Глава 12
— Ты все еще снимаешь дом в городе?
Джек кивнул:
— Ага.
Отец недовольно скривился и покачал головой:
— С таким же успехом мог бы бросать деньги на ветер.
Джек переоделся в рубашку и легкие брюки. Они только что вернулись домой из рыбного ресторана «Маунт Холли», где вкусно пообедали. Они сидели в гостиной, прихлебывая «Джек Дэниелс» в полумраке, только из кухни пробивалась полоска света.
— Ты прав. Никак возражений.
— Я же прекрасно знаю, как дорога нынче аренда, и это непозволительная роскошь с твоими средствами снимать дом. А как тебе идея: построить собственный, взяв кредит.
Они постоянно при свечах вели подобные разговоры. Отец заводил свою старую песню о налоговой выгоде частного жилья. А Джеку приходилось лгать и изворачиваться. Но не мог же он сказать, что налоги не имеют к нему никакого отношения, потому что он вообще не платит никаких налогов.
— Я вообще не понимаю, Джек, зачем тебе этот город. Мало того, что приходится платить налоги государству и штату, так еще и эти чертовы городские тупицы суют руку в твой карман.
— Это мои трудности.
Отец встал и взял стаканы, чтобы их наполнить в столовой. Когда они вернулись из ресторана, отец не спрашивал Джека, что тот выпил бы, просто налил виски в два стакана, один из которых протянул сыну. И хотя Джек не был большим любителем «Джека Дэниелса», но, выпив один стакан, почувствовал, что не отказался бы еще от одной порции. А сейчас он даже сбился со счета, сколько он уже пьет. Джек закрыл глаза и впитывал атмосферу дома. В этом доме он вырос, знал каждую щелку в стене, каждую поскрипывающую ступеньку, каждое потайное место. Эта гостиная когда-то казалась такой огромной, а оказывается, она совсем крохотная. Он помнил, как мужчина, находящийся сейчас в соседней комнате, носил его на плечах по дому. Тогда Джеку было лет пять. А когда он подрос, они играли в салочки на заднем дворе. Джек был младшим ребенком в семье, и между ними с отцом существовала особая связь. Они любили вместе выезжать по выходным, и отец никогда не упускал случая поучить сына жить. Это не были нотации в обычном понимании, а попытка подготовить сына к взрослой жизни. Отец со всеми детьми проводил подобные беседы, объясняя насколько лучше быть самому боссом, чем жить, как он, и гнуть спину на других. В такие часы они становились ближе друг к другу. Раньше, но не теперь. Теперь их отношения больше походили на отношения знакомых… близких друзей… почти родственников.
Отец протянул Джеку стакан с очередной порцией виски, бросив в него свежий лед, и вернулся в свое кресло.
— Почему бы тебе не переехать сюда?
— Пап…
— Послушай меня! Дела у меня идут лучше, чем я мечтал. Я мог бы брать тебя с собой и показывать, как нужно работать. Ты пошел бы на курсы бизнеса, чтобы научиться «вязать веревки». Во время учебы я оплачивал бы твои расходы. Как говорится: «Ученье — свет, неученье — тьма».
Джек молчал. Казалось, тело налилось свинцом, а мозги находятся в размягченном состоянии. Перебрал виски? Или навалился груз прожитых лет? Джек знал больное место отца. Тот хотел, чтобы его младшенький закончил колледж и проявил себя на каком-нибудь респектабельном поприще. Брат Джека стал судьей, сестра — детским врачом. А кем стал Джек? В глазах отца он был парнем, которого выгнали из колледжа, человеком без тормозов, без целей, без амбиций, без жены, без детей, без ответственности, которую он нес бы по жизни. Но что хуже всего, он не прилагает ни малейшего усилия, чтобы изменить свою жизнь, поэтому пройдет по жизни, не оставив ни следа, ни вообще какого-либо подтверждения, что жил. Короче говоря, отец считал его неудачником.
Это задевало Джека. Ему хотелось, чтобы у отца был хоть какой-то повод гордиться им. Разочарование отца жило в сыне как незаживающая рана. Это обстоятельство сильно осложняло их отношения, и Джек вынужден был избегать человека, которого любил и уважал.
Джека преследовал соблазн — выложить все отцу. Просто взять и рассказать, как его сын зарабатывает на жизнь.
Встревоженный ходом своих мыслей, Джек выпрямился в кресле. «Ох уж этот „Джек Дэниелс“ — развязыватель языка». Откровение с отцом ни к чему хорошему не приведет. Он не поверит, а если поверит, то не поймет, а если и поверит, и поймет, то ужаснется… так же, как Джия.
— Пап, тебе нравится то, чем ты занимаешься? — наконец спросил Джек.
— Да. Очень. И ты бы тоже, если бы…
— Не думаю.
А что делал его отец кроме денег? Он покупал и продавал, но ничего не производил. Но Джек не произнес свои мысли вслух. Да и зачем? Только очередной повод для спора. Старик счастлив, и единственной помехой к полной гармонии с самим собой был его младший сын. Если бы Джек мог изменить это, он бы изменил. Но он не мог.
И поэтому сказал:
— Мне нравится то, чем я занимаюсь. Давай не будем обсуждать эту тему?
Отец промолчал.
Зазвонил телефон. Отец пошел на кухню, взял трубку. И тут же вернулся:
— Тебя. Какая-то женщина. Похоже, чем-то сильно расстроена.
Летаргия, напавшая на Джека, вмиг исчезла. Только у Джии есть этот номер. Он вскочил и поспешил к телефону.
— Джек, Нелли ушла!
— Куда?
— Ушла! Исчезла! Так же как Грейс! Помнишь Грейс? Это та пропавшая женщина, которую ты должен был искать вместо того, чтобы таскаться по дипломатическим приемам со своей индийской подружкой.
— Успокойся! Ты вызвала полицию?
— Да!
— Я подъеду, как только они уедут.
— Можешь не беспокоиться. Я просто хотела тебе сказать спасибо, что ты так хорошо справился со своей работой.
Она повесила трубку.
— Что-то случилось? — спросил отец.
— Да. Беда с моим другом. — Еще одна ложь. Но что она — лишь еще одна капля в огромном море лжи, которую он нагромождал многие годы. — Я должен вернуться в город. — Они пожали друг другу руки. — Спасибо. Все было просто замечательно. Давай повторим через несколько дней?!
Джек схватил ракетку и оказался у машины раньше, чем отец успел сказать, что нельзя садиться за руль после столь обильного алкогольного возлияния. Но Джек был трезв. Звонок Джии выветрил весь алкоголь.
Пока Джек ехал по Тернлейк, с горечью думал, что действительно проворонил это дело. А ведь ему даже не пришло в голову, что если исчезла одна сестра, то опасность может грозить и другой. Ему захотелось изо всех сил надавить на газ, но он не решался. Джек повернул на Фазбастер и сбавил скорость до пятидесяти девяти километров в час. Даже самый лучший радар в мире не застрахует вас от полицейских, которые едут за вами в ночи и проверяют вашу скорость по своему спидометру. А если ехать со скоростью чуть ниже шестидесяти километров в час, никто не побеспокоит.
