– Такой кадр! – с завистью произнес Гришавин.– Вот кого я бы вместо Берестова поставил.
– Ну?
– Но – сомнительный, не рискну… – огорченно сказал «крестный тобольский папа».– Что-то свербит в селезенке.
– Тогда надо мочить,– уверенно заявил Короед.– За Берестова. За Корвета.
– Корвет под вопросом,– возразил Гришавин.– Это первое. Второе: кто мочить будет? Если он даже Берестова шлепнул, можно сказать, мимоходом.
– Тоже проблема! – фыркнул Короед.– Хошь организую? У Мухаммеда есть девка-эстонка. Из СВД за километр хрен у мухи отстрелит. Насчет Корвета тоже могу проверить. Колдун есть один. Должника мне искал.
– Не кизди. Серьезный разговор.
– Так нашел же, бля! Конкретный колдун, рабочий! Хошь приведу? Дай ему фотографию Корвета, он тебе все обскажет.
– Да чушь это! – без прежней уверенности пробурчал «крестный папа».– А, хрен с ним, веди!
– А эстонка?
– С ней повремени. Успеем.
– Вот такая тема,– Абрек развалился в кресле, крайне довольный собой.
– А дальше? – спросил Андрей, напротив, весьма обеспокоенный.
– Дальше еще веселее. Короед привел колдуна. Прикинь, Андрюха, бывший второй секретарь райкома КПСС – и колдун! Круто, да?
– Давай, не тяни! – нетерпеливо воскликнул Ласковин.
– Спокойно, кореш, на тот свет не опоздаем! – Абрек загоготал, но потом смилостивился: – Ладно, поехали дальше. Колдун этот как зыркнул на фотку Корвета, так сразу заявил: «Этот человек умер неправильно!» Каково? Умер неправильно! Андрюха, скажи как другу: ты его положил? Спокойно! У меня «жучков» нет!
– Я,– признал Ласковин.– А Берестова – нет.
– Ну, про Берестова это Гришкины заморочки. Я ж тебя знаю: не настолько ты хитрожопый, чтобы алиби стряпать. На хрен тебе алиби с такой мастью! Короче! Вякнул колдун насчет «неправильно умер»,– Абрек снова хохотнул.– И пожелал взглянуть на тебя. Фотки у них не было, воткнули твой бой с Ханом. И тут… – Абрек сделал драматическую паузу.– Колдуна чуть дристун не пробрал! Приссал, в натуре! И попытался по-тихому свалить. Это от Гриши! От него свалишь, бля! Взял экстрасенса за вымя и выжал… – Абрек сделал драматическую паузу,– …что тебя лучше не трогать. Потому как можно киздюлей огрести немерено! Брательник так понял: ты – супер! Покруче любого колдуна, если кто вознамерится тебя за мягкое пощупать. Что, прав колдунец? – он с интересом поглядел на Ласковина.
Тот пожал плечами.
– Ну, короче, Гриша въехал,– продолжил Абрек.– Въехал и проникся. Решил: с тобой лучше вась-вась. А мозга у него как работает? Однозначно. Или мочить, или купить. Заправил тебе бабки и, как я понимаю, озадачил Короеда, чтобы тот вроде как по пьяни брательника моего просветил. А брательник – меня. А я – тебя. Вот уж кто хитрожопый, так это Гриша! Зелень ты взял, значит, без обид. Тем более не до тебя сейчас Грише. Кто-то бычков его мочканул. В кабаке. Да так аккуратненько, что концов не осталось. Не слыхал?
– Не я,– ухмыльнулся Андрей.
– Ясное дело. Ты ж все больше ручками шалишь, а там – маслинки.
Неподалеку от угла Клинского и Серпуховской остановились две автомашины: неуклюжая краснозадая «вольва» и гладкий, облизанный, словно тюлень, «форд». Из «форда» вышли двое крепких ребят и без суеты уселись на заднее сидение «вольвы». Обменялись настороженными приветствиями. Затем от пассажиров «форда» к пассажирам «вольвы» перекочевал коричневый кейс объемом примерно на пять бутылок водки.
Сидевший рядом с водителем открыл кейс, заглянул… и прикрыл его, удовлетворенный.
– Комплект,– сообщил он водителю.
В это время некто поскребся в правую переднюю дверь. Державший кейс поднял голову и обнаружил заглядывающего в окошко грязного мужика в оранжевой безрукавке дорожного рабочего.
– Здоров,– сказал мужик и открыл дверцу.
От такой наглости опешили все четверо. Первым опомнился тот, кто держал кейс.
– Офуел? – поинтересовался он.– Куда прешь?
И примерился дать борзоте по чавке… Но передумал. Потому что увидел в руках мужика два очень весомых аргумента.
– Ну, козлы… – злобно сказал парень с кейсом.
– Это не мы,– возразил один из пассажиров «форда» напряженным голосом.– Ты, кореш, с гранатой-то поосторожнее. Обращаться умеешь?
– Обучен! – отрезал «кореш».– Портфельчик открой.
– Ты, земляк, понимаешь, что делаешь? – поинтересовался сидевший справа от водителя.– Ты врубаешься, что с тобой будет?
Вместо ответа обладатель оранжевой безрукавки нажал на спуск пистолета. Громкий хлопок, удар пули – и в кейсе образовалось аккуратное отверстие.
Державший чемоданчик стал бледен, как алебастр. Очень осторожно он сдвинул кейс и обнаружил, что пуля вошла в сидение, чуть-чуть не задев его мужских достоинств. Но была очень близка к тому, чтобы задеть.
Сразу став покладистым, парень открыл кейс.
Внутри лежали банковские упаковки стодолларовых купюр. Больше ничего.
– Стволы сюда,– распорядился экспроприатор.
С завидной быстротой два пистолета и один револьвер переместились из кобур хозяев в простреленный кейс.
– Ты? – зрачок пистолета глянул на водителя.
– У меня нет,– ответил тот.– Можешь обыскать.
– Ключи от машины,– потребовал экспроприатор.
Затем сунул пистолет за пояс, схватил соседа водилы за руку и шлепнул ему в ладонь гранату.
– Держи крепче,– посоветовал обладатель оранжевой безрукавки.
Подхватил кейс и побежал по Клинскому.
Ограбленным потребовалось секунд двадцать, чтобы разобраться с гранатой и пуститься в погоню. Но единственной их добычей оказались три бабы и один мужик в аналогичных оранжевых безрукавках, рывшие канаву поперек Бронницкой. Мужику сгоряча дали в рыло, но ни ему, ни опростоволосившимся «бойцам» от этого легче не стало.
– Это закрытый просмотр,– сказала Наташа.– Только приглашенные. В любом случае это престижно. И в потенциале шесть недель в Калифорнии. Отпустишь?
– А куда я денусь! – улыбнулся Андрей.– Развлекусь тут, пока тебя не будет!
– Ну да! Ты же теперь выдающийся освободитель похищенных дочек! – Наташа рассмеялась.
– Всего-то двух! – возмутился Андрей.– Причем вторая – форменная замарашка.
– А тебе и обидно?
– А как же. Смокинг надеть?
– Не обязательно.
Андрей припарковался у «Октябрьского», галантно помог Наташе выйти.
– Какие будут указания? – спросил он.
– А никаких. Провожу тебя в зал, сиди и смотри. Смотри, да не засматривайся. Там такие девушки…
– Ты – лучше всех! – Андрей чмокнул ее в щеку.
Через служебный прошли на второй этаж, к гримерным.
– Мне сюда,– сообщила Наташа, обнаружив свою фамилию на одной из дверей.– Пойдем, я тебя в зал провожу.
