. Путала имена, забывала названия своих книг.
– Но успела написать книгу о кошмаре, который нам удалось пережить.
Несколько секунд она молча смотрит на бокал, затем говорит то, о чем думала много раз:
– По-моему, эта книга ее и сгубила.
– В каком смысле?
– Ей пришлось снова пройти через все. Второй раз. Понимаешь?
– Да. Наверное, ты права.
– Слушай, – снова начинает она. – Я хотела тебя спросить… В ту ночь… ты видел что-нибудь необычное?
– Кроме сумасшедшего с ножом в руке?
– Да.
Он чуть склоняет голову набок и внимательно разглядывает ее лицо.
– А почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, что я видела… Какие-то тени.
Она видит, что он улыбается.
– Осторожно, – говорит он насмешливо. – Иначе я подумаю, что рекламный буклет написан с твоих слов.
Она улыбается в ответ на шутку. Но через секунду улыбка ее тает.
– Я не шучу. Ты что-нибудь видел?
Он пожимает плечами:
– Я не уверен. Если ты помнишь, в ту ночь я был немного не в себе и не слишком-то смотрел по сторонам.
– Да, я понимаю. Но… мне кажется, что я их видела.
– Видела?
– Да. Эти тени…
– Поменьше о них думай.
Бокал замирает в ее пальцах. Некоторое время она размышляет, затем кивает:
– Да, ты прав. В газетах писали о каком-то газе, вырвавшемся наружу из разломов земли и вызвавшем галлюцинации. Я склонна этому верить.
– Все возможно, – отвечает он.
Она отпивает из бокала. Вина там почти нет. Он берет бутылку и наполняет ее бокал. Затем ставит бутылку на стол и поднимается с места.
– Извини, мне нужно отойти, – говорит он.
– Да, конечно.
Он отходит от стола.
– Даня! – окликает она.
Он оборачивается:
– Что?
– Знаешь, ты стал похож на отца.
– Правда? – Он поводит могучими плечами и привычным жестом поправляет на переносице очки. – Возможно. Но, надеюсь, я никогда не буду таким мерзавцем, как он.
Настя хмурится. По углам ее рта обозначаются две тонкие скорбные складки.
– Разве можно так говорить о мертвых?
– О мертвых нужно говорить так, как они того заслужили, – отвечает он.
В туалете он запирает кабинку, затем снимает очки и внимательно вглядывается в свое отражение в зеркале. Он вспоминает две строчки из буклета. Они гласят:
«Отель с привидениями. Автор проекта – талантливый двадцатидвухлетний архитектор Данил Крушилин».
Как же она не увидела? Или просто не обратила внимания?
Он вглядывается в свое лицо и размышляет.
Стоит ли сказать ей об этом?.. Наверное. Поймет ли она? Вряд ли. Он снова надевает очки. Люди забывают все. Но кое-что они должны помнить. А если нет… Что ж, всегда найдется человек, который напомнит.
