Келли села, поставила на стол бокал с апельсиновым соком и стала ждать Жубера. Он уселся напротив, и она заметила, как потемнели и запали его глаза после бессонной ночи. Он отхлебнул свой напиток и посмотрел на Келли. Они обменялись взглядами.
— Вы хотели поговорить со мной, — сказал француз. — Что вас беспокоит?
— Во-первых, я хочу знать, чем, черт возьми, вы занимались с Верноном весь последний месяц, — заявила она с вызовом. — С тех пор, как два института начали заниматься астральной проекцией и толкованием снов, моя работа стала больше напоминать службу в МИ-5, чем работу в обычном исследовательском институте. Над чем работали вы и Вернон?
— Что произошло со знаменитой английской деликатностью? — парировал, улыбаясь, Жубер. — Что вас интересует?
— Если я начну задавать все вопросы, которые меня волнуют, мы просидим здесь до следующего года. Сейчас я хочу услышать, почему вы с Верноном скрывали результаты своих исследований.
Жубер сделал еще один глоток и посмотрел в свой бокал, будто черпал в нем вдохновение.
— Вы хорошо знали Вернона? — спросил он.
— Лично — не очень, а что касается работы, то он, кажется, был поглощен астральной проекцией и управлением разумом.
— Вы правы. Но у него была на то причина, как и у меня. У нас были причины до поры до времени скрывать результаты исследования.
— Неужели причина важнее, чем жизнь человека?
Жубер вытаращил глаза.
— Конечно нет, — горячо ответил он. — Почему вы спрашиваете об этом?
— Мне показалось, смерть Лазаля вас совсем не тронула.
— Вы думали, я виноват в его смерти. — Это был не вопрос, а утверждение.
Она кивнула.
— Перед смертью он сломался и был близок к помешательству, — сказал Жубер. — Ему бы уже никто не помог, а я тем более. Он меня боялся.
— Вы дали ему повод бояться вас. Я заметила между вами враждебность.
— Я ничего не имел против него лично. Я был зол на него за то, что он слишком рано разгласил наши результаты. И это все. — Француз несколько понизил голос. — Лазаль был моим другом, — задумчиво проговорил он. — Но он здорово навредил нашему исследованию своей статьей. Эта статья привлекла внимание прессы к проекту, который следовало завершить, а уж потом обнародовать. И к тому же он помешал мне создать себе имя в нашей области. — Он повторил Келли историю, которую рассказывал Вернону, о том, как однажды у него уже вырвали лавры из рук. — Может быть, теперь вам понятна причина моей скрытности. Поэтому я и не хотел с вами сотрудничать. Я боялся, что мне помешают сделать эпохальное открытие. Я стремился стать тем, кого будут вспоминать за великие исследования в области парапсихологии.
Келли вздохнула.
— А Вернон? — спросила она. — Почему он был так увлечен управлением разумом?
— Его причина еще более веская, чем моя, — ответил француз.
— Один мой коллега сказал, что он скрывал что-то, касающееся его жены. Он...
Жубер перебил ее:
— Уже шесть лет его жена безнадежно больна необратимой душевной болезнью. Когда вы сегодня утром представились его дочерью, вы рисковали больше, чем предполагаете. У Вернона действительно есть дочь. Правда, он не видел ее шесть лет и, вероятно, она его забыла, но тем не менее она существует.
Келли поднесла бокал к губам и тут же опустила, вся обратившись в слух.
— Был у него и внук. Как он рассказывал мне, за ребенком, которому тогда было меньше года, ухаживала миссис Вернон. Она души не чаяла в мальчике, обожала его. Вернон всегда был нервным. Боялся бандитов и грабителей. У них с женой были два добермана. Днем их держали взаперти, а на ночь выпускали. — Он вздохнул. — В тот день они сбежали. Ребенок в это время играл на лужайке. Миссис Вернон ничего не могла сделать. Собаки разорвали его у нее на глазах.
— О Боже! — прошептала Келли.
— Вначале у нее был шок, затем начался кататонический транс. Вернон полагал, что, найдя ключ к подсознанию, сможет вылечить жену. Как видите, в его тайне не было ничего зловещего.
Келли почти незаметно покачала головой.
— Если бы он сказал мне что-нибудь, — прошептала она.
— Он не хотел, чтобы люди знали правду, — сказал Жубер. — Но теперь это уже не имеет значения.
— Кому понадобилось убивать его? — спросила она, словно надеясь, что француз сможет ей ответить.
— Тому, кому понадобились эти папки, — ответил он. — Только не пойму, зачем нужно было их воровать. Ведь воспользоваться ими сможет только тот, кто разбирается в паранормальных явлениях. Кто, кроме меня и Вернона, мог знать, что они находятся в этом доме? — Он покачал головой.
— Я видела, как убили Вернона, — сухо заметила Келли.
Жубер с ужасом посмотрел на нее.
— Во сне, — продолжала она.
— Вы и раньше предсказывали будущее во сне? — спросил он возбужденно.
— Никогда!
— Вы видели, кто его убил?
Келли сделала большой глоток и пожалела, что не взяла чего-нибудь покрепче. Она кивнула.
— Его зовут Дэвид Блейк, — сказала она. — Это человек, с которым я живу.
Жубер посмотрел на нее и заметил, что она дрожит.
— А вы не могли ошибиться?
Она пожала плечами:
— Я уже не знаю, во что верить.
— Келли, если это правда, то вам грозит серьезная опасность.
— Он не знает, что я его подозреваю, — еле выговорила она. — И к тому же, — Келли вытерла слезу, — я люблю его. — Из глаз ее потекли слезы. — О Боже! Он не мог этого сделать! Не мог!
Жубер приблизился к ней и положил руку ей на плечо.
— Но меня он не обидит, я знаю, не обидит, — пробормотала она.
— Почему вы так уверены?
Она промолчала.
Лондон
Было уже далеко за полдень, когда Келли подъехала к дому Блейка. Его «ягуара» нигде не было видно. Либо он уехал куда-то, либо машина в гараже. Она вышла из машины, заперла дверцу и направилась к двери.
Она вошла в прихожую, и тишина окутала ее. Она постояла неподвижно, словно боясь нарушить безмолвие. Потом взглянула на дверь подвала.
Дверь была чуть приоткрыта.
Келли тихо приблизилась к двери и прислушалась, надеясь услышать стук пишущей машинки внизу, но там было тихо.
— Дэвид! — позвала она, и голос ее глухо прозвучал в тишине.
Никто не ответил.
Она подошла к гостиной, приоткрыла дверь, заглянула туда и снова позвала его.
Никого!
Келли подошла к лестнице и посмотрела вверх:
— Дэвид, ты наверху?
Везде царила мертвая тишина.
Она шире открыла дверь подвала и заглянула в кабинет.
Келли начала спускаться.
Стоя на лестнице, она позвала его еще раз, но поняла, что в доме никого нет. Внизу работал вентилятор, и тишину наполнял слабый жужжащий звук. Келли почувствовала, как ее сковал уже знакомый страх. В огромном подвале она чувствовала себя слабой и беззащитной. Она пошла к столу и остановилась, открыв рот.
