— И этот присмотр, как я понимаю, осуществляете вы? — перебила старика Женя.
— Вот именно! Вот именно!.. — Старик хохотнул.
— И кто же вас уполномочил?
— Чем замечательна нынешняя молодежь, так это тем, что ничего не принимает на веру. Кто уполномочил? Определенные силы… Не будем вдаваться в подробности. И вот я приглядываю… по мере возможностей, конечно. Стараюсь не допускать безобразий.
Женя искоса глянула на лицо старика. Тот явно издевался. Одно слово — сумасшедший.
— Ведется бесконечная шахматная партия… — продолжал вещать старик.
— И вы играете и за белых, и за черных.
— Нет, конечно. Я, так сказать, секундант. Слежу, чтобы правила не нарушались. Эта история спланирована довольно давно… С участием твоим и твоей подруги… но сначала нужно было к вам приглядеться. Расставить, так сказать, фигуры, сдуть пыль с шахматной доски…
— Но почему именно Тихореченск? Почему в нашем провинциальном городе развертываются такие страсти?
— Не только в Тихореченске они развертываются, и не один я являюсь надсмотрщиком. Мы повсюду.
— А Пашка? Он тоже ваш человек?
— Задействован, но не информирован.
— А этот… врач, который преследовал Глашу, он каким боком?
— Понимаешь, у него не очень устойчивая психика. Таких проще всего убедить и подтолкнуть на то или иное действие. Он, если так можно выразиться, отвлекающая фигура.
— И что же знают участники об истинном положении вещей?
— Каждый знает ровно столько, сколько ему необходимо знать.
— Тогда почему вы меня посвятили во все обстоятельства?
— Так нужно для дела! — загадочно сказал старик. — А потом ты мне просто нравишься. Молодая, напористая, пытливая…
Женя не понимала: смеется он или говорит всерьез.
— Правда… — Он сделал паузу и с ласковой улыбкой посмотрел на Женю. — Ты ведь считаешь меня ненормальным. Тут ничего странного нет. Любой на твоем месте думал бы так же. Я просто хочу тебя немного подготовить к дальнейшим событиям, поскольку очень надеюсь на твою помощь. Если станешь правильно вести себя и действовать исключительно по моим указаниям, все будет нормально. Главное, спасешь свою любимую подругу. А теперь…
Старик провел ладонью вдоль лица Жени, не дотрагиваясь до него. Голова девушки закружилась, ей вдруг нестерпимо захотелось спать. Она сонно зевнула и повалилась на травушку-муравушку.
Женя открыла глаза и обнаружила себя лежащей на раскладушке и укрытой чем-то теплым и мягким. Вокруг тьма — хоть глаз коли. Женя приподнялась на локте. Раскладушка жалобно заскрипела, словно собираясь развалиться. Тут Женя вспомнила, что с ней произошло, и мгновенно вскочила на ноги. Затылок немного ломило. Сколько же, интересно, она проспала? Часов шесть, наверное, а то и все восемь. Ничего себе! А ведь она никому не сообщила, куда едет. Теперь неприятностей не оберешься.
Женя мгновенно представила реакцию Буяно-ва. А мать? Она и так потрясена последними событиями. Сейчас, наверное, мечется по квартире, хватаясь то за валидол, то за телефонную трубку. А старик? Где он?
Женя спустилась из вагончика на землю и огляделась. На западе небо еще светлело, но по всему чувствовалось наступление ночи. Изредка запоздалый кузнечик, видимо, вспоминал, что не допел свою однообразную песенку, но тут же умолкал, придавленный тишиной. В кустах неохотно вскрикивала какая-то птаха, устраиваясь на ночевку. Возле вагончика на дощатом столе стояла керосиновая лампа, горевшая ровным желтовато-оранжевым светом. Вокруг нее вились бабочки и мошкара, время от времени искорками вспыхивали внутри лампового стекла.
«Может быть, сбежать?» — мелькнула неясная мысль. Но куда? Ведь она не знает дороги.
— Проснулась? — услышала она у себя за спиной.
Женя вздрогнула от неожиданности и обернулась. Рядом с ней стоял старик.
— Сейчас пойдем вызволять твою подругу.
— Глаша! — вспомнила Женя. — Ведь все это из-за нее. Ну конечно!
— Ты не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю. А там все будет зависеть от тебя.
— Вы все время говорите загадками… — начала Женя, но в это мгновение послышался слабый шум работающего мотора.
— Павел, — пояснил старик, — он нас и отвезет.
Пашка сидел как истукан и даже не взглянул на нее.
— Ты сделал все, как я сказал? — спросил старик.
Пашка молча кивнул головой.
— Ну вот, можешь не волноваться, — обратился старик к Жене. — Он предупредил, что ты задерживаешься по уважительной причине.
— Кто ему поверит?! — вскрикнула Женя.
— Поверят! — твердо произнес старик. — Я гарантирую.
Машина плавно двинулась вперед. Женя сидела рядом с Пашкой, и ей казалось, что от парня исходит слабая, еле ощутимая струйка холода. Впрочем, виною тому было скорее всего распахнутое окно, в которое врывался ночной воздух. Женя поежилась.
Обычно бойкий и разговорчивый, Пашка на этот раз молчал, словно воды в рот набрал. Тушуется перед стариком?
— Куда мы все-таки едем? — не оборачиваясь, спросила Женя.
— Скоро узнаешь, — тут же отозвался старик. — И не волнуйся раньше времени, не дергайся.
Она глянула в окно. Кругом темень, машина идет не очень быстро. Что, если рывком отворить дверцу и выпрыгнуть? Можно, конечно, покалечиться, но, если умело сгруппироваться, скорее всего обойдется. Потом рвануть в поля — и ищи ветра… До утра она как-нибудь протянет, а как рассветет, выберется на дорогу, ведущую в город.
— Ты не думаешь ли сбежать? — ласково спросил старик. — И не пытайся. Только покалечишься.
«Он что же, мысли читает? — похолодела Женя. — Если так, то и вовсе дело труба!»
— Я понимаю, ты не в своей тарелке, — продолжил старик. — Чего раньше времени паниковать, ведь ты даже не знаешь, что тебя ждет. А ждет тебя очень большое приключение. Такое большое, какого, возможно, не случится уже никогда в жизни.
«Что он такое несет? — недоумевала Женя. — С толку сбивает, мешает собраться».
— Погоди еще чуток. Ты хочешь спасти свою Кавалерову?
— Очень!
— Тогда молчи и слушай. Так вот. Я тебе уже рассказывал про секту.
«Начинается! — затосковала Женя. — Опять принялся мозги пудрить. Сколько можно!»
— Сегодня у них великий день, — продолжил старик, — вернее, великая ночь, так сказать, шабаш. На нем собираются принести в жертву сатане твою Глашу. Только ты сможешь помочь ей.
— Я?! Что значит — принести в жертву?! Если готовится убийство, нужно в милицию, и не терять времени.
— В милицию… конечно… Но выслушай все же до конца. Милиция здесь не поможет. С ними нужно бороться их же оружием.
