Жрец перевел дыхание и возвысил голос:
– И вот наконец наступил момент, когда половинкам священной маски вновь суждено объединиться! Звезды выстроились единственно возможным образом, благоприятствующим возрождению древних богов, возрождению их священной мощи. Вы случайно оказались на путях божества, случайно древняя святыня попала в ваши руки. Отдайте камеи нам, верным служителям Молоха, – и тогда, возможно, древнее божество пощадит вас в своем неизреченном милосердии!
Александра и Даша переглянулись.
Одна и та же мысль посетила их. Они вытащили камеи, подняли их над своими головами – и сложили вместе.
Две крошечные маски потянулись друг к другу, как два магнита, слиплись друг с другом, превратившись в одно целое, и вдруг засветились живым золотистым светом.
Медное изваяние опять загудело, на этот раз – гораздо громче. В его гудении слышалась тоскливая безысходность.
– Вы сами не понимаете, что сделали! – воскликнул седой жрец, переводя взгляд со светящейся маски на медное изваяние. – Вы не представляете, какую силу выпустили на свободу! Отдайте маску, иначе гнев бога будет страшен!
С этими словами он бросился вперед, вытянув руки в угрожающем и вместе с тем умоляющем жалком жесте.
И в то же мгновение огромный медный бык оторвал переднюю ногу от постамента и сделал шаг. Он опустил могучую голову, увенчанную грозными рогами, и издал мощный, яростный рев.
Седой жрец в благоговейном страхе упал на колени, воздел руки к ожившему изваянию и проговорил несколько слов на незнакомом гортанном языке. Медный бык вновь заревел и сделал еще один шаг.
Даша и Александра попятились, в ужасе глядя на ожившее божество. Они держались за руки и не выпускали сияющую единую маску, цепляясь за нее, как утопающий цепляется за обломок шлюпки.
Вдруг пол подземного храма содрогнулся, словно по его поверхности пробежала судорога. Медный бык удивленно поднял голову и вновь заревел, но на этот раз в его реве звучала не ярость, а испуг.
Земля под ногами чудовищного изваяния содрогнулась вторично, и по каменному полу пробежала трещина. Она расколола пол прямо под ногами медного быка – так перезрелый арбуз раскалывается от сильного удара. Бык покачнулся, тяжело переступил с ноги на ногу, как будто пытался устоять, но трещина в полу все расширялась и расширялась, и медный бык начал заваливаться набок.
Седой жрец вскочил, в ужасе глядя на падающее божество.
Медный бык накренился, окончательно потерял равновесие и со страшным грохотом рухнул на пол. При этом один из его огромных рогов пронзил насквозь старого жреца, как булавка энтомолога пронзает жука или бабочку.
Жрец, насаженный на медный рог, затрясся в агонии и испустил дух. Его кровь покрыла медный рог божества, принявшего последнее кровавое жертвоприношение. Трещина в полу разверзлась еще шире, и огромное изваяние провалилось в нее. Провал поглотил медного быка, словно голодное чудовище, и сомкнулся с жутким лязгом.
Весь подземный храм начал рушиться. Черные колонны трещали и ломались, как спички, огромные камни отрывались от свода и с оглушительным грохотом падали на пол. Александра потащила Дашу к стене, там пока было не так опасно, хотя по каменной облицовке уже зазмеились трещины.
Оглянувшись, она увидела второго жреца. Смуглый длинноволосый мужчина бежал через зал, уворачиваясь от падавших с потолка обломков. Одна из черных колонн рухнула совсем рядом с ним, жрец упал на колени и закричал, но его крик потонул в грохоте рушившегося храма, а через секунду и сам жрец исчез в пыли, поднятой упавшей колонной.
Даша что-то кричала, но ее голос не был слышен сквозь страшный шум разрушения. Тогда она указала на стену.
Там образовался широкий пролом, за ним уходил во тьму бездонный туннель. Александра кивнула, и молодые женщины бросились в ту сторону.
Они едва успели нырнуть в туннель, как за ними упал огромный обломок стены, закрыв пролом, закупорив его, как пробка закупоривает бутылку.
Беглянки бежали вперед в непроглядной темноте, бежали, не видя перед собой дороги, только чтобы уйти как можно дальше от рушившегося храма, как можно дальше от падавших со всех сторон каменных обломков. Вдруг пол под ними пошел под уклон, они потеряли равновесие и покатились вперед.
Они катились по гладкому наклонному полу, съезжали по нему, все больше разгоняясь, как в детстве съезжали с ледяной горки, скользили во мрак, в неизвестность.
Спуск длился и длился, наконец уклон начал уменьшаться, затем пол туннеля выровнялся, девушки еще немного прокатились – по инерции – и замерли, не шевелясь.
Александра поднялась на ноги, помогла встать Даше.
Они ощупали себя, убедились, что руки и ноги у них целы, и попытались сориентироваться в темноте.
Грохот и падавшие с потолка обломки камней остались далеко позади, а спереди доносился какой-то удивительно знакомый ровный гул. И, взглянув в том направлении, Александра заметила еле заметную полосу света.
– Пойдем туда! – проговорила она решительно. – Там свет, там должны быть люди… нормальные люди!
Все равно никаких других идей не было, и девушки осторожно двинулись вперед.
Вскоре полоса света стала ярче, девушки подошли к ней и поняли, что свет пробивается из-за неплотно закрытой двери. Из-за нее доносился ровный шум, напоминающий отдаленный гул морского прибоя.
Александра толкнула дверь, потом подергала ее, но та не поддавалась. Девушки навалились на нее вместе, но по-прежнему безрезультатно. Вдруг из-за двери донеслись шаги и приглушенный женский голос. Слов было не разобрать, но интонация выражала явное недовольство.
– Эй, откройте! Выпустите нас! – закричала Александра и что было сил заколотила кулаками по двери.
– Это кто это там ломится? – осведомился недовольный голос из-за двери. – Ты, что ли, Лидка? Как тебя угораздило там закрыться? Ты там что, с Петровичем уединилась? Говорила я тебе, не связывайся с ним, не доведет это до добра…
– Выпустите! – взмолилась Даша.
– Да сейчас, сейчас, только ключ найду…
За дверью что-то брякнуло, звякнуло, наконец она распахнулась, и девушки увидели мрачную особу лет пятидесяти в форменной куртке с эмблемой метрополитена на рукаве.
– А вы кто такие? – осведомилась особа, мрачно насупив брови. – Вы что, не видите, что тут написано? – с этими словами она указала на надпись, гласившую, что данная дверь предназначена только для персонала, а посторонним вход сюда категорически воспрещен.
– А мы неграмотные, – ответила Александра и протиснулась мимо рассерженной тетки.
Они оказались на перроне станции метро, среди обычных людей. Граждане были озабочены своими будничными делами и знать ничего не знали о древних богах, священных камеях и прочих невероятных вещах.
