– Мурау… муруа… ураму… амуру… – забормотала Вика, перебирая варианты.
– Я понял! – вдруг воскликнул Леша. – Сердечки-цветочки и венеры с марсами – это не про любовь. Это алхимия! Символы алхимических элементов, – объяснил он с горящими глазами. – А алхимики искали философский камень, чтобы превращать другие металлы в… золото!
– Aurum! – тоже догадалась Вика. – По-латыни «золото» – «аурум»!
Леша стал набирать слово на кодовом замке, каждая правильно набранная буква сопровождалась щелчком в механизме двери. Леша опустил руку, и они с Викой замерли в ожидании, затаив дыхание. И вдруг потайная дверь начала медленно открываться, поворачиваясь, как и дверь библиотеки, вокруг своей оси. Ребята с возбуждением и любопытством смотрели, что появится за ней.
На обратной стороне двери оказались полки с запыленными старинными скляночками и флакончиками разной формы, наполненные разноцветными порошками и жидкостями. На каждой склянке была пожелтевшая этикетка с алхимическим символом химического вещества или соединения.
– Ни философского камня, ни слитков золота. Похоже на склад химреактивов… – сказал погрустневший Леша, протерев пару склянок от пыли.
– Это лаборатория, – догадалась Вика, указывая на пробирки, колбочки, весы и горелки, необходимые для занятия химией и алхимией. Заметив, что одна из полок на двери закрыта откидывающейся крышкой, девушка с любопытством открыла ее. За ней оказался ящичек со склянками из темного стекла, их было немного, всего восемь или десять штук. На каждой из склянок тоже была наклеена пожелтевшая бумажка с названием на латыни и на русском. Вика взяла одну из скляночек.
– Ерсиния пестис… Бубонная чума… – с отвращением прочитала Вика вслух надпись на этикетке, тут же торопливо поставила скляночку на место и испуганно отряхнула руки.
Леша тоже заглянул в ящик и развернул некоторые скляночки, чтобы видеть этикетки.
– Бешенство, холера, оспа… – прочитал Леша. – Похоже, это сухие культуры возбудителей болезней – вирусных и бактериальных… – Он задумчиво посмотрел на Вику и озадаченно сказал: – Купить такое негде. Граф должен был сам их выращивать.
– Так вот что он изучал… – ошеломленно произнесла Вика. – Смертельные заболевания…
– Н-да… – согласился Леша и сделал вывод: – Выходит, вирусами в этой школе занялись задолго до немцев.
Ребята растерянно переглянулись, дверь в лабораторию закрылась, и они остались стоять озадаченные, размышляя над увиденным. Вопросов было много. К примеру: зачем граф изучал смертельные заболевания, для чего они остались в сохранности даже после его смерти?.. Вика и Леша в задумчивости покинули шестиугольную комнату, на этот раз не прихватив с собой ничего из найденного.
* * *
В это время Андрей в мрачной задумчивости стоял у окна в своей комнате. Он смотрел на лес – где-то там прятался Рома, поскольку нигде в школе его не было, в комнате он не ночевал. Раздался стук в дверь, Андрей нехотя подошел к ней и открыл. На пороге в инвалидном кресле сидела Даша.
– Можно к тебе? – сдержанно спросила она.
Парень отступил, освобождая проход, жестом пригласил Дашу в комнату. Она вкатилась на кресле в комнату, Андрей закрыл дверь и присел на краешек стола, демонстративно равнодушно ожидая, что скажет девушка. Ей было нелегко начинать разговор, она виновато смотрела на Андрея.
– Ты совсем не хочешь со мной говорить? – вздохнула Даша. – Все правильно. Я сама виновата… Но я все равно скажу. Прости, что я подозревала тебя. Прости, что поверила в твое предательство.
Она посмотрела на Андрея в надежде увидеть на его лице хоть какие-то эмоции, но он сохранял мрачное равнодушие. Даша поджала губы, чтобы не расплакаться у него на глазах, развернула кресло, собираясь покинуть комнату, но не выдержала и снова развернулась и запальчиво, с горечью сказала:
– Да, я поверила тестеру! Потому что за эти недели в больнице и в инвалидном кресле я превратилась в параноика! Я подозревала всех! В каждом слове, в каждом взгляде мне мерещился скрытый смысл. Единственное, что я знала наверняка, – предатель не заражен. И тест показал, что это ты! – Снова не дождавшись от Андрея ответа, она с обидой закончила: – Ты обижаешься… А ведь ты тоже подозревал меня… Вы все меня подозревали. Я смогла простить…
– Это совсем другое! – взорвался Андрей, тоже не выдержав. – Ты поверила, что я мог причинить тебе боль! Что я пытался тебя убить! Дважды! – Он взволнованно посмотрел на Дашу и с болью сказал: – Я думал, мы любим друг друга. И я действительно любил. А ты все то время, что мы были рядом, в каждом моем слове, в каждом поцелуе искала скрытый смысл… – Холодно посмотрев, Андрей завершил: – Извини, я не могу вот так просто взять и обо всем забыть.
Даша со слезами смотрела на него – он был одновременно и прав, и не прав, но возразить ему она не смела, потому что в словах его имелась доля истины, и девушка чувствовала себя очень виноватой перед ним. Андрей стремительно вышел из комнаты, оставив Дашу одну. По ее щекам потекли слезы.
Проходя по коридору мимо приветливо улыбнувшейся ему Жени, расстроенный Андрей даже не заметил ее. Женя проводила его недоуменным взглядом и, подойдя к приоткрытой двери в его комнату, заглянула в нее. Она увидела Дашу, сидящую в инвалидном кресле с лицом, закрытым ладонями, и вздрагивающими плечами.
Поняв, что ребята снова поссорились, Женя торжествующе улыбнулась, тихонько прикрыла дверь и торопливо пошла вслед за Андреем. Она нашла его в классе старших. Парень сидел погруженный в мрачные мысли. Ему хотелось побыть одному, но Женя сделала вид, что этого не замечает, и щебетала о том, что они с Дашей обязательно помирятся, что они любят друг друга…
– Нет! Больше не любим! – взорвался Андрей, не выдержав ее трескотни.
– Извини, пожалуйста, я не хотела тебя злить, я уже ухожу, – обиженно сказала Женя, развернувшись к двери и всем своим видом демонстрируя незаслуженную обиду.
– Подожди, – окликнул ее Андрей, чувствуя себя неловко оттого, что обидел ее ни за что. – Это ты меня извини. Я сейчас весь на нервах…
– У Галины Васильевны есть обалденный травяной чай, – сказала Женя, беря парня за руку и выводя из кабинета. – Он классно успокаивает и даже просветляет… – говорила Женя, нежно, но твердо увлекая за собой Андрея в сторону кухни.
Парень, поддавшись, шел по коридору, увлекаемый Женей. Ее неумолкаемый стрекот уже не раздражал его, а скорее убаюкивал и позволял отвлечься от обиды на Дашу. Он, словно завороженный, следовал вместе с Женей на кухню.
