– О! – воскликнула та. – Будем вызывать духов с помощью музыки? Интересная мысль. «Дьявольские трели» Берлиоза, да?
– Не совсем. Так есть или нет?
– В папином кабинете стоит рояль.
– А метроном при нем имеется?
– Есть, конечно.
– Неси!
Накинув халат, Аделаидка убежала и вскоре вернулась с метрономом.
– То, что нужно, – веско заявил Олег. – И, пожалуйста, зеркало.
Олег установил зеркало на столе, поставил перед ним метроном и посмотрел на Аделаидку.
– А теперь садись и следи за маятником метронома, только сосредоточься, не отводи глаза и считай про себя.
– Ты что, хочешь меня загипнотизировать? – полюбопытствовала Аделаидка.
– Во всяком случае, попытаюсь, – Олег задумчиво смотрел на метроном.
– А я?.. – спросила Настя, которая с интересом прислушивалась к разговору.
– Ты сядь в сторонке и просто наблюдай.
Олег и сам не смог бы объяснить себе, откуда пришла ему мысль использовать метроном. Просто осенило? Или читал где-то. И сейчас услужливая память подсказала рецепт. Как бы там ни было, он решил попробовать. Он плохо представлял, что будет делать, когда Аделаидка впадет в транс. Если, конечно, получится то, что задумал. Должно получиться, убеждал себя Олег.
Аделаидка между тем спокойно уселась перед зеркалом и, глядя в него, спросила Олега:
– Ну что, маэстро, можно начинать?
– Начали! – почти крикнул Олег.
Некоторое время в комнате было слышно только тиканье метронома. Все затаили дыхание. Молчание сохранялось минут пятнадцать.
– Ничего не получается, – вдруг заявила Аделаидка, – не могу сосредоточиться. – Она отвернулась от зеркала, вопросительно посмотрела на Олега.
Тот растерянно ходил по комнате.
– Почему же не получается? – Он был так уверен в удаче опыта, что даже не искал запасной вариант.
И снова будто подсказал кто-то извне.
– А давай попробуем установить по бокам зеркала по свече! – предложил Олег.
Аделаидка не возражала.
Верхний свет был выключен, и опять замерцали свечи. В комнате вновь установилась тишина, нарушаемая только звуком работающего метронома.
Прошло еще минут пятнадцать. Аделаидка молчала. Стараясь не производить лишних звуков, Олег обошел ее и заглянул ей в глаза. Они были широко открыты, неподвижны и устремлены в одну точку. Похоже, опыт получился. Что же дальше?
Он положил руку на плечо Аделаидки и почувствовал, что тело девушки как бы одеревенело.
– Ну что ж, попробуем, – решился Олег, встал за спиной у девушки и размеренным голосом спросил:
– Аделаида, ты слышишь меня?
– Да, – спокойно ответила та.
– Где ты находишься?
– Рядом с тобой в своей комнате.
– Есть ли в комнате кто-нибудь еще, кроме нас троих?
Аделаидка чуть помедлила.
– Да, есть, – наконец сказала она.
– Кто же?
– Тот, чей череп лежит в коробке.
– Ты можешь вступить с ним в контакт?
– Да.
– Как его зовут?
– Клаус Майнер.
У Олега перехватило дыхание: он оказался прав, череп принадлежал вовсе не мифическому колдуну, а немецкому солдату.
– Каким образом он появился здесь? – спросил Олег.
– Ты вызвал его.
«О чем же еще спросить?» – лихорадочно размышлял Олег.
– Может ли он как-то материально подтвердить свое присутствие?
– Нет!
– Может ли он связаться с умершим полгода назад Владимиром Сергеевичем Матвеевым, отцом присутствующей здесь Анастасии Матвеевой?
Некоторое время Аделаидка сохраняла молчание, и Олег было хотел повторить вопрос, но Аделаидка наконец ответила:
– Он говорит, что может.
– Может он спросить Матвеева, состоялась ли передача дара?
– Матвеев отвечает, что передача состоялась, но дар находится, так сказать, в зачаточном состоянии, и неизвестно, наберет ли он прежнюю силу или вовсе захиреет.
– От чего это зависит?
– От обстоятельств, не зависящих от воли носителя дара.
– Какие это обстоятельства?
– Он не отвечает.
– Спроси, где находится дневник? – зашептала сзади Настя.
– Где спрятан дневник? – громко спросил Олег.
– На даче.
– В каком месте?
– Обладатель дара сам сможет найти.
– А если дар не сработает?
Аделаидка снова на некоторое время замолчала, потом сообщила:
– Клаус сказал, что Матвеев контакт прекратил.
– Что можно сделать для Клауса в награду за общение?
– Клаус просит похоронить его на освященной земле.
– То есть закопать череп?
– Да.
– Почему?
– Он уходит… – сообщила Аделаидка.
До этого времени она сохраняла неподвижность, но тут задвигалась, затрясла головой и поднялась.
– Что это было? – спросила она.
– А ты ничего не помнишь? – живо спросил Олег.
– Ничегошеньки. Неужели получилось?! – Она с огромным любопытством уставилась на Олега.
– Получилось! – вместо него сообщила Настя. – Еще как получилось!
– Расскажите!
Пока Настя пересказывала произошедшее, Олег задумчиво смотрел на продолжавший тикать метроном. Что значит: «дар находится в зачаточном состоянии»? Почему прорицатель не сообщил точное местонахождение дневника?
Олег покосился на девиц. Аделаидка делала большие глаза и, раскрыв рот, изумленно смотрела на описывающую произошедшее Настю. Во всей этой сцене присутствовало нечто ненатуральное.
«Может быть, они меня разыгрывают? Причем разыгрывают с самого начала?» – внезапно пришло в голову Олегу. Он вспомнил, как смотрел на спящую Настю в поезде. Именно тогда в ее лице ему почудилось нечто нездоровое, колдовское… Но, с другой стороны, откуда им знать о передаче дара? Олег точно помнил, что ни разу об этом не обмолвился.
– У вас, оказывается, огромные оккультные способности, – произнесла Аделаидка, обращаясь к Олегу, и тот не понял, чего больше в ее голосе: уважения или иронии.
– А череп обязательно надо похоронить, – задумчиво произнесла Настя, – завтра же отвезем его на лютеранское кладбище и предадим земле.
Они еще долго разговаривали о произошедшем, о духах, о привидениях, контактах с потусторонним миром. И только тогда, когда все трое начали дружно зевать, неохотно разошлись спать. Олег лег на широкую кровать, отведенную ему Аделаидкой, и сразу же провалился в глубокий колодец сна. Среди ночи он почувствовал рядом чье-то горячее дыхание.
– Настя, – спросонья произнес он, решив, что его мечты сбываются.
– Нет. Я – другая, – раздался томный голос, и на него навалились жаркие телеса начинающей ведьмы…
Получив известие, что Козопасов мертв, Ситников пришел в чрезвычайное волнение. Недоумение, жалость, страх – все смешалось в этом чувстве. Кто убил Степу, за что? Насколько он понял, произошло это даже не в самой Москве, а где-то в пригороде. А ведь Степа не собирался вообще задерживаться в Москве. Он отправлялся куда-то в Прибалтику к старому школьному товарищу, во всяком случае, так он говорил. Перво-наперво Ситников позвонил в курирующую их службу и сообщил о происшествии. Эти быстрее разберутся, решил он. Кроме того, Ситников решил немедленно лететь в столицу и на месте выяснить, что же все-таки случилось. Его не покидало чувство, что произошла ошибка. На Степу это было похоже. Но, к великому огорчению, никакой ошибки не было. Осмотрев труп, который предъявили ему в морге, он опознал в нем своего заместителя. Ситников даже всплакнул. Он долго всматривался в столь знакомое лицо. И ему почудилась чуть заметная усмешка на лице покойника. Но это, конечно, игра воображения, решил Ситников. Привлекли его внимание и две небольшие ранки на шее убитого. Неужели они стали причиной гибели Степы, удивился главврач. Он плохо разбирался в анатомии, но понимал, что раны находятся в местах, где проходят важные артерии.
