Упав на кровать и вдохнув ее аромат, мне померещилось, что она рядом. Скорее всего, в ванной, приводит себя в порядок, как обычно по утрам. Мне пришлось встать, чтобы разорвать это наваждение. Нужно было смириться, что там ее не было. Как и в этом дома, как и на этой земле. От этой мысли, я перестал дышать, застыв посреди комнаты, борющийся с диким желанием упасть на колени и взреветь как зверь, коим я и был внутри.
Мне следовало выбросить всё, что напоминало о девушке. Заставить свою жизнь вернуться в норму. Норма. Склеп, в который не пробивается ни луча дневного света — мой мир до появления Тео. Пора было возвращаться во тьму.
Я еще раз прошелся по своим воспоминаниям. Смог бы человек выжить после такого взрыва? Мне не хотелось отвечать на этот вопрос.
Чье-то присутствие. Чужой вампир был в доме. В другой бы ситуации я кинулся вниз, чтобы напасть на незваного гостя, но не сейчас. Мне было плевать.
— Так и знал, что застану тебя здесь, — в комнате возник Виллис и бесцеремонно уселся в кресло. — Видимо, ты уже слышал последние новости.
— Если решил меня чем-то удивил, то ошибся адресом, — нехотя бросил я, желая побыть в одиночестве.
— Мне жаль…
— Не нужно. Ее могло там и не быть.
— Эдриан, я сам отвез ее в город. Там девушку наверняка подобрали остальные охотники, — вампир говорил спокойно, словно боялся разозлить меня. Но злости не было. Только отчаяние. Я был погребен под ним и не находил выхода.
— Ты сделал что?
— Я встретил ее на дороге и подкинул до города. Я не знал, что так получится.
— Тебе не стоило этого делать, — произнес я, борясь с дыханием, которое вновь давало сбой.
— Ее бы поймали стражи, и всё закончилось точно также, если не хуже, — спорил Виллис.
— Я бы сумел спасти ее.
— Также как собирался уберечь и от ритуала Забвения? Нет, не сумел бы ни в первом, ни во втором случае. Поверь мне. Я знаю лучше тебя. Совет никогда бы не оставил ее в живых.
Наверное, он заметил мой отстраненный вид, поэтому решил продолжить разговор и без моего участия.
— Сменим тему. Ты слышал, что пропал Даргон. Набрал десяток стражей и исчез из здания Совета. Не верится, что охотники смогли убить его. Учитывая, что выжили практически все стражи. Совет что-то скрывает от нас.
Я мог бы всё ему рассказать, но не находил в себе сил на это. Мое тело было буквально парализовано. Мрачная статуя, лишенная всякой жизни. Взгляд, устремленный в одну точку, видел только прошлое. Я не хотел возвращаться в настоящее.
Виллис еще что-то говорил, пытаясь растолкать меня, но потом махнул рукой и ушел, плотно закрыв за собой дверь. Теперь всё действительно стало спокойно. Я провалился в пустоту.
Не знаю, сколько прошло времени. В комнате было всё также темно, ведь я не соизволил отдернуть шторы. Мне нравились тени вокруг, как суровые спутники, наблюдающие за мной и удерживающие от необдуманных поступков.
Нехотя я пошевелился. Бессмертное тело тут же отреагировала, готовое к дальнейшим приказам. Я ощущал себя роботом, двигающимся только потому, что так нужно.
Часы оказывали девять. Мне пришлось отдернуть шторы, чтобы узнать утро сейчас или уже вечер. Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Такое блеклое, но достаточное, чтобы ослепить меня. Я ненавидел рассвет — ничто так не напоминало мне кто я есть на самом деле, как восход новой жизни, когда весь мир просыпался, а мне суждено было остаться всё тем же.
В углу белел листок бумаги. Я наклонился поднять его. В моих руках была тонкая тетрадь, полностью исписанная мелким почерком. Теона прикасалась к ней, держала в руках. Я чувствовал ее неповторимый аромат, завладевший каждой моею клеточкой.
Чтение целиком поглотило меня. Я цеплялся за эти ровные строчки, боясь упустить даже запятую. С каждым словом мир словно становился темнее. Всё встало на свои места. В тот роковой вечер Теона обвиняла меня именно в этом. Все мои ошибки были увековечены в этой тетради. Эти имена и даты были шрамами на моем сердце, которые вновь стали кровоточить. Она знала всё и поэтому ушла. Можно было догадаться, что такое чудовище как я будет гореть в аду. В полном одиночестве.
Не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, как злилась Тео. В ее глазах стояли слезы и… боль? Быть может, она верила в меня? Что если не всё в наших отношениях было игрой? Мне не составило труда обмануть себя этим.
Спустившись вниз, я предал огню эти проклятые листы бумаги. Они вспыхнули в камине алым пламенем, мгновенно превратившись в пепел. Мне нравилось верить, что во всем были виноваты только эти записи, а не я сам и не Теона. С каких пор я стал таким сентиментальным? С первой же секунды как увидел ее в спортивном зале школы. Ее тело двигалось в таком бешеном ритме, но каждое движение было отточенным, доведенным до совершенства. Именно тогда я оказался полностью в ее власти. Она уже тогда придумала весь этот план? Почему бы и нет. Но ее поведение, когда она узнала, что за ней следят вампиры. Что за глупые поступки. Невольно я улыбнулся, вспомнив ее неряшливый вид и вульгарное поведение. Моя Теона.
Она не была одной из охотников. О чем я только думал? Мне пришлось признаться — в тот момент я не думал. Перед глазами стояли лишь мои родители, чудом, выжившие в той кровавой бойне. Я просто поверил отцу и его теории, ровным счетом ничего сам не проверив. Кричал, оскорблял ее, а в итоге выставил за дверь. Самое ужасное, что мне хотелось увидеть боль, слабость на ее лице. Хотелось услышать ее мольбу о прощение. Она никогда ни о чем не просила. Слишком свободная, слишком самостоятельная. Как бы я не старался, мне не удавалось заполучить ее любовь силой. Тео была другой. В глубине души я всегда боялся, что она так и не полюбила меня, а притворялась, выжидая нужный момент, чтобы уйти. Двухсотлетний вампир боялся оказаться брошенным. Какая ирония. Проще было прогнать ее, чем услышать обвинения в свой адрес.
Мне не хватило мужества. Я слишком долго держался в стороне, предпочитая плыть по течению, надеясь, что все решится само собой, что никто не отнимет у меня то, что принадлежит только мне одному. Я ошибся. Мне стоило дорожить каждой минутой с Тео и цепляться за любую возможность остаться с нею навсегда, а не выжидать в стороне.
Я вернулся в свою комнату, закрывшись в уютном мирке, в котором Теона всё еще была рядом со мной. Мне было странно испытывать такой голод по чьему-то присутствию. Упав на кровать, я зарылся головой в ее подушку, жадно вдыхая родной терпкий аромат. Сон, скорее похожий на длительную кому, овладел мной, унося от реальности.
Следующие несколько дней были сущим кошмаром. Родители, наконец, вернулись в дом, но стало только тяжелее. Как только отец поправился достаточно, чтобы добраться до Совета, вампирский мир пошатнулся. Даргон, которого считали героем, погибшего отстаивая Договор, вмиг превратился в предателя, пытавшегося уничтожить и так хрупкий мир.
