– Они хотят ее убить?
– Не думаю, что станут действовать настолько прямолинейно, но им нужна именно ее смерть.
– Кто они и как им помешать?
– Узнаю закаленного воина, – невольно улыбнулась Менестрес. – Эмоции не потом, сначала решение проблемы.
– Такая тактика помогает выжить. Так кто эти Хранители и как им помешать?
– Хранители служат тому, кого принято называть Светлыми. В данный момент за Шерри пытается наблюдать архангел Габриель.
Брови Мюриэль удивленно взметнулись вверх. Но ее удивление было не таким сильным, как у Антуана. В конце-концов бывшая амазонка была далека от христианской морали и ее догматов. Поэтому, справившись с удивлением, она проговорила:
– Это могло бы быть любопытным, но мне это не нравится. Он может причинить Шерри вред?
– Архангел имеет высочайшее благословение на убийство, – уклончиво заметила Менестрес.
– Он бессмертен?
– В определенном смысле да.
– А конкретнее? Я могу его убить?
– Маловероятно. А вот Шерри – да. Она способна призывать Косу Смерти, а против этого оружия бессильны даже боги. Но Шерри нужно до конца вспомнить, как ей пользоваться. К тому же пока лучше вообще не пользоваться Косой. Не нужно давать повода.
– Повода?
– Да. Дело в том, что когда пришли новые Хранители, Танат и я заключили с ними договор. По нему, если Шерри своими действиями создаст угрозу человечеству, Светлые могут прекратить ее существование. И, предвосхищая твой вопрос, скажу, что этот договор на тот период был необходим. Но прецедента ни разу не было.
– Так что же они тогда взъелись сейчас?
– Танат и я выясняем это, – и Менестрес рассказала Мюриэль о пророчестве, о том, что поведали демоны. Закончила она словами, – Так что пока мы не узнаем их планы, мы должны просто защищать Шерри.
– О, в этом можешь на меня положиться, – уверила Мюриэль. – Я, если надо, буду сражаться за нее.
– Боюсь, если дойдет до этого, то сражение развернется на совсем другом уровне, – вздохнула Менестрес. – Но твоя роль в судьбе Шерри неоценима. Она любит тебя.
– Это чувство более чем взаимно, – ответила Мюриэль. – Спасибо, что рассказала мне все.
– Ты должна знать, ведь ты часть ее семьи, – ответил королева, приобняв вампиршу, – Ей удалось то, что не удалось мне, – встретив изумленный взгляд Мюриэль, она продолжила, – Шерри смогла убрать боль со дна твоих глаз.
– Ты права, – тихо согласилась вампирша.
– И тоже самое ты сделала для Юраны. Она всегда боялась любить. Вы похожи на половинки одного целого.
Мюриэль как-то странно вздохнула, потом спросила:
– А Шерри знает, какие тучи сгустились над ней?
– Нет, пока нет. На нее и так свалилось слишком многое. Пока она окончательно не освоится с проснувшейся в ней силой, ей противопоказаны эмоциональные встряски. Сначала пусть она возродит в себе полный контроль над чувствами.
– Понимаю. В таком случае я постараюсь защищать ее и от тревог тоже.
– Мы все будем, – согласилась Менестрес. – Но тебе, возможно, придется труднее всех.
– Это ничего. Главное, чтобы с Шерри было все хорошо. Правда, остается еще Уриэль… Но я с ним разберусь. Во всяком случае Шерри он больше угрожать не будет.
– Если будет, то ему придется иметь дело со всеми нами, – холодно заметила Менестрес.
* * *
Архангел был встревожен, сильно встревожен. Его миссия находилась под угрозой. Он больше не мог слышать дитя Смерти. Словно какая-то сила отрезала его от нее. Далеко не сразу он понял, что над замком Шемро воздвигнут ментальный купол. Мощный, но при всем при этом практически невидимый. Архангел едва не втемяшился в него, но его будто за шкирку оттащили, и хорошо знакомый насмешливый и в то же время грозный голос в его голове произнес:
– Ты совсем с ума сошел? Хочешь все перья растерять?
– Но я… я…
– Пора научиться быть более осмотрительным. Чай не в бирюльки играем!
– Как же мне быть? Я ничего не слышу!
Голос в его голове обреченно вздохнул и сказал:
– Не позволяй изменившимся обстоятельствам парализовать свой мозг.
– Я должен…
– Вот именно. Есть куда более тонкие материи, чем реальный мир.
– Я понял.
– Хорошо. От тебя очень многое зависит, Габриель. Ты был избран не случайно.
Голос смолк, и периферийным зрением архангел заметил, как мелькнули крылья и черные волосы.
* * *
Шерри спала, но сон ее был весьма тревожен. Начиналось все хорошо. Ей снился теплый летний день, парк, в котором она любила гулять в детстве, и тот же фонтан в виде чаши, из которой выпрыгивала рыба, а из ее пасти уже бил сам фонтан.
День жаркий, и Шерри склонилась к фонтану освежиться. Но стоило ее пальцам погрузиться в воду, как она забурлила и стала приобретать темно-алый цвет. По ощущению в пальцах Шерри с ужасом поняла, что это не вода – кровь. А она все бурлила, пребывая. Вот уже перелилась через портик фонтана, заливая дорожку. Девушка в ужасе отступила.
А мир вокруг менялся. Кровь все лилась и лилась, образуя алое море. Трава на глазах жухла, обращаясь в пыль, а за ней и деревья. Все вокруг умирало, причем быстро, скоротечно. В воздухе повис стон, и сквозь этот стон Шерри услышала:
– Что ты наделала!
– Я? – девушка чувствовала, как ее сердце сжимает липкий страх. Она сделала шаг назад и тут же очутилась в крови по щиколотку. Причем оказалось, что она боса.
Захотелось закричать, завопить, что есть мочи, но крик умер у нее на устах, так как она видела, что опустошение простирается все дальше и дальше. Люди, попадающиеся на пути, просто обращаются в неподвижные статуи.
В одной из них Шерри с ужасом узнала Мюриэль. Стоило ей дотронуться до милого лица, как статуя обратилась в пыль, а вместе с ней и все остальные, и раздалось обвинительное:
– Это все из-за тебя!
– Почему? – еле слышно спросила Шерри.
– Именно ты виновата в гибели их всех!
Перед девушкой развернулась кровавая пустыня, и всю ее заполнили призраки умерших. К своему ужасу Шерри различила среди них свою семью, знакомых, и Мюриэль!
– Нет! Нет! – закричала Шерри, но во сне ее крик казался не громче мышиного писка. – Я… я не могла!
– Но сделала! – все тот же обвинительный голос. – Ты засеяла поле, чтобы он мог собрать свою жатву.
И Шерри увидела Смерть в развевающемся черном плаще с сияющей Косой в руках. Она касалась душ, и те обращались в сияющие искры, которые взмывали вверх и исчезали.
– Ты встала на путь их погибели! Ты виновата!
– Нет! Нет! – только и могла повторять Шерри, упав на колени и закрыв лицо руками, но и они были в крови, а голос все обвинял и обвинял.
