Существо, ещё вчера носившее имя Микка, а позавчера бывшее членом их армейской семьи, забралось на капот «хаммера» и потянулось руками к горлу Олбигана. У Тараса холодок по спине пробежал: неужели тварь почуяла особую ненависть первого сержанта?
– Почему он не стреляет? – засипел от волнения Тарас.
Видимо, у сержанта кончились патроны, или же он решил схватиться с предателем один на один. Если верна была последняя версия, то Олбиган совершил глупость. Никакого кодекса чести или хотя бы элементарных правил зомби не признают. Так что едва пара бывших сослуживцев сцепилась, ещё несколько ходячих трупов подобрались к сержанту сзади и, оторвав от Микки, повалили с машины на песок.
Только теперь Тарас рискнул выстрелить, уже не опасаясь задеть командира. Со ста метров из РПГ-7 он обычно попадал в метровую мишень, а тут – подвижная человеческая фигура. Но капля справедливости в мире ещё осталась. Микка разлетелся на куски. Огненный шар окутал и «хаммер», и окружающую его толпу. История предателя кончилась. Восставать из ада было попросту нечему.
А вот Олбиган ещё некоторое время шевелился рядом с ошмётками чужой плоти. Тарас надеялся, что первый сержант почувствовал перед смертью вкус исполненной мести, а когда тот, наконец, затих, взял винтовку Артура и пустил пулю сержанту в голову. Это был его прощальный подарок командиру. Да, учёные отрицали остаточную память, сохранение прежней личности у зомби и прочее в этом духе, но Тарас, хотя из-за этого над ним и подтрунивали, всегда сомневался. Он рассуждал просто. Поскольку никто и никогда не возвращался с той стороны безумия, никто и не знает наверняка, осознаёт ли человек хотя бы на миг всю жуть превращения. А вдруг так и есть?.. Вдруг, возрождаясь в мёртвом теле, прежде, чем распасться, личность успевает понять ужас положения? А возможно, ужас – и есть причина распада, и личность лишь укрывается в безумии.
* * *
Толпа мертвецов немного успокоилась, как обычно, стоит жертве исчезнуть из виду. Большинство принялось бродить вдоль берега туда-сюда, словно собирая ракушки или какую-нибудь выброшенную океаном живность, некоторые опустились на песок, точно устали. А потом – то ли кто-то из них увидел Тараса на шхуне, то ли ветер подул со стороны моря, – но зомби возбудились вновь и, не найдя иного решения, полезли в воду.
Зрелище вышло необычным. Зомби заходили в воду и останавливались, только когда погружались по грудь. Их становилось всё больше. Задние напирали, и первые ряды делали ещё шаг-другой, но потом упирались окончательно. Толпа становилась плотнее, раздавалась вширь, обозначая собой глубину.
И тут появились акулы. Судя по плавникам, их собралось здесь несколько сотен. Они боком подплывали к шевелящейся толпе, выхватывали из первого ряда жертву и, делая крутой разворот, уходили в океан. Огромная стая работала как настоящий конвейер смерти. Теперь Тарас понял, почему здешние акулы перестали обращать внимание на котиков и тюленей.
Ему, наконец, удалось запустить двигатель. Траулер малость дымил, но ветерок относил гарь в сторону. Волны были небольшие, и кораблик уверенно взбирался на них. Океан на таком вряд ли пересечёшь, а вот найти городок на побережье и там осесть… ах, если бы это проделать с друзьями.
Артур и Ли уже остыли. Тарас не стал сбрасывать их за борт. Он не хотел кормить друзьями акул.
* * *
Стратегические бомберы шли волна за волной круглые сутки. С моря их было не разглядеть, только далёкий искажённый гул доносился с небес. Днём иногда вспухали шрамы инверсионных следов, а по ночам где-то над пустыней полыхали зарницы.
Артур и Ли так и сидели, прислонившись к фальшборту на носу, сидели и смотрели мёртвыми глазами на боевого товарища через стекло рубки.
– Никто ведь не знает, что нам удалось удрать, – говорил им Тарас. – На что я намекаю? Да ладно вам притворяться тупыми. Подумайте: они сейчас бомбят там и нас тоже. Видно, дела настолько хреновы, что бомбят всё подчистую. В том числе и свой долбаный Розовый город. Так что нас можно счесть за мнимую величину. Никто не знает, что нам удалось удрать. Ни единого свидетеля не осталось. А у нас груда золота и каких-то камней. И про это тоже не знает никто. Проклятие королей зомби? Может, для кого-то и так. А по мне – всё это ерунда. Проклятие сейчас выжигают напалмом. А золото – всего лишь золото.
Он порылся в рундуке, где расхитители гробниц припрятали гражданскую смену белья и, обнаружив подходящую размером одежду, стал стягивать с себя форму. Тяжёлое оружие и амуниция полетели за борт. Если с таким арсеналом их застукает береговая охрана или международный патруль, то акулы получат новую порцию жратвы. До поры до времени он оставил себе лишь винтовку.
Капрал Ли шевельнул ногой. Через минуту дёрнулась рука и у Артура.
– Давайте, парни, что-то вы заспались, – произнёс Тарас, сжимая штурвал. – Давно уж пора вставать.
Андрей Левицкий, Виктор Глумов
Смертельные игры
(Из цикла «SECTOR»)
Сектор. 2018 г.
Встречу назначили в обычном дворе спального района Химок, недалеко от Барьера.
Генка записал адрес на бумажку, но с того адреса никакого толка – вокруг хаос, и нигде не написано, что за улица. Разруха и запустение покруче, чем в родном Макарьеве.
С тревогой поглядывая на часы, он кружил по загаженным дворам, спрашивал адрес, но прохожие либо были выходцами из Средней Азии, не понимающими по-русски, либо – стремными типами бомжеватой наружности, к которым и сунуться страшно.
Нормальные люди боялись селиться возле Сектора: неизведанное всегда пугает. Богатые москвичи продали квартиры за бесценок и переехали, их жилища заняли те, кто Сектора не пугался, или те, кому больше некуда было деваться. Сектор излучает – это факт. Что излучает – непонятно, но там водятся совершенно нереальные твари, а в город, говорят, выбираются хамелеоны – вообще не пойми что. Увидишь – поседеешь. Генка не видел, но хотел бы узреть таинственное чудовище.
Еще больше он хотел встретиться не с Чудовищем – с Красавицей. Собственно, из-за Насти вся эта авантюра и была затеяна.
Нужный двор оказался за очередной обшарпанной, в ржавых потеках, многоэтажкой. Генка вздохнул с облегчением. Макарьев, откуда он родом, – небольшой городок Костромской области, по Московским меркам и вовсе село, и Геша плохо ориентировался в городе, хоть уже два курса проучился в Москве. Зато в лесу чувствовал себя как дома: то за ягодами-грибами ходил, то на охоту или рыбалку. Сейчас с этого толку не было, а вот в Секторе его знания должны пригодиться.
