– Все это известно.
– А я, может, не тебе вовсе и рассказываю, а вон молодому человеку. Не знаю, как величать его.
– Георгием, – сообщил Жора.
– Ага, Егорий. Рад знакомству. Так вот. Экскаватор роет, а из ковша черепушки сыплются. Сам тому свидетель. Вначале вроде приостановили работы. Приехал какой-то черт с фотоаппаратом, походил, пощелкал... И махнул рукой, мол, продолжайте в том же духе. Ну и опять давай копать. И этой же ночью на одного парнишку, строителя, кто-то в потемках напал. Тот возвращался с танцулек в свой вагончик. Идет себе... Вдруг перед ним вырастает темный силуэт с растопыренными руками, будто хочет поймать. Парнишка был немного подшофе, а может, и не немного, а средне. Короче, он ничуть не испугался. Ткнул этого, растопыренного, кулаком в грудь. Мол, чего дорогу загораживаешь? А тот хвать его и сжимает в смертельных объятиях с нечеловеческой силой. Малый заорал благим матом, трепыхается, ручками-ножками сучит, а вырваться не могет.
– Попался, выходит, – заметил Сергей.
– То-то и оно! Парень потом рассказывал: «Словно осминог меня ухватил» (он водолазом во флоте в недалеком прошлом служил, так что знал, с чем сравнивать), спрут, другими словами... Такой же холодный и скользкий. И силы неимоверной! Вот они борются... Вернее, этот водолаза ломает, а тот сопротивляется изо всех сил и истошно орет. На вопли евоные прибежали работяги из вагончика. Ну, осветили их. И пришли в ужас! Потому как до сих пор с подобными тварями не сталкивались. Человек не человек, а наподобие. Сам черный, глаза светятся, ровно у волка, а зубы остро заточены, как у акулы. И челюсти щелкают, как компостеры. Кстати, эта тварь успела тяпнуть парнишку пару раз. Ухо, между прочим, откусила.
– Неужели?
– Точно! Кое-как оторвали работяги своего от твари. Били ее, топтали, а она – как резиновая. Сапоги отскакивают. И ничего ей, похоже, не делается.
– И чем же дело кончилось?
– Да ничем. Облили солярой да подожгли. Горело, что твой порох. Ну а потом...
– Смотрите, смотрите! – закричал вдруг Жора. Он заметил над ямой какое-то шевеление.
– Похоже, полезли, – спокойно произнес Сергей. – Давай, дед, поджигай эту шайтан-трубу.
Самодельный огнемет выбросил клуб пламени, и в его свете Жора различил, как из ямы вылезает черная тварь, своим обличьем напоминающая гигантского паука.
– На нее, на нее направляй! – командовал Сергей. Язык огня коснулся тускло поблескивающего тела, и оно мгновенно вспыхнуло. Тварь резко подпрыгнула и, охваченная пламенем, заметалась по площадке.
В тот же самый день, только намного раньше, в том же месте, а именно на ступеньке строительного вагончика, понурясь, сидел юный кладоискатель, прыщавый Анатолий, угрюмо уставясь в одну точку. Все было кончено. Предводитель компании неустрашимый Михаил Самойлов (он же Сэм) погиб в схватке с подземной нечистью, а остальные ее члены в панике разбежались. Все произошло так стремительно, что про Толика просто забыли. Стоило появиться из ямы окровавленному бандиту с безумными глазами, как все рванули прочь. Никто даже не поинтересовался: что же произошло и куда делся начальник? Толик вылез из ямы последним. К этому времени на площадке витал лишь запах горелой резины от протекторов автомобилей, стремительно рванувших прочь с этого места.
Все, что случилось в подземелье, казалось кошмаром из сумбурных снов. Этого просто не могло произойти наяву! Однако было же, было!.. Разум отказывался искать рациональные объяснения случившемуся. Да и какие тут могут быть объяснения? Калейдоскоп ужасов! Правда, сам он, по сути, ничего конкретного не видел. Слышал только вопли обезумевших от боли и страха людей, да еще смутно воспринимал мелькание теней. Но каких теней! Вообще ощущение создалось такое, словно тебя непрерывно бьет электротоком и ты визжишь, визжишь... потеряв представление о пространстве и времени.
Сэм остался там...
Надежды найти клад и разбогатеть рухнули...
А зачем ему деньги?..
Понятно зачем. Для представительства. Пыль пустить в глаза кое-кому. Понятно кому. Бланке! Девчонка классная; вот только... не смотрит на него. Сам виноват. Он ее вроде как кинул. Да не кидал вовсе! Для ее же пользы все сделано. Как бы они с ней искали это золото?
Попить бы... Во рту пересохло... Интересно, куда она девалась. Как кричал Сэм! Ничего ужаснее в своей жизни он не слышал. И этот... бандит... тоже... Попить, попить...
Толик встал со ступеньки и поднялся в вагончик, нашел чайник и стал прямо из горлышка глотать теплую, отдающую ржавым железом воду, морщась при этом от отвращения.
Отдышавшись, он поставил чайник на грязный стол и огляделся. Ничего из вещей, которые они извлекли из подземелья в прошлый раз, не наблюдалось. Несмотря на паническое бегство, ничего не забыли. Кроме него... Его-то как раз и бросили, как ненужную вещь. От обиды и безысходности он тихо заплакал. Слезы капали на заплеванный пол, и Толик вдруг представил, как на их месте прорастают нежные белые цветы с дивным запахом. Цветы смерти! Такие, насколько он слышал, встречаются только на кладбищах, там, где проливаются слезы невинных дев, тоскующих по подло убиенным любимым.
Наплакавшись, он еще глотнул водицы и спустился на площадку. Солнце палило неимоверно. На пыльном асфальте были разбросаны совершенно ненужные в данный момент вещи: пустые баллоны, резиновые шланги, куски арматуры... Несмотря на то что Толик утолил жажду, в горле страшно, саднило, словно он наглотался стекловаты.
Что же дальше? Ничего другого не остается, как возвращаться домой. Сейчас на автовокзал, купить билет, и прости-прощай, чужая сторона. Куда же все-таки делась Бланка? Может, сидит на замызганной скамейке в ожидании автобуса? Вот бы хорошо уехать из этого городишка вместе с ней. Путь долгий, есть возможность объясниться, оправдаться и, как знать, может, подружиться.
Толик бросил последний взгляд на разгром, царивший на площадке, и направился к воротам. В эту минуту он услышал довольно строгий окрик:
– Эй, паренек, погодь удаляться!
Он в изумлении обернулся: еще секунду назад на площадке никого не наблюдалось. Метрах в пяти стоял немолодой гражданин и довольно сурово взирал на него.
Толик, сызмальства приученный к тому, что к взрослым нужно относиться почтительно, и только в последнее время несколько распоясавшийся, хотел вежливо спросить: «Что вам угодно?», однако вместо этого рявкнул:
– Какого хрена надо?!
– О! – воскликнул изумленный таковым поведением гражданин. – А ты зело борз!
– Чего? – вытаращился Толик, с трудом поняв смысл архаического оборота, использованного гражданином.
– Потолковать с тобой, милый, желаю. Ты туточки один остался, а все другие разбежались. Только ты больше на меня не ори, а то жуть охватывает.
