В приподнятом настроении я вернулась домой и там повторила все вновь, используя вместо Вероники плюшевого медведя. Порча с игрушки была успешно снята!
Затем я позвонила Михайловой. Услышав мой голос, она с жаром принялась перечислять свои новые злоключения:
— Мало мне всех этих неприятностей в школе, так у меня еще вдобавок буквально за один час прыщи повылазили по всему лицу! Я догадываюсь, какая злая фея махнула волшебной палочкой! Ну, ничего, я в долгу не останусь! Я ей…
— Подожди, но ведь Аля в больнице, не может же она там колдовать в палате? — перебила ее я.
— Значит, еще как может! Или же все это заранее подготовила для меня! И цветы у нас в доме все завяли! Их-то зачем тронула? Это же не мои, а мамкины, она теперь скажет, что я ее цветочки погубила, и такой нагоняй устроит, что точно на летние каникулы в Питер к бабушке не отпустит. Да, и возле дома, уже у самой двери, у меня каблук сломался. Кляц — и я упала! Гоша меня не успел подхватить, и я испачкала куртку землей. Дома вряд ли отстираешь!.. Слушай, а может, твоя знахарка так наколдовать, чтобы Алька мне деньги за химчистку вернула?
— Я как раз по этому поводу и звоню.
— Тебе тоже надо в химчистку?
— Да нет же, я поговорила со знахаркой…
— И что? Она избавит меня от всего этого ужаса, да? Когда мне к ней бежать? Я готова прямо завтра или даже прямо сейчас, хотя, наверное, уже поздно, но если она не против, то я сейчас влезаю в ботинки и бегу!.. — радостно затараторила Верка.
Я с трудом остановила поток ее слов и принялась объяснять, кто будет снимать порчу и почему. Судя по молчанию в трубке, Михайлова стояла с раскрытым ртом.
«Что ж, я не так проста, как кажусь!» — гордо подумала я и принялась рассказывать дальше.
В итоге мы договорились, что завтра после уроков я приду к Вере домой снимать порчу. Почему мне лучше прийти самой, а не приглашать одноклассницу к себе — Еремея предупредила, что вот приведешь так к себе одного, снимешь с него порчу, потом второго, третьего, и от этого атмосфера в доме испортится, начнутся ссоры, болезни, и придется дом свой специальной молитвой отчитывать.
— Ну, супер просто! Честно говоря, не ожидала! А из наших об этом никто и не знает! А почему ты никому об этом не говоришь, знаешь, как девчонки… Ах, да, молчу, молчу! Не переживай, я — могила! Никто не узнает! Раз не положено рассказывать, значит, не положено, а то вдруг в самом деле эта вся катавасия вернется!
— Хорошо, тогда до завтра, — и я уже хотела попрощаться, как одноклассница крикнула в трубку:
— Только я завтра в школу не пойду. Не могу я туда идти такая красивая! Я уже кремом для проблемной кожи намазалась, но мне кажется, что он вряд ли поможет. Ты, главное, никому не говори, что я из-за этих дурацких прыщей отсутствую. Особенно Гоше. Не хочу, чтобы он думал, что во мне может быть что-то некрасивое! В общем, ладно, ты давай после школы обедай, сериал смотри или что там еще и, как освободишься, иди ко мне!
Поговорив с Михайловой, я набрала Машкин номер, но дозвонилась до нее не сразу, довольно долго было занято. Оказывается, она болтала с Пашкой в тот момент, когда мне так хотелось обо всем ей рассказать! Когда я наконец заговорила с Машей, со стороны тут же послышался громкий недовольный голос Данилки:
— Вот! Опять треплешься! Сначала со своим прынцем, а теперь с Иркой! А я, между прочим, жду очень важного звонка! От Борьки! Он мне должен сообщить, сколько килограммов штукатурки нам надо спереть из гаража его предка, чтобы сделать «снежную бомбу»!
Проведя в школе самый обычный день, съев обычный суп и надев обычную куртку и обувь, я уже хотела идти выполнять свое необычное дело, как зазвонил телефон. К моему удивлению, это была Алина. Она сказала, что ее под расписку выписали из больницы домой и она уже с утра лежит у себя в квартире. Скрипачева извинилась за то, что вчера все так вышло в палате, и попросила меня не обижаться и тоже ей помочь.
— Попроси знакомую знахарку снять и с меня порчу. Я совсем не спала ночью. Ну, просто глаз не сомкнула! Я сначала связывала это с полученным сотрясением, но приехала домой и увидела на ручке входной двери несколько красных ниток! В моей книге написано, что таким образом наводят бессонницу! Это дело рук Верки! — объяснила Аля.
Я ответила, что зайду к ней сегодня, решив снять порчу заодно и с этой подруги. Какая мне разница, со скольких человек снимать, ведь я же пойду к ним в квартиры, а не поведу к себе! Потом скажу Еремее, какой у меня уже огромный опыт: целых два клиента! И я снова шагнула к входной двери, но в этот момент в нее позвонили.
На пороге стояла Еремея, в руках у нее были дорожная сумка и маленький букет из тонких засушенных травинок и цветов.
— Ты куда-то уходишь или только что пришла? — спросила она меня, видя, что я стою в уличной одежде.
— Да, ухожу. Порчу снимать! — радостно ответила я.
Колдунья посмотрела на меня с укором:
— Не стоит так радоваться чужой беде.
Улыбка тут же исчезла с лица, и я растерянно затеребила в руках связку ключей.
— Ладно. Это твое первое самостоятельное дело, конечно же, тебя переполняют эмоции, — уже добродушно сказала Еремея. — Ты знаешь, что я сегодня уезжаю на пять дней на собрание магов. Оно проходит у нас каждый год в сентябре, мы обмениваемся опытом, передаем друг другу новые заклинания. Я зашла, чтобы дать тебе ключи от своей квартиры, пожалуйста, полей цветы.
— Конечно, о чем речь! — кивнула я и повесила ключи колдуньи на крючок в прихожей.
— И запиши-ка номер моего мобильного на всякий случай. Мне так самой будет спокойнее. Мало ли что может случиться, тогда ты сразу мне позвонишь. А то знаю я тебя, ты с подругой умеешь попадать в истории, — велела Еремея, и я, взяв обгрызенный карандаш, записала на край газеты ее номер. — Ну, все, иди с богом, — сказала Еремея и улыбнулась. — Да, вот, возьми это себе, — и знахарка протянула мне свой букетик. — Я хотела взять эти цветы с собой на наше собрание, но сейчас мне кажется, что везти их будет очень неудобно. Приколи цветы над дверью, сочетание этих трав оберегает от злых духов и оборотней.
Я поспешно закрепила маленький букетик за угол дверного косяка своей комнаты, и мы с Еремеей вышли из квартиры.
Глава 4
Стая гончих пауков
Вероника открыла мне дверь. Вид у нее действительно был неважным. Золотистые пышные волосы, которыми Вера всегда гордилась, были собраны в маленький жидкий хвостик, и выглядели они довольно тускло и безжизненно. Брови одноклассницы, такие тонкие и изящно изогнутые, были теперь не черными, а белесыми и словно вообще исчезли с ее лица. Синие васильковые глаза не светились прежним озорным огоньком и казались какими-то выпуклыми — лягушачьими. Ну а лицо было густо покрыто большими прыщами, отчего напоминало мостовую, мощенную мелкими неровными булыжниками. Многие прыщи были с созревшими гнойными головками, отчего вид был еще более неприятным.
