Лерой глядел на это, ухмыляясь. Дэвид уже собирался закрыть глаза, готовясь к смерти, как вдруг Лерой содрогнулся. Когда он открыл рот, будто собирался заговорить, у него выпала челюсть и осталась лежать на камне у ног. Кожа ликантропа расслоилась и посыпалась хлопьями, как старая штукатурка. Он попробовал сдвинуться с места, но ноги больше не держали его. Они подломились в коленях, и он ничком рухнул на пол. Лицо и руки пошли трещинами. Он начал скрести плиты пола, но пальцы раскололись, словно стеклянные. Только глаза остались прежними, наполнившись болью и замешательством.
Дэвид смотрел на умирающего Лероя. Он один понял, что происходит.
— Ты был ночным кошмаром короля, а не моим, — сказал он. — Убив его, ты убил себя.
Лерой непонимающе заморгал, а потом застыл. Без чужого страха, способного его оживить, он стал просто изуродованным изваянием зверя. По всему его телу побежали мелкие трещинки, он распался на миллион частей и пропал навсегда.
По всему тронному залу распадались в пыль ликантропы, и оставшиеся без вожаков волки начали отступать в тоннель. Все прибывавшие стражники подняли щиты, образовав стальную стену, ощеренную остриями пик. Они не обращали внимания на Дэвида. Он подобрал меч и побежал по коридорам замка мимо перепуганных слуг и сбитых с толку придворных, пока не оказался на открытом воздухе. Он взобрался на самую высокую стенную башню и оглядел окрестности замка. В армии волков царил хаос. Союзники набросились друг на друга, дрались, кусались, быстрые опрокидывали медлительных в непреодолимом желании убежать отсюда и поскорее вернуться на свои исконные территории. Огромное воинство неслось к холмам, а от ликантропов остались лишь горстки пыли. Покружившись в воздухе, они разлетались на все четыре стороны.
Чья-то рука легла на плечо Дэвида. Обернувшись, он увидел знакомое лицо.
Это был Лесник, весь перемазанный волчьей кровью. Она стекала с его топора, собираясь на полу в темную лужу.
Дэвид потерял дар речи. Он просто выронил меч и крепко обнял своего друга. Лесник ласково гладил мальчика по голове.
— Я думал, ты умер, — вздохнул Дэвид. — Я видел, как тебя утащили волки.
— Ни одному волку не отнять у меня жизнь, — ответил Лесник. — Я сумел пробиться к хижине барышника. Оказавшись там, я забаррикадировал дверь и потерял сознание, потому что был изранен. Много дней прошло, прежде чем я смог пуститься по твоему следу, и только теперь пробился сквозь орды волков. А сейчас мы должны как можно скорее покинуть это место. Долго оно не выстоит.
Дэвид почувствовал, что зубчатая стена качается у него под ногами. В ней образовалась брешь. Все постройки замка тоже поползли широкими трещинами, кирпичи посыпались на булыжную мостовую. Лабиринт тоннелей под замком обрушился, и мир королей и скрюченных людей разваливался на части.
Лесник повел Дэвида во двор, где ждала лошадь. Он предложил мальчику оседлать ее, но Дэвид побежал в конюшню за Сциллой. При виде его лошадь, напуганная шумом битвы и волчьим воем, с облегчением заржала. Дэвид похлопал ее по лбу и зашептал что-то, успокаивая, а потом оседлал и вслед за Лесником поскакал из замка. Конные стражники уже кинулись вслед за убегающими волками, отгоняя их все дальше и дальше от поля брани. Через главные ворота тянулся непрерывный людской поток: слуги и придворные, нагруженные провизией и всем ценным, что могли унести, покидали замок, разваливающийся у них на глазах. Дэвид с Лесником направили лошадей в сторону от всеобщей суматохи, и лишь отъехав на безопасное расстояние от волков и людей, остановились на бровке возвышавшегося над замком холма. Оттуда они смотрели на разрушающийся замок, пока на его месте не осталась гигантская яма, над которой клубилось плотное облако пыли. Они повернули коней и скакали много дней, пока не достигли того самого леса, где оказался Дэвид, когда впервые попал в этот мир. Теперь лишь одно дерево было помечено бечевкой, ибо со смертью Скрюченного Человека исчезло и его колдовство.
Лесник и Дэвид спешились перед огромным деревом.
— Пора, — сказал Лесник. — Ты должен вернуться домой.
Дэвид стоял посреди леса, глядя на бечевку и вновь открывшееся дупло. На одном из ближайших стволов остались свежие следы когтей какого-то животного, и кровавая живица капала из раны, пачкая снег под деревом. Легкий ветерок шевелил ветки его соседей, и они гладили крону пострадавшего, утешая его и обозначая свое присутствие. Облака постепенно расходились, и в просветы лились солнечные лучи. Мир менялся, преображенный смертью Скрюченного Человека.
— Теперь, когда настало время уходить, я не уверен, что хочу этого, — сказал Дэвид. — Чувствую, здесь будет на что посмотреть. Не хочу, чтобы все вернулось к тому, как было прежде.
— Есть люди, которые ждут тебя на той стороне, — проговорил Лесник. — Ты должен к ним вернуться. Они любят тебя, без тебя их жизнь обеднеет. У тебя есть отец, брат и женщина, которая станет тебе матерью, если ты ей позволишь. Ты должен вернуться, иначе твое отсутствие отравит их жизнь. В каком-то смысле ты уже принял решение. Ты отказался от сделки со Скрюченным Человеком. Ты предпочел свой собственный мир.
Дэвид кивнул. Он понимал, что Лесник прав.
— Возникнут вопросы, если ты вернешься таким, как есть, — сказал Лесник. — Ты должен оставить здесь всю эту одежду и даже меч. В твоем мире он тебе не понадобится.
Дэвид вытащил из седельной сумки пакет с изорванной пижамой и халатом, зашел за куст и переоделся. Старая одежда была будто бы не с его плеча. Он так изменился, что эти вещи казались чужими, словно их носил кто-то другой, смутно знакомый, но маленький и глупый. Они принадлежали ребенку, а он больше не был ребенком.
— Пожалуйста, ответь мне на один вопрос, — попросил Дэвид.
— Все, что пожелаешь, — сказал Лесник.
— Когда я попал сюда, ты дал мне мальчишескую одежду. У тебя когда-нибудь были дети?
Лесник улыбнулся:
— Они все были моими детьми. Каждый потерянный и каждый найденный, каждый живший и каждый умерший. Все, все они были моими.
— Ты знал, что король ненастоящий, когда мы отправились к нему? — спросил Дэвид.
Этот вопрос мучил его с той самой минуты, когда он вновь увидел Лесника. Он не мог поверить, что этот человек бестрепетно повел его навстречу опасности.
— А что бы ты сделал, расскажи я тебе все, что знаю или подозреваю насчет короля и этого мошенника? Ты пришел сюда, снедаемый горем и гневом. Ты бы поддался на уговоры Скрюченного Человека, и все было бы потеряно. Я надеялся сам проводить тебя к королю и по пути предупреждать об опасностях, но не получилось. Зато тебе помогали другие, но лишь твои собственные сила и храбрость в конце концов привели тебя к пониманию своего места в этом мире. Ты был ребенком, когда я впервые встретил тебя, а теперь ты почти мужчина.
