Сначала он увидел ужасающе толстую женщину в бесформенном халате, она истошно визжала, пока он не навёл на неё оружие. Он вспомнил эту безобразно орущую женщину. Та самая, что толкнула его в магазине когда-то. Ну вот и всё. Его мозг послал команду, и палец надавил на спусковой крючок.
Пистолет выплюнул смертоносное содержимое, и толстуха начала заваливаться на пол. Халат лопнул и кровавые пятна разукрасили одноцветную ткань. Огромная туша плюхнулась на пол и затихла. Эддингтон посмотрел на второе существо, сидевшее в кресле качалке, и уже давно отработанным движением, вставил в пистолет новую обойму, положив пустую в карман брюк.
Сидящая в кресле фигура была обёрнута в подобие одеяло, и сидела неподвижно, не издавая ни звука. Лицо принадлежало безумно старой женщине и только глаза были слишком живыми по сравнению с толстым телом. Это нечеловеческие глаза, абсолютно точно… Очевидно, что пристрелив дочь или внучку этой старухи, надо сделать то же самое и с ней. Эта тварь породившее такое отродье тоже должна умереть. Освальд поднял пистолет, прицелился и выстрелил.
Элайя Хоуп после долгих размышлений поднял трубку телефона и набрал номер полицейского управления Нью-Йорка. Он должен был это сделать, даже если речь шла о его лучшем друге. Освальд Эддингтон действительно спятил, и в этом не было никаких сомнений. Он ведь признался в убийстве. Необходимо было оградить невинных людей от этого безумца.
– Полицейское управление, слушаю вас! – механический голос дежурного вывел Хоупа из задумчивости.
Освальд лежал на кровати и заново вспоминал случившееся с ним. Тот водоворот событий, в который он опустился не по своей вине, немного выбил его из колеи. Эти две твари, которых он пристрелил… Они полностью заслужили это. Он не сомневался в этом нисколько. или всё же? Пистолет лежал рядом на ночном столике и словно манил Эддингтона вновь взять его в руки. Но он гнал подобные мысли, и решил отвлечься, перечитав Лавкрафта ещё раз. Но это не помогало: какая-то непонятная тревога угнетала его. Руки его дрожали.
Он ворочался и перебирал в уме все ужасные события, случившиеся с ним. Особенно двойное убийство в соседской квартире. Он закрыл дверь, подчистил обломки замка, чтобы снаружи убрать все следы взлома, но кое-какие следы остались. Оставалось уповать на то, что никому в голову не придёт навестить ту квартиру.
Почему же не звонит Хоуп? Он ведь обещал! А вдруг?! Нет, не может быть. Элайя был всегда преданным другом, и Освальд успокаивал себя тем, что слишком перенапряжён. Он позвонил на работу и отпросился на два дня. После этого выпил воды и покормил Джекила. Бедный пёс, подумал Эддингтон. Что с тобой будет, когда меня не станет.
Внезапно он услышал необычный звук. Освальд слишком долго вникал, что же это такое, хотя звук был самым обычным для большого города. Просто этот звук разом принёс и облегчение, и волну отчаяния для Освальда. Он логичным образом довершал картину происшедшего с Эддингтоном и приготовлял мучительный своей неизбежностью трагичный финал. Отступать от содеянного было уже некуда. Это был звук полицейской сирены.
Лейтенант Хаксли убедился в своей правоте. Ему сразу не понравился этот банковский клерк с нервным лицом. И хотя он тогда ушел, не задавая лишних вопросов, но только лишь для того, чтобы не спугнуть Эддингтона. И совершенно неожиданно позвонил его давний знакомый и сообщил недостающие подробности. А именно: собственноручное признание Освальда в убийстве курьера. А произошло это на почве умопомешательства Эддингтона на почве мистической литературы и напряжённой работы.
Теперь Хаксли оставалось только арестовать Освальда Эддингтона, и он решил не привлекать спецподразделения, а обойтись малыми силами. С собой Хаксли взял ещё двоих человек, ведь всё-таки Эддингтон вооружён, а неприятных случайностей лейтенанту тоже не хотелось. С ним в машине сидел сержант Лопес, молодой малый и патрульный Джексон, опытный полицейский, на счету которого было не одно успешное задержание. Они остановились у дома, где жил Эддингтон, и стали обсуждать план его задержания.
Освальд стоял на коленях перед телом убитого им Джекила и плакал. Он пристрелил своего верного пса, только из-за того чтобы он не попал в лапы этих кровожадных тварей. Но ничего. Он просто так им и сам не дастся. Он ещё им покажет… Голыми руками им его не взять.
Эддингтон поднялся, проверил оружие: пистолет был заряжен, в кармане пальто лежали две гранаты, и запасная обойма, плюс к этому ещё моток клейкой ленты. Он кое-что придумал. Перед этим он вытащил железный противень из духовки, и, разломав его на две части, укрепил ремнём одну половину у себя на груди, а вторую выкинул. Теперь он был полностью готов. Ну что ж, посмотрим, подумал Освальд и вышел из квартиры.
Трое полицейских стояли перед домом, и всё ещё обсуждали детали, как вдруг Лопес удивлённо сказал:
– Да вот же он! Собственной персоной!
Хаксли изумлённо обернулся и увидел, как Эддингтон, немного повозившись с дверью подъезда, вышел и пошёл прямо к ним. В одной руке у него был пистолет с глушителем.
– Внимание, он вооружён! – крикнул Хаксли и отбежал в сторону, а Лопес и Джексон отступили за машину и направили на Эддингтона оружие.
– Сдавайся! – крикнул Хаксли – Иначе мы будем стрелять!
В ответ Освальд вскинул руки и начал вести прицельный огонь. Хаксли едва успел отпрыгнуть в сторону, и услышал, как зарешетили пули по полицейской машине, за которыми спрятались Лопес и Джексон.
– Стреляйте по нему, чёрт возьми! – орал Хаксли уже лёжа на земле, и увидел, как Джексон стреляет по Эддингтону.
Джексону не понравилось, как Эддингтон сам шёл на пули: слишком уверенно, ничего не боясь. Как будто его что-то защищало. Более того, попавшие пули как будто не причиняли Эддингтону вреда. Он пригнулся в очередной раз, когда Эддингтон направил стрельбу по нему, но тут всё-таки кто-то из полицейских точно попал в Освальда, и он упал.
Освальд лежал на земле и чувствовал в теле что-то горячее. Видимо железка из духовки всё-таки не помогла ему. Ну и ладно, всё равно он и так довольно близко к ним подобрался. Он крикнул:
– Я сдаюсь!
Хаксли увидел, как Эддингтон, наконец, упал, и даже известил о том, что собирается сдаваться. Ещё бы подумал Хаксли, тебя же подстрелили. Он обратился к Освальду:
– Отбрось оружие в сторону, чтобы мы смогли подойти к тебе! А вы – крикнув Джексону и Лопесу – держите его на прицеле!
Хаксли увидел, как Эддингтон поднял одну руку, а второй видимо пытался отбросить свой пистолет в сторону. Но вместо этого, он резко вскинул её и бросил какой-то предмет в сторону полицейской машины. Предмет упал на землю и покатился под машину. И Хаксли к своему ужасу понял, что это металлический шарик РУЧНОЙ ГРАНАТЫ!
