– Такая красивая, такая смелая и такая дура, – с сожалением протянул вампир где-то рядом с ее ухом.
Марте захотелось врезать ему, но она сдержала себя, понимая, что проиграет тот, кто попытается нанести удар первым.
Михал завел свободную руку за спину, обхватив Марту за талию, и быстро повернулся в ту сторону, откуда доносился голос вампира. Марта даже не успела сообразить, что произошло, как снова оказалась за его спиной. Послышался смех Бальтазара, словно чего-то такого он и ожидал. Он метнулся в сторону, но Михал разгадал этот маневр, снова повернувшись к нему лицом и спрятав Марту. При таком быстром перемещении у Бальтазара уже не получалось нормально сливаться с темнотой, а потому Михал с легкостью мог рассмотреть его. Несколько следующих секунд превратились для Марты в сплошное кружение, во время которого ей казалось, что она даже не успевает перевести дыхание. И вдруг рядом что-то просвистело, рассекая воздух подобно стреле. Михал быстро оттолкнул Марту в сторону, но острое лезвие успело зацепить ее кожу. В воздухе запахло свежей кровью.
– Нападать на более слабого – это как-то не по-мужски, ты не находишь? – прорычал Михал, бросаясь в темноту, где, как догадалась Марта, находился Бальтазар.
– Она стала твоим слабым местом, Михал? – издевательски поинтересовался Бальтазар. – Или в тебе взыграло позабытое чувство долга?
– Я его никогда не забывал, – отозвался тот, пытаясь нанести удар, но вампир уже переместился.
Марта услышала движение рядом с собой и тоже махнула мечом, но тот рассек лишь пустой воздух, зато она почувствовала, как что-то острое скользнуло по ее бедру и рассекло джинсовую ткань и кожу. От неожиданности и резкой боли она непроизвольно ахнула.
– О, твой запах так меня возбуждает, – рассмеялся Бальтазар. – Раз он отказался тебя выпить, это сделаю я.
Воспользовавшись тем, что Бальтазар отвлекся на Марту, Михал нанес ему удар, однако это оказалось всего лишь очередной ловушкой вампира. Лезвие не успело коснуться его, как он перехватил его ладонью, пользуясь тем, что не чувствует боли из рассеченной кожи, и уже мгновение спустя Михал оказался на полу, проделав в воздухе замысловатый кульбит. Спина тут же отозвалась такой болью, словно ему сломали позвоночник, однако он знал, что это не так. Кое-какие преимущества полуобращения были и у него.
Теперь Марта тоже видела Бальтазара, причем он находился к ней почти спиной, пока разбирался с Михалом. Понимая, что не сможет нанести ему ощутимый урон, она попыталась сделать то, что обычно проделывала с низшими: ударила мечом по коленному суставу, надеясь отсечь нижнюю часть ноги и тем самым на время вывести его из строя.
Однако оказалось, что тела высших вампиров прочнее и даже удар по сочленению требует гораздо большей силы. Такой, какой Марта не обладала. Она почувствовала, как меч вошел в тело, но при этом застрял где-то в середине.
– Ах ты дрянь!
Вот разозлить Бальтзара ей удалось: он замахнулся и ударил ее по лицу уже без насмешек и скидок так, что она отлетела к стене и летела бы дальше, если бы та ее не остановила. Сознание мгновенно померкло. Марта успела услышать только хруст костей, а резкая боль накрыла ее уже тогда, когда мозг отключился и не был в состоянии ее осознать.
Это словно дало сигнал Михалу к тому, чтобы начать настоящую битву. Не то чтобы до этого он воспринимал все происходящее как шутку, но он тоже был вынужден отвлекаться на Марту и следить за тем, чтобы Бальтазар отвлекался с нее на него. Теперь же они оба понимали, что остались один на один.
Михал вскочил на ноги и снова замахнулся мечом. Бальтазар среагировал раньше: острый клинок рассек кожу Михала, но тот в запале даже не почувствовал боли. Битва с высшим вампиром сильно отличалась от битвы с низшим. Последние не обладали ни умом, ни хитростью, только силой и быстротой. Чтобы убить низшего, требовалась сила, высшего – еще и хитрость.
В ход пошел весь хлам, который валялся в комнате. Михал и Бальтазар то нападали друг на друга, то отступали, стараясь выиграть мгновение и продумать следующий шаг. Бальтазар объективно был намного сильнее, не знал усталости, не чувствовал боли, поэтому Михал почти не удивился, когда оказался зажатым в угол без оружия в руках. Словно развлекаясь, Бальтазар тоже выбросил меч, нанося удары исключительно конечностями, швыряя безоружного соперника из стороны в сторону, как тряпичную куклу.
Марта видела это через полуопущенные ресницы, но шум в голове мешал ей осознать происходящее. Только когда после очередного удара Михал повалился на пол и не смог сразу встать, что-то внутри словно пнуло ее, заставляя подняться на ноги, толком не придя в сознание. Мир все еще вращался вокруг нее, но пальцы уже сжимали рукоятку меча. В голове стучала только одна мысль: нужно драться, пока не придет помощь. Она умела это делать, умела вступать в безнадежные сражения только для того, чтобы потянуть время.
Теперь она уже не думала о том, куда наносить удары. Она со всей силы опускала лезвие на Бальтазара, рассекая кожу и утыкаясь в прочнейшие кости. Тот явно не ожидал, что она очнется так быстро, поэтому не сразу понял, что происходит, и первые пару секунд только закрывался руками. Однако его замешательство кончилось быстро, даже слишком быстро на ее вкус. В одну секунду он перехватил ее руку за запястье, больно сдавил и вывернул так, что меч снова выпал. Вторую руку, в которой она сжимала кинжал, Бальтазар тоже схватил за запястье и с силой завернул за спину. Марта оказалась в его холодных объятиях, но на этот раз ее голову не затуманивали иллюзии. Она не видела рядом с собой красивого мужчину, только хищника с горящими глазами, землисто-серой кожей и острыми клыками.
– Ты меня достала, – проревел он, явно намереваясь вцепиться зубами ей в глотку.
Марта попыталась выгнуться и отстраниться, но в этот момент произошло то, чего она никак не ожидала: голова Бальтазара внезапно слетела с плеч и, словно мячик, укатилась куда-то в угол. В лицо Марте брызнула вязкая черная кровь. Обезглавленное тело, за спиной которого стоял немного потрепанный Михал с окровавленным мечом, еще пару мгновений сжимало ее в объятиях, а потом рухнуло на пол.
Как ни хотела Марта устоять, она последовала за ним всего один удар сердца спустя, поскольку ноги внезапно стали ватными, а ее саму затошнило. Упасть ей не дали уже другие руки, не такие холодные и твердые.
– Эй, эй, бесстрашная воительница, ты же не обираешься грохнуться в обморок? – послышался рядом с ее ухом голос Михала.
Марта вцепилась в него слабеющими пальцами и беззастенчиво повисла на нем.
– Голова, – почти промычала она. – Чувство такое, что у меня череп проломлен.
