Он вновь дотронулся до ружья. Внутренний голос молчал.
Если мне придется убить Бобби, смогу ли я это сделать?
Он не знал, как ответить на этот вопрос.
Шшшшшшшшшшшш…
Интересно, скоро ли вернется Бобби с компанией? Он не знал. Он не знал также, сколько времени провел в сарае. Старик прав: время здесь не имеет никакого значения. Это плохо.
Заботится ли Бобби о Питере по-прежнему, когда приходит сюда?
В животе у него тревожно заурчало.
Он должен выйти из сарая — прямо сейчас. Он чувствовал себя как жена Синей Бороды, когда попала в таинственную комнату. И он был испуган.
Где же Бобби?
У нее солнечный удар.
Солнечный удар, после которого вся ее блузка оказалась залита кровью. Гарднер хорошо знаком с оружием и отлично знает, что вследствие пулевого ранения никакие солнечные удары не возникают. Зато всегда есть кровь. Если ему придется выстрелить в Бобби, подумал он, нельзя допустить, чтобы она осталась жива. Она должна умереть.
Гарднер чувствовал себя так, будто вышел на финишную прямую.
Они приносили ее сюда… зачем?
Естественно, чтобы подключить к батарейкам. К живым батарейкам. Сестры Анны тогда еще не было, но был старик… был Питер.
Он сложил одежду Бобби в том порядке, в каком она лежала прежде.
Внезапно зеленый свет стал ярче и замигал чаще. Он оглянулся. Анна опять открыла глаза. Ее волосы свисали сосульками, обрамляя лицо. В глазах светилась неумирающая ненависть, смешанная с ужасом.
Из ее рта появились пузырьки слюны.
Мысли-звуки возникли в голове Гарда.
Анна стонала.
И Гарднер решил спасаться бегством.
Он мчался прочь от сарая на негнущихся ногах, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.
В голове не укладывалось то, что он видел.
Наверное, я все же схожу с ума.
Отлично, продолжай в том же духе. Но сперва нужно кое-что сделать. Ты ведь не станешь спрашивать, что имеется в виду?
Он не станет спрашивать. Он и сам все знает. Как много времени упущено! Поздно, слишком поздно. И все же лучше поздно, чем никогда.
Звук. Шшшшшшшшшшшшшшш…
Запах. Запах тухлого мяса.
В животе урчало. Горло будто сжало тугим кольцом. Он застонал.
Ты не должен вмешиваться, Гард. Пусть все идет своим чередом.
Заткнись! — гневно возразил Гарднер.
Он прошел в спальню и спрятал ружье под матрац. Возможно, скоро оно понадобится.
В кармане рубашки что-то оттопыривалось. Он сунул туда руку. Ну конечно, замок. Замок, который он забыл навесить на дверь сарая.
В душе у него возникло стойкое чувство: они возвращаются. Они заметят, что он был в сарае. Они заметят, что замок исчез. Они поймут, кто украл его, войдут в дом и либо убьют его, Джима Гарднера, либо разберут его на молекулы и отправят на какой-нибудь Альтаир-4.
Беги! Спасайся отсюда!
Это была его первая мысль. Но тут же возникла и вторая.
Следи за своими мыслями. Они могут прочесть их.
Беги отсюда! Беги прямо сейчас. Прямо СЕЙЧАС!
Нет… не время… Еще не время… Они подходят к опушке леса.
Ничего. Я успею. У меня еще хватит времени.
Он бросился к двери сарая.
На краю усадьбы уже раздавались их голоса.
Он закрыл дверь.
Из-под двери сочился зеленый свет.
Гард, ну почему ты такой идиот? — думал он. Он забыл, как закрывается дверь и как запирается замок. Да разве мудрено после того, что он увидел, забыть, как запирается замок?
Теперь они уже были в саду. Гард слышал скрип веток и видел мелькание огоньков их фонариков.
Голоса звучали все громче. Через минуту они будут здесь. Где же запропастился чертов ключ?
Он нащупал его в кармане и вслепую стал тыкать им в замочную скважину. Наконец ему это удалось, он быстро провернул ключ, выдернул его из замка и, понимая, что добежать до дома не успеет, скрылся за углом сарая.
К сараю кто-то подошел. Раздался скрип отпираемого замка. Значит, кроме ключа Бобби, у них есть еще по крайней мере один ключ.
Он пригнулся, стараясь стать менее заметным.
Видели ли они? И слышали ли мои шаги? Если кому-нибудь из них придет в голову заглянуть за угол…
Он ждал, затаив дыхание.
Никто ничего не заподозрил. Он услышал хлопок двери: они вошли в сарай.
Почти одновременно из-под двери сарая вырвалась волна зеленого света и в его голове раздался душераздирающий вопль:
— Убийство! Они замышляют убийство-о-о-о-о!..
Он изо всех сил помчался к дому.
Гард никак не мог уснуть, ожидая, что они войдут в дом.
Что ж, я могу попытаться остановить «превращение», — думал он. — Но у меня ничего не получится, пока я не войду внутрь корабля. Смогу ли я это сделать?
Он не знал. Казалось, Бобби ни о чем не беспокоилась, но Бобби и все остальные стали теперь другими. Конечно, он тоже начал «превращаться» — достаточно посмотреть на его зубы и на способность слышать чужие мысли. Он мог с помощью мысли управлять компьютером в сарае, изменяя его программу. Но им не имело смысла из-за этого убивать его: они по сравнению с ним были вне конкуренции. Если Бобби войдет в корабль и уцелеет, а он, Гард, умрет, обронит ли кто-нибудь хоть слезинку? Вряд ли.
Возможно, именно этого они и ждут. Включая Бобби. Ты войдешь в корабль — и избавишь Бобби от твоей надоевшей персоны. Похороны без слез.
Они-то, понятно, обрадуются. Но Бобби, с которой они столько времени прожили бок о бок? Неужели они планируют его гибель? Если так, то он никак не сможет защититься. Он должен войти в корабль. Если он не сделает этого, то тогда ему никогда не удастся выполнить просьбу старика Хиллмена.
Попытайся, Гард!
Он попытается и сделает это не позднее завтрашнего утра. А все-таки ему повезло, — подумал он. Если бы он не зашел в сарай, то никто не просил бы его спасать мальчика и в жизни его по-прежнему не было бы смысла.
Гард, а если он уже мертв?
Возможно. Но старик так не думает, он уверен, что мальчика все еще можно спасти.
Дело даже не в этом мальчике. Весь Хейвен сейчас превратился в гигантский ядерный реактор, готовый в любой момент взорваться. Вот что самое главное.
Это была логика, но убийственная, страшная логика. Логика Теда-Энергетика. Шла игра без всяких правил.
А может быть, спасая мальчика, он сумеет спасти и Бобби? Нет, маловероятно. Бобби в своих изменениях зашла слишком далеко. Но все же можно попытаться.
И с этими мыслями он в конце концов уснул. Ему снился сон. Во сне он принимал ванну, и вода в ней была ярко-зеленого цвета, и ванна была унизана проводами. Он пытался закричать и не мог, потому что провода выходили из его собственного рта.
