Глаша подбежала к распростертому на полу телу, вглядываясь в него с замирающим от страха сердцем. Глаза собаки были закрыты, он не двигался, но бока, как ей показалось, слегка приподнимались от редких вздохов.
– Тайсон, держись! Они уже едут, – прошептала она и тут же вскричала: – Господи, ну почему так долго?! Быстрее, пожалуйста… поторопитесь!..
Ее вдруг испугала мысль, что врачи-ветеринары могут перепутать подъезд и потеряют на поиски несколько минут драгоценного времени.
«Нужно встретить их внизу!» – подумала она.
Она еще раз взглянула на неподвижную собаку, всхлипнула, бросилась в прихожую, рванула с вешалки свою куртку, машинально отметив, что, кажется, там что-то треснуло.
Она долго искала ключи, не нашла, плюнув, оставила дверь нараспашку и помчалась вниз по лестнице.
На улице шел проливной дождь. Одежда на Глаше моментально вымокла и стала тяжелой. «Скорее! Скорее!» – молила она, вглядываясь в мутную от дождя темень.
Наконец во двор въехала машина. Разбрызгивая лужи, Глафира побежала навстречу, едва не угодив под колеса. Это были врачи. Мужчина и женщина выбрались наружу и, снисходительно поглядывая на трясущуюся девушку, последовали за ней.
– Не волнуйтесь вы так, все будет в порядке с вашей собачкой, – бубнил дородный неторопливый врач. Его спутница молчала, явно выражая неодобрение. Она работала в ветклинике недавно и, как она полагала – временно. Ей было непонятно, как можно потерять голову из-за животного. Всех пациентов ветлечебницы она так и называла – животные, будь то овчарка или хомячок.
В квартире почему-то стоял очень тяжелый запах. Женщина-врач демонстративно поморщилась и прикрыла нос рукой. Глаша, не снимая уличной обуви, бросилась прямиком на кухню, врачи не отставали, хотя врачиха бормотала под нос что-то неодобрительное.
На самом пороге кухни врач придержал Глашу, отодвинул ее с дороги и вошел первым. Он склонился над собакой, но почти тут же отпрянул и взглянул на хозяйку с недоумением.
– Как же вам не стыдно, девушка? – пробормотал он укоризненно, подхватил саквояж с инструментами и тяжело потопал в сторону выхода.
– Куда же вы?! Стойте! – крикнула Глаша.
– Нам здесь делать нечего. Все кончено, – ответил врач, не оборачиваясь.
Глаша глубоко, судорожно вздохнула, закашлявшись от жуткой вони, и бросилась за врачом.
– Почему кончено? Он что, умер? Вы уверены? Вы же его даже не осматривали!
– А чего его осматривать? Что я, дохлую собаку от живой не отличу, что ли?
– Но как же так? Он только что был жив! Он дышал, когда я вам звонила! – скороговоркой выпалила ничего не понимающая Глаша.
Врач посмотрел на нее с опаской и заговорил, осторожно подбирая слова, как будто боялся, что она на него набросится:
– Не мог он дышать четверть часа назад, девушка. Это исключено, поверьте моему опыту.
– Но он дышал! – воскликнула Глаша отчаянно.
– Да что вы такое несете, уважаемая! – перебила ее женщина. – Вы что, не в своем уме? Ваше животное издохло неделю назад как минимум! Он же разлагается! Вы что, не видите?
В глазах у Глаши потемнело. С тихим стоном она сползла вниз по стене.
– Эй, девушка, не отключайтесь! – забеспокоилась врачиха.
– Да оставь ты ее.
– А кто нам за вызов заплатит? – Женщина присела перед Глашей на корточки и несколько раз шлепнула ее по щекам.
– Оставь, говорю. Видишь, плохо ей! Ей бы самой «Скорая» не помешала.
– Скорее уж психиатрическая перевозка, – презрительно скривилась женщина. – Она что, неделю жила рядом с трупом и даже не поняла этого?
Из коридора донесся звук торопливых шагов. Две массивные мужские фигуры в мокрых от дождя куртках перегородили проход. Врачи испуганно поежились.
– Что происходит? – рявкнул Восковец раздраженно, сурово глядя на людей в халатах. Райский, заметив полулежащую у стены Глашу, бросился к ней.
После кратких объяснений Саша выпроводил ветеринаров из квартиры, посоветовав им навсегда забыть о том, что они когда-либо посещали эту квартиру. Щедро оплаченный совет был принят. Врачи поклялись, что будут молчать, и от полноты чувств даже предложили забрать труп собаки для захоронения.
– Собачку не троньте и ступайте с богом, – велел Саша.
Врачи немедленно испарились.
Когда Восковец, похоронив труп Тайсона, вернулся в квартиру Глаши, она все еще была без сознания.
– Как думаешь, она сможет все это пережить? – встревоженно спросил его Райский.
– Опасаешься, что девочка тронется умом? – уточнил телохранитель мрачно. – Думаю, что не тронется, но оставлять ее одну я бы не советовал.
– Я и не собирался ее оставлять. Глаз с нее больше не спущу.
– Вот и ладненько. А то в следующий раз вместо трупа ее собаки вполне можешь обнаружить ее собственный.
Вдвоем они осторожно перенесли бесчувственную девушку в машину и доставили в дом Райского. Саша пошутил, что у Глаши стало традицией прибывать в гости к Павлу без сознания, но Райский шутку не оценил, предложив другу заткнуться.
Пока они спорили о том, стоит ли вызывать «Скорую», Глаша пришла в себя и надобность в этом отпала. Глядя вокруг мутными, покрасневшими от слез глазами, девушка не выразила удивления относительно собственного чудесного перемещения, скорее всего, просто потому, что не поняла, где и с кем она находится. Заметив Райского, она пристально взглянула на него и спросила неестественно спокойным голосом:
– Тайсон действительно умер?
Райский кивнул, отводя глаза. Саша крякнул.
– Твоя собака действительно умерла, Глаша, – сказал он тихо. Глаша немедленно отыскала глазами Сашино лицо и попыталась на нем сосредоточиться. Она не плакала, только нервно кусала бледные до синевы губы так, что на них показалась кровь. Она пыталась спросить что-то еще, но звуки никак не складывались в слова. Мужчины терпеливо ждали, скрывая жалость за суровостью.
– Врач сказал правду – Тайсон умер не сегодня?
– Врач ошибся, – быстро соврал Райский. – Пес был тяжело ранен и долго добирался до тебя, а добравшись – умер, так как сил больше не осталось.
– Но врач сказал…
– Он ошибся, – твердо произнес Павел. – Врачи тоже иногда ошибаются.
Он чувствовал, что его слова не убедили ее, но как будто принесли ей облегчение. Восковец неодобрительно качал головой, но делал это так, чтобы Глаша не заметила. Саша был профессионалом, прошедшим хорошую школу, и как никто другой понимал, что обманом делу не поможешь. Спасти девушку можно только правдой, которую она должна принять, чтобы быть готовой к обороне.
Прежде чем засыпать землей труп ротвейлера, Восковец тщательно осмотрел его и понял, что собака была убита несколько дней назад, как раз тогда, когда пропала в лесу. Ее, очевидно, убили сразу, как только изловили, не хотели рисковать. Осмотр показал, что животное с такой раной категорически не могло передвигаться самостоятельно. Начавшееся разложение мягких тканей только подтвердило его догадку. Саша был реалистом, он привык смотреть фактам в лицо и никогда не впадал в панику. В данном случае к фактам можно было отнести появление собаки в доме девушки. Мертвой собаки! Он не верил, что Глаша действительно сошла с ума и говорила неправду о том, что собака пришла сама. Получалось, что пришел труп, который кто-то заставил двигаться, как заводную игрушку. Осознать это было невероятно трудно, но необходимо. К тому же появление собаки окончательно подтверждало слова Райского о том, что в деле замешана черная магия, хотя Саша до последнего относился к его словам скептически. Выходит – зря. Выходит, что никакие это не бабушкины сказки, а вполне объективная реальность. Всей кожей Саша чувствовал, насколько опасен этот… кукловод, превращающий трупы собак в зомби, и намеревался остановить его во что бы то ни стало. Он многое повидал и многое умел, так что надеялся, что сил у него хватит. И все же ему было страшно…
