историю? Есть писатели с длинной карьерой – я не критикую их и зачастую завидую их последовательности, – которые, кажется, пишут все книги одинаково, с помощью одного и того же голоса. Думаю, я не способен на такую приверженность единому стилю и подходу.
Через пять лет после завершения этой истории я приступил к работе над «Ритуалом» (хотя этот роман написан совсем по-другому, отчасти в нем меньше литературности и больше кинематографичности). Именно столько времени мне может потребоваться, чтобы достаточно полно реализовать идею и развить ее до размеров романа. Генерировать идеи никогда не бывает проблемой, но то, как они должны быть написаны, – вечная загадка. Но этот рассказ был попыткой сбалансировать ужас; рассказывать истории внутри историй, от лица трех персонажей – повествователя, записи бесед и переписки; но основной рассказчик всегда приводит лишь слухи. Это было сделано для того, чтобы отдалиться от реального ужаса прежде, чем показать его в самом конце.
В то время я серьезно подумывал об эмиграции в Швецию или Норвегию. С 2000 по 2005 год я много раз бывал в Скандинавии и путешествовал по ней. Моей изначальной безумной целью было пожить в «фритидсюзе», чтобы посмотреть, что я смогу сочинить за двенадцать месяцев изоляции в лесной глуши. К счастью, я вовремя одумался.
Рассказ «Материнское молоко» относится к середине 90-х и является единственным из моих ранних произведений, которому я позволил выжить.
Когда в 1997 году я получал степень магистра писательского мастерства, мои преподаватели настолько критично отзывались о моих работах, представленных на мастер-классах и семинарах, что я до сих пор не забыл, какое чувство безнадежности и искреннее отчаяние по поводу своих писательских устремлений я испытывал. Это был единственный раз, когда я подумывал сдаться (хотя и вскользь!). Но преподаватели были абсолютно правы насчет бессвязности моих работ на том этапе и не хотели по-настоящему меня обидеть. На самом деле они практиковали очень мягкий, умелый подход, но молодые писатели могут быть очень ранимыми.
Чтобы начать ползать, прежде чем я смогу ходить, а не пытаться нестись галопом, как более искушенный писатель, которым я, конечно же, не являлся, я решил «инфантилизироваться». Поэтому вернулся к своим истокам и пересмотрел раннюю версию этой истории, появившуюся в 1997 году; рассказ, который я написал очень простыми предложениями, озвученными детским голосом. Меня больше всего интересовали ясность, голос и эффект. Поэтому я перерабатывал историю до тех пор, пока каждый образ не обрел правдоподобность, пока я не смог слышать, чувствовать и видеть то, что описывал. До 1997 года я был слишком самоуверенным и чересчур плодовитым автором, и к середине 90-х написал сборник рассказов и новеллу. Даже продал небольшому издательству популярный эротический роман. Но кроме «Материнского молока» ничего из того периода я не считаю пригодным для спасения. Таким образом, 1997–1998 годы, когда я проходил официальное обучение писательскому мастерству, стали для меня поворотными.
Рассказ «Материнское молоко», представленный на мастер-классах этого курса, был первым произведением, получившим широкое признание среди тех, кто его прочитал. Во-первых, одному моему другу пришлось убеждать меня включать эту историю в мастер-класс; меня смущал странный голос повествователя и гротескные темы, обрисованные в данном рассказе, особенно в таком месте, как Сент-Эндрюс. Но про себя я признавал, что история была подлинной жемчужиной, выловленной из глубин моего воображения. В конечном счете то, как был воспринят рассказ, стало одним из самых обнадеживающих для меня, как начинающего писателя, событий.
Вторым по значимости событием на том этапе стала публикация рассказа Рэмси Кэмпбеллом в 2003 году, в антологии «Коллекция костей». Это был мой первый опыт в печати в качестве автора «хоррора» и «странной прозы (вирда)». До этого я отправил «Материнское молоко» в известный журнал ужасов, который тот вернул с комментарием, что он слишком образный и плохо написан. Я был обескуражен и лишь несколько лет спустя, в 2000 или 2001 году, показал эту историю моему редактору в Virgin, ныне покойному Джеймсу Марриоту, который был поклонником ужасов и хотел увидеть от меня что-нибудь в подобном ключе. Без моего ведома Джеймс передал рассказ Джону Култхарду, а тот – Рэмси Кэмпбеллу. Моя первая руна была брошена. Внезапно я получил электронное письмо от Рэмси, в котором тот объяснил, что ему нравится, что история содержит «фактуру кошмара», и что он хочет опубликовать ее в «Коллекции костей». Затем Рэмси помог мне в печати и как романисту, порекомендовав отправить мой первый роман в жанре сверхъестественных ужасов «Банкет для проклятых» его британскому издателю, PS Publishing (также он написал вступление к первому изданию романа, опубликованному в 2004 году).
Иногда я задаюсь вопросом, если б «Материнское молоко» разнесли в пух и прах на том курсе литературного творчества в 1997 году, научился бы я впоследствии писать так же открыто, как делаю это сейчас в своих произведениях ужасов.
Первый набросок «Желтых зубов» был написан где-то в 2004 году, но был переработан и дополнен через пару лет после того, как Тим Леббон, Джеймс А. Мур и Кристофер Голден предложили мне написать рассказ для их сборника «Британское вторжение», который издавали Cemetery Dance. Сочинение этой истории отразило трудный период моего существования в Лондоне, с 1999 по 2005 год, когда мои условия жизни и личные стандарты зачастую серьезно нарушались из-за нехватки денег и ночной работы. Это вынуждало меня жить в каких-то дрянных местах и соседствовать, откровенно говоря, с людьми, обладавшими самыми ужасными привычками и, возможно, даже страдавшими расстройствами личности. Весь этот период был водоворотом бессонницы, бедности, отчаяния, конфликтов с другими людьми в тесном жилом пространстве и серьезных тревог относительно моего будущего. Данный рассказ являлся отражением моего вдохновения во время душевного упадка (всегда можно обратиться к сочинительству). Но мой опыт первых лет жизни в Лондоне по-настоящему проявился в романе «Номер 16» (специалисты по психическому здоровью дважды спрашивали меня после его прочтения, не страдаю ли я шизофренией).
В те годы, работая швейцаром, сочиняя ежегодно по эротическому роману и добавляя последние штрихи к «Банкету для проклятых», я чувствовал, что большая часть моей энергии и способностей уходит на то, чтобы справляться с проблемами существования в Лондоне. И когда я начинал работать над этой историей, то был убежден, что напишу еще и роман. Проблема в том, что у меня уже было два романа в разных жанрах, поэтому я решил оставить «Желтые зубы» в виде длинного рассказа и когда-нибудь в будущем вернуться к идеям и персонажам. Это случилось в 2015 году в виде романа «Под неусыпным надзором» (это рабочее название), публикация которого запланирована на
