– Слабоумный? Ты это имел в виду?
Даша отказывалась думать о сыне как о слабоумном, и Лунев поддерживал ее, но иногда…
«Иногда надо признавать факты», – вздохнул он про себя.
– Ты сообщил Требейчику?
Он скривил раздраженную гримасу. Чертов командир части проводил выходные у родителей. И был привычно далек от проблем гарнизона.
– Полковник Требейчик не оторвал бы задницу от стула, даже если бы находился здесь.
Согревая одним своим звуком, засвистел чайник.
– Садись, я принесу чай.
– Только быстро. Кошмар ждет распоряжений. – Он опустился на место кассира. – Косте звонила?
– Да, смотрит мультфильмы. Те, про мамонтов.
– Ну, естественно, – улыбнулся Лунев.
Распахнулась, впуская рев ненастья, дверь. В проходе появился получеловек-полуснеговик. Лейтенант Кошман, по прозвищу Кошмар. Старый приятель Лунева.
– Арсений, мы нашли девочку, она… – Кошман покосился на Дашу и договорил: – Вам лучше пойти со мной.
2Шесть девятиэтажных зданий выстроились на отвоеванном у тайги квадрате, являя собой символ очередной победы человека над дикой природой. Они стояли обращенные фасадами к градообразующему гарнизону, торцами к лесу – полдюжины одинаковых коробок, облицованных кремовой плиткой. По вечерам, возвращаясь домой из части, Лунев думал, что горящие окна – это глаза городка, и смотрят они с вызовом и храбростью. Но сегодня в электрических глазах он прочитал мольбу и страх.
В последнем здании располагалось общежитие для несемейных служащих, а за ним – детский садик.
Ирочка Виельгорская сидела, прислонившись спиной к забору садика. Она была полуголой, кожа – там, где кожа сохранилась, – посинела. Обе ее руки были оторваны и висели на лоскутьях и сухожилиях. Джинсы пропитались кровью, как и некогда белый бюстгальтер. Живот представлял собой сплошную рану, внутренности вывалились и лежали между раздвинутых ног девушки бурыми гроздьями. Черты лица, до боли знакомые каждому, исказила предсмертная жуть. На подбородке замерзала розовая слюна.
Лунев приблизился к трупу, расталкивая зевак. Соседи жались друг к другу, кто-то крестился, кого-то рвало. Тихонько завывала старушка. Солдаты умывались снегом и пытались унять дрожь. Из окон общежития высовывались служащие.
Самый страшный кошмар сбылся. Образ искалеченного тела, образ, который он гнал прочь, прочесывая лес в поисках Костика, воплотился в реальность месяц спустя. Ему почудилось, что именно Костик сидит у забора, вскрытый, мертвый…
– Уведите людей, – сдавленно сказал Лунев.
Его не услышали. Он повысил голос:
– Лейтенант! Уведите людей!
Кошман встрепенулся, приказал солдатам оттеснить соседей.
«Как же так? – спросил себя капитан. – Не в тайге, а рядом, под носом…»
Он склонился над трупом. Горе стиснуло грудь ледяными клешнями. Ира, милая девчушка, гулявшая с Костиком, научившая его прыгать через резинку, отличница, умница. Мерзлое, раздетое, вспоротое тело… Разве это один и тот же человек?
«Помогите мне, дядя Арсений», – попросили укутанные в иней глаза.
– Я не могу, – прошептал он.
Подошел кусающий губы лейтенант.
– Ты что-то говорил?
– Я спросил, почему ее не нашли сразу?
– Потому что ее здесь не было.
– Уверен?
– Абсолютно. Я сам обходил садик в 17.30, внутри и снаружи.
– Хочешь сказать, зверь принес ее сюда?
– Зверь? – вскинул брови Кошман.
– Ну а кто? Кто, как не зверь?
Он сел на корточки и кивком предложил лейтенанту следовать его примеру. Кошман нехотя подчинился. У общежития, вторя вьюге, плакали женщины. Капитан указал на оторванные руки жертвы:
– Их жевали. А нога…
– О, господи! – Кошман закашлял в кулак.
Часть бедра Иры была выгрызена, снежинки падали в рану нежно-перламутрового цвета, похожую на морскую раковину. Капитан снял перчатки и провел пальцами по голому плечу девочки. На ощупь она не отличалась от манекена, зачем-то помещенного в морозильник.
– Судя по трупному окоченению, смерть наступила около десяти – двенадцати часов назад.
– Откуда ты знаешь?
«Триллеры в мягких обложках», – подумал Лунев. Он почувствовал себя книжным сыщиком, горбящимся в свете фонаря над мертвой девушкой. Но смерть была настоящей, а не литературной. Настоящей и уродливой.
– Крови на снегу нет, – вслух размышлял капитан, – значит, труп действительно приволокли недавно.
– Звери так делают? – спросил Кошман.
– Сейчас узнаем.
Лунев выпрямился и крикнул в толпу у общежития:
– Позовите деда Егора! Егора Приступу! Пятый дом, девятнадцатая, кажется, квартира.
– Я тут! – раздался голос.
К военным подошел старик в очках и с жидкой восточной бородкой. Егор Корнеевич Приступа до выхода на пенсию работал в пожарной части гарнизона, а еще раньше был егерем. Его историями о диких животных заслушивались все, в том числе и Костик, обожавший волков.
Приступа посмотрел на тело тяжелым взглядом из-под седых бровей. Осенил себя крестом.
– Можете определить, какое животное ее убило?
Старик несколько минут изучал раны, затем прогулялся вокруг, вперив глаза в землю. Лунев успел бегло обследовать участок, но не обнаружил среди отпечатков подошв звериных следов. Не нашел их и бывший егерь. Однако вердикт его был готов:
– Волк это.
Ветер, переменивший направление, донес фразу до испуганных жителей городка.
– Волк, – отозвались они эхом.
– Я читал, волки на людей не нападают, – заметил Кошман.
– Еще как нападают, – возразил старик. – Нечасто, но бывает. После войны людоедов много развелось. Привыкли трупами питаться, к человечине пристрастились. Страх потеряли. Я в пятьдесят первом видел, волк парнишку тринадцатилетнего загрыз на пастбище. По кусочкам сшивали. Обычно летом такое происходит, когда волкам детенышей кормить надо, или во второй половине зимы, на бескормицу.
– Но зима только началась, – вклинился Лунев.
– Странный это волк, – помедлив, произнес Приступа. – Волки добычу в лес тащат. А наш из лесу притащил. Полоса вот на снегу. Тело оттуда волокли.
«Чтоб на видном месте оставить», – пронеслось в голове капитана.
– Зверь-то дефективный, – уверенно заявил старик, – бешеный. И это, Арсений Петрович, здоровый он. Шибко здоровый.
– Час от часу не легче, – застонал Кошман.
А Лунев вспомнил о своем сыне, защищенном, сидящем в теплой квартире. О сыне, который месяц тому пошел в лес на поиски мамонтов и чудом не разделил участи Иры…
– Спасибо, дед Егор, – сказал капитан. – Вы, пожалуйста, не уходите пока. Помощь ваша понадобится.
