В последнюю минуту он резко свернул влево – и обрадовался, что взял внедорожник. По этой узкой дороге, похоже, ездили крайне редко, и она была такой ухабистой, что Пауль невольно судорожно вцепился в руль. «Фронтера» погрузилась в целый лес пробковых дубов. Разветвленные сучья походили на вскинутые руки великанов, которые хотели отогнать его. Естественно, этот образ создало его чрезмерно возбужденное воображение, он знал это, но все равно местность показалась ему зловещей.
Через несколько сотен метров растительность стала более скудной, и Пауль облегченно вздохнул, когда выехал из леса. Но не успел он прийти в себя, как ослепительная вспышка расколола небо, и сразу после этого раздался оглушительный треск. Гроза. Только этого ему и не хватало!
Он посмотрел на своего пассажира. После остановки на завтрак Фраттари был по-прежнему спокоен, вот и теперь он ни на что не реагировал. Пауль предположил, что старику в больнице дали лекарство, которое его обездвижило. Пауля охватили сомнения в правильности своих поступков. А что, если он навредил здоровью Фраттари, лишив его возможности получать медицинскую помощь? Слишком поздно: он больше не может вернуться. Теперь ему ничего не оставалось, как надеяться, что он поступил правильно: не только ради себя, но и ради писателя.
Когда лес закончился, Пауль нажал на тормоз. Перед ним лежало открытое поле, однако по правую руку он заметил большую отдельно стоящую усадьбу, показавшуюся ему заброшенной. Пауль включил свет в салоне и потянулся за дорожной картой, которая досталась ему вместе с автомобилем. Кажется, он действительно добрался до цели своей поездки.
Усадьба была окружена стеной высотой более чем в два метра. Подъездная дорога заканчивалась перед запертыми воротами, производившими внушительное впечатление. Выйти из машины в такую погоду означало за считанные секунды промокнуть насквозь. Пауль продумал все, но забыл захватить такую простую вещь, как зонт. Поэтому он несколько раз нажал на клаксон и долго не отпускал. Но ворота никто не открыл, и за ними ничего не двигалось. Позвонить он тоже не мог. Номера он не знал, да и не хотел включать мобильный. А ведь за прошедшее время за ним начали охоту все карабинеры в районе пятисот километров. «Да что же это такое?» – раздраженно подумал он.
Пауль распахнул дверцу и вышел из машины, угодив правой ногой в лужу. По крайней мepe, рядом с большим чугунным почтовым ящиком был звонок, хотя ни имени, ни номера дома на воротах указано не было. Пауль нажал большим пальцем на кнопку и долго не отпускал. Однако ничего не произошло. Он посмотрел на машину, за мокрым ветровым стеклом которой смутно виднелась фигура Фраттари. Неужели время снова потрачено впустую?
Сев обратно в машину, Пауль отпустил ручной тормоз и позволил машине катиться вперед, пока расстояние между капотом и воротами не сократилось до ладони.
– Ждите здесь, синьор Фраттари. Я скоро вернусь.
Было ли неясное жужжание, которое он услышал, ответом на его слова? Пауль не был в этом уверен. Во второй раз за короткое время он вылез из сухой машины и забрался на капот. Отсюда тренированному человеку не представляло труда перелезть через ворота и спуститься на землю с другой стороны. Когда он подпрыгнул, то неожиданно подумал, что не знает, как вернется. Не важно, он и во второй раз сумеет перебраться через ворота или стену. А возможно, во всяком случае он надеялся, это и вовсе не понадобится. Дом, к которому он приближался быстрым шагом, был одноэтажным, но впечатляющих размеров. Однако Пауль не заметил ни одного освещенного окна или другого намека на то, что хозяин дома у себя.
– Пожалуйста, только бы он был здесь! – тихо произнес Пауль. – Только бы он был дома!
Рядом с входной дверью тоже был звонок, и снова никто ему не ответил. Даже после того, как Пауль забарабанил в дверь кулаком. Внезапно в голову ему пришла мысль, и он рискнул. Но дверь от простого нажатия не распахнулась: она была крепко заперта. Когда вспыхнула еще одна молния, осветив округу коротким, неприятным светом, а сразу же вслед за ней по долине прокатился гром, Пауль обошел вокруг дома. Еще с дороги усадьба производила впечатление большой, но он удивился, насколько огромной она была на самом деле. За домом несколько пробковых дубов тянули свои ветви вверх; между ними возвышались странные скалы, которые, как показалось Паулю, были неестественного происхождения.
Он направился к одной из скал; снова сверкнула молния, и когда она осветила все вокруг белесым светом электрического разряда, Пауль вздрогнул. Огромные, глубоко запавшие глаза пристально смотрели на него с лица, от вида которого кровь заледенела в его жилах. В существе чувствовалось нечто гибельное, потрясающее, хотя точнее Пауль не смог бы сказать. Возможно, дело было в холодном, безжалостном взгляде. Паулю показалось, что существо бесконечно превосходит его, будто знает, что может в любой момент поступить со слабым человеком, как ему вздумается. Пауль стоял перед скульптурой в рост человека, сделанной настолько убедительно, что она казалась живой. Он обрадовался, когда молния потеряла силу и страшное лицо снова окутала тьма.
– Юстус – мое самое последнее творение. Как он вам нравится? – прозвучал голос у него за спиной.
Пауль не слышал, что кто-то приближался к нему. Это было неудивительно, учитывая неутихающий ливень. Пауль развернулся и оказался лицом к лицу с мужчиной, одетым в темное и обутым в слишком большие резиновые сапоги; над головой он держал огромный зонт. Хотя Пауль никогда не встречался с этим человеком, он сразу узнал его. Маленького роста, худой, изнуренный, лицо как у мертвеца, с запавшими глазами, почти как у статуи, – все в хозяине усадьбы было таким же, как и у брата. Только Джакомо Анфузо не носил седую бородку и усы.
– Людовико Анфузо, я полагаю. – Пауль почувствовал, что такая официальность, учитывая обстоятельства, смешна, но что еще он мог сказать? – Меня зовут Пауль Кадрель, и я очень рад видеть вас. Я уже решил, что вас нет дома.
– Я не принимаю посетителей.
– Простите за вторжение, но обстоятельства не оставили мне времени заранее договориться о встрече.
– Я никого не принимаю даже по предварительной договоренности. Поэтому я прошу вас уйти, синьор.
– Но мне нужна ваша помощь, отец Анфузо!
– Я больше не священник.
– Все равно мне нужна ваша помощь как… как экзорциста!
– Я больше не занимаюсь этой деятельностью. Святой престол запретил мне это. И, наверное, к лучшему.
Взгляд старика скользнул по усадьбе с деревьями и скульптурами, и как раз в этот момент еще одна молния осветила декорации. Пауль понял, что все статуи внушали ему страх.
