Джордж обвел соседей невидящим взглядом: его детский разум был переполнен грачиными чудесами, и ничто иное уже не могло его удивить. Потом он зевнул и, не сказав ни слова, погрузился в глубокий сон. Дора держала его в объятиях, пока остальные собирали подушки и сворачивали клеенчатое полотно. Никто из компании не заговорил, но когда они встречались глазами, возникало чувство взаимопонимания, будто они все вместе владели неким важным секретом.
Дора светилась от тихого ликования. Казалось, она разом впитала всю красоту и все величие этого мира — именно так действует на человека приобщение к грачиным ритуалам. Однажды с этим соприкоснувшись, вы остаетесь под впечатлением на всю жизнь. Грачиный вихрь будет пульсировать в вашей крови, а фантастическое чередование небесных образов будет смущать ваш мысленный взор еще долгое время после того, как сами грачи спокойно рассядутся по ветвям.
Дора с этого дня обретет душевную гармонию. Впоследствии она будет писать картины — и очень хорошие картины. Грачи даровали ей легкость руки и свободу сознания, необходимые для истинного творца…
Дора будет печальна и счастлива, она будет больна телом и здорова душой. Она будет жить так хорошо и так долго, как только сможет, а когда закончится отпущенный ей срок жизни, она умрет. Ну а грачи продолжат рисовать свои таинственные фигуры в сумеречных небесах до тех пор, пока будет существовать этот мир.
Когда грачи собираются в превеликом множестве, для этого есть самые разные названия. Кое-где используют выражение «грачиное сказительство».
У истории должен быть конец. В том числе у этой. И у всякой другой. У вашей тоже.
Грач — большой любитель историй. Он собирает их с той самой поры, как первые истории появились на свет, — то есть со времен первых богов, первых людей, первых грачей. И он прекрасно помнит все эти истории.
Когда ваша история закончится, ее подберет и сохранит какой-нибудь грач, как мне довелось подобрать и сохранить историю Уильяма Беллмена. Так что имейте в виду: за последней строкой на самой последней странице вас будет поджидать Мысль, или Память, или кто-то из их потомков, чтобы стать вашим проводником после того, как закроется книга. И уже за пределами книжной обложки, на пути в неведомое, грач подберет вашу историю. Потом он вернется обратно в этот мир уже без вас и в должное время объявится на чистом листе небес, чтобы принять участие в наиважнейшем из всех грачиных ритуалов.
Для начала грачи окунутся в чернильную тьму. Потом оттуда возникнет один, за ним второй, а за ними другие, сотни и тысячи, — и вот уже потомки Мысли и Памяти черными значками покрывают бумажно-белую пустоту, в безудержном и пленяющем танце празднуя акт своего единения: в сказительстве о богах, о людях, о грачах.
Между прочим, у нас тоже есть собирательное название для людей. Мы, грачи, именуем вас «человечьим посмешищем».
Создатель художественного произведения вправе вольно обращаться с историей и фактами, и я в полной мере воспользовалась этой свободой. При всем том я очень признательна упомянутым ниже авторам за ценные сведения касательно истории фабричного производства, викторианских траурных обычаев, а также образа жизни и повадок птиц семейства врановых:
Дженнифер Танн. «Шерсть и вода: глостерширская текстильная индустрия»;
Пэт Ялланд. «Смерть в викторианском семействе»;
Джеймс Стивенс Керл. «Викторианский траур»;
Тони Мазлафф. «В компании ворон и воронов»;
Марк Коккер. «Воронья страна».
Кроме того, я хочу поблагодарить Робина Митчелла, который устроил мне экскурсию по фабрике Гигга и рассказал о старых технологиях и станках, а также Джуди Фарадей и Линду Морони, сотрудниц архива компании «Джон Льюис», которые снабдили меня полезной информацией о торговле ритуальными товарами в Викторианскую эпоху.
Религиозный гимн, исполняемый в первой главе первой части, был написан Чарльзом Уэсли, а песня, исполняемая швеями — и впоследствии Уильямом Беллменом и Лиззи, — это «Эхо» Аделаиды Энн Проктер.
В первую очередь хочу выразить благодарность Топпену Беху и Хокону Лангбалле, чьи дружба и доброе отношение ко мне и моей книге превзошли все ожидания. Tusen tack![10]
Я также очень благодарна Марку Коккеру за его прекрасную книгу «Воронья страна». Мой роман не был бы таким, каким получился, без его страстного и поэтичного рассказа о завораживающем действии, которое оказывают грачи на сознание и душу человека. Также спасибо Джо Энсону, Майку Энсону, Джейн Бейли, Кэтрин Бэкке Болин, Гайе Бэнкс, Эмили Бестлер, Эрин Кейтли, Фергюсу Кейтли, Пауле Кейтли, Россу Кейтли, Дженет Кук, Джудит Керр, Марианне Дауни, Дженни Джейкобс, Анне Франклин, Натану Франклину, Вивьен Грин, Дугласу Герру, Гаю Джулиеру, Мэри Джулиер, Джин Кирк, Сьюзен Лэмб, Кэролин Лемарешаль Стюве, Биллу Мэсси, Гэри Макгиббону, Стефани Росс-Расселл, Ноэлю Росс-Расселлу, Мэнди Сеттерфилд, Джо Смиту, Джулии Саммерс, Саре Томас, Сильвии Кверини, Джине Уилсон, Софии Завише.
Благодарю Оуэна Стэнли, который присутствовал при написании первых страниц, и Маргарет Николсон (она же Маргарет Йорк), которая поддерживала меня в процессе работы. Хотела бы я, чтобы вы были рядом со мной в момент завершения книги.
И наконец, спасибо моему дяде Невиллу, который поведал мне историю из своего детства — о том, как он однажды убил камнем черную птицу, сам того не желая и даже не думая, что попадет в цель.
«Тринадцатая сказка» разошлась по всему миру многомиллионным тиражом; второго же романа Дианы Сеттерфилд пришлось ждать много лет. Так стоило ли ожидание того? Категорически да! «Беллмен и Блэк» — роман гораздо более зрелый, умелый, масштабный, многоуровневый; и он несравнимо больше, чем просто история о призраках…
Historical Novelist Society
Эта завораживающая, в самом буквальном смысле слова, книга останется с вами еще долго после того, как перелистнута последняя страница.
Edinburgh Evening News
Долгожданный второй роман невероятно талантливого автора… Диана Сеттерфилд придумала свой собственный жанр. И самое восхитительное, что вы так и не можете уверенно сказать до самого конца, есть там призраки или нет… Только Хилари Мантел умеет так же ловко, непринужденно вплетать в ткань повествования столько интересных фактов…
Irish Independent
Тонко выделанный роман, который лишит вас сна и покоя… Идеальное чтение в сгущающихся сумерках.
Oxford Mail
Крайне оригинальная трактовка готического романа… Герои выписаны как живые, а действуют как в сказке.
Big Issue
Марк Коккер (р. 1959) — британский писатель и натуралист, автор ряда книг, посвященных взаимоотношениям человека и дикой природы, в том числе «Вороньей страны» (2007). — Здесь и далее примеч. перев.
Вероятно, имеется в виду Реджинальд Босуорт Смит (1839–1908) — английский педагог и писатель; его книга «Жизнь птиц и их изучение» вышла в 1905 г.
Виндраш — река в юго-западной части Англии, приток Темзы.
Страуд — город в графстве Глостершир, в эпоху промышленной революции бывший важным центром текстильного производства.
Спасибо (ит.).
Пер. Т. Васильевой.
Chance Brothers & Company — фирма, основанная в 1824 г. братьями Лукасом и Уильямом Чансами и вскоре ставшая ведущим британским производителем стекла. Среди прочего эта фирма занималась остеклением знаменитого Хрустального дворца на Лондонской Всемирной выставке в 1851 г.
Джозеф Пэкстон (1803–1865) — британский архитектор, создатель оранжереи в Чатсуорте (1837) — на тот момент самого большого стеклянного здания в мире, а также Хрустального дворца в Лондоне (1851).
Холборн — улица и прилегающий к ней район в центральной части Лондона.
Большое спасибо! (шв.)
