— Так выражается один мой знакомый.
Надя хотела развить эту тему, но передумала. Слава богу.
— Но вернемся к Драговичу. Он продает наркотик, который толкает людей на преступления.
— За которые они попадают в тюрьму. — Джек допил кофе и поднялся. — Что касается меня, то я уже сыт по горло и Драговичем, и доктором Монне.
— Но ведь дело не закончено.
Джек вздохнул:
— Закончено. Вы хотели знать, что связывает Монне с Драговичем? Наркотик Вы интересовались, как Драгович давит на доктора? Никак. Они просто добрые партнеры в общем деле.
— Не могу в это поверить.
— Монне обнаружил это вещество, он испытывает его на людях и, скорее всего, производит наркотик на своем заводе а Бруклине. Постарайтесь быть объективной, и вы придете к такому же выводу.
Надя сидела уставившись в пол и молчала. Джеку было жаль развенчивать ее героя, который оказался колоссом на глиняных ногах. Особенно сейчас, когда пропал ее жених...
— Послушайте, — сказал он, — Я поговорю с соседями Дага. Может быть, они что-то видели в тот воскресный вечер.
Надя с улыбкой подняла глаза:
— Правда? Я вам буду очень признательна.
Джек попрощался, довольный тем, что дал ей какую-то надежду. Он вышел на Семнадцатую улицу, залитую утренним солнцем. Выходные закончились, и улицы снова заполнили потоки машин. Впереди у него был целый день. Почему бы не заскочить к Джиа? Вики, должно быть, в школе, так что они будут одни.
Неплохая перспектива.
Джек направился в восточную часть города. Проходя по Стайвесант-сквер, он задумался над вопросом, зачем здесь кованая чугунная решетка с острыми прутьями. От кого они отгораживаются? Подойдя к больничным зданиям, он столкнулся с группой людей в белых халатах со стетоскопами на шеях. И зачем носить их на улице?
Какого черта? — подумал Джек. Обязательно надо всем совать в нос, что они доктора? В нем поднималось глухое раздражение.
Свернув на Первую авеню, он вышел к старым кирпичным домам Стайвесант-Виллидж. Дом Джиа находился в сорока кварталах отсюда. Проще было взять такси, но Джек решил идти пешком. Он чувствовал необыкновенный прилив энергии — должно быть, Надя сварила очень крепкий кофе.
Джек был отличным пешеходом — его огромные шаги без труда поглощали любое расстояние. По восточной стороне улицы он добрался до медицинского центра «Бельвью», где каждое здание носило чье-то имя. Это ему страшно не понравилось.
Пройдя мимо нависшего над улицей здания электростанции, он вышел на площадь ООН, где перед уходящей в небо башней Секретариата вытянулся длинный прямоугольник Генеральной Ассамблеи.
Джек вспомнил, как прошлым летом приходил сюда в качестве экскурсанта, когда сидел на хвосте у одного индийского дипломата. Сколько же глупостей пришлось ему выслушать, пока Кусум не убрался отсюда. Джек почувствовал желание пройтись здесь еще раз и высказать свое мнение относительно работы ООН. Перво-наперво он им посоветует сдвинуть здание Секретариата, а возможно, и положить его на бок, чтобы оно не загораживало ему солнце. Или, по крайней мере, проделать в нем дыру, чтобы сквозь нее проходил свет.
Но это позже. Может быть, он вправит им мозги после обеда. А сейчас ему было слишком хорошо, чтобы тратить такое чудное утро на каких-то болванов.
Но вот флаги — эти дурацкие флаги просто бесили его. Ряды флагов, целые кварталы флагов, повсюду одни флаги. На них ушло столько ткани, что можно было одеть всех жителей Бангладеш. Джек нащупал нож в кармане. Надо бы полазить по столбам и перерезать веревки — отпустить флаги на свободу!
Но нет... это займет слишком много времени. А ведь его ждет Джиа. Он точно это знал. Джек был уверен, что она чувствует его приближение, ощущает его всем своим существом.
Он прошел мимо скульптуры святого Георгия, убивающего какого-то дурацкого дракона, и вдруг заметил в кустах коричневого слона. Потом все смешалось, и он почувствовал, как распадается на тысячи частиц, их подхватывает ветер и уносит ввысь, а потом они возвращаются, чтобы соединиться во что-то новое и прекрасное — возрожденного Джека, короля города.
Ведь этот город недаром называется Нью-Джек.
Его переполняла жизненная сила. С каждым шагом он становился все сильней и могущественней. С Пятьдесят четвертой улицы он свернул к востоку и, пройдя еще один квартал, вышел к сверкающим водам Ист-Ривер. Господи, как он любил этот город, его город. Он не был его уроженцем, но что с того? Он оказался здесь не по воле слепого случая, а выбрал это место сознательно. Приехал сюда и полюбил этот город, излазил все его закоулки, узнал его обитателей, всю эту многоликую массу людей. Этот город принадлежит только ему, и пусть попробует кто-нибудь с этим поспорить.
Джиа об этом знает и поэтому любит его. А он любит Джиа, потому что она об этом знает.
Подожди-ка...
Джек тряхнул головой. Какая-то ерунда получается.
Нет, не ерунда. Совсем не ерунда. Очень даже логично.
Он слегка вспотел, особенно в тех местах, где были пристегнуты его «глок-19» и «земмерлинг», но без них ему никак нельзя. Ведь в его городе есть люди (правда, их немного), которые могут попытаться его отнять и сделать своим. Поэтому надо быть настороже, всегда настороже.
Но не сегодня, потому что сегодня его день и он чувствует себя богом. Джек громко рассмеялся:
— Мир у моих ног, мама!
Человек, шедший навстречу, как-то странно посмотрел на него, и Джек с вызовом ответил на этот взгляд. Ну, давай, скажи что-нибудь. Только вякни. Прохожий отвел глаза.
Вот так-то. Никто не смеет глазеть на меня в моем городе.
Свернув на Саттон-сквер, Джек почувствовал, как в нем закипает страсть. В голове у него вдруг мелькнула мысль, что неплохо бы посмотреть, нет ли поблизости машины с двумя парнями, но Джек не успел за нее ухватиться, и она исчезла.
Какое ему дело до каких-то там машин. Сейчас главное — добраться до Джиа. Джиа-Джиа-Джиа. О, как хорошо им будет вместе. Они будут заниматься этим на кухне, в комнате и, может быть, даже в постели. Долго-долго-долго. Весь день, пока Вики не придет из школы. А потом он поведет их гулять по городу, его городу, и устроит им настоящий праздник, какого они никогда не видели и какой может устроить им только он.
Джек постучал в дверь. Сейчас Джиа распахнет дверь, и лицо ее озарится радостью, которая мгновенно перерастет в бешеную страсть.
И вдруг он услышат детский голосок. Вики громко закричала из-за двери:
— Мама! Это Джек. Джек пришел!
Все вдруг разом потускнело, по коже пробежал холодок.
Вики дома. При ней Джиа вряд ли...
